Лев Термен, опередивший время

     28 августа – дата рождения великого русского изобретателя Льва ТЕРМЕНА, положившего начало развитию электронной музыки в мире. Его жизнь длилась без малого весь ХХ век (1896–1993 годы) и стала ярким примером того, что называют «роль личности в истории». Термена знал и принимал в Кремле Владимир Ильич Ленин. Об обстоятельствах той знаковой встречи Лев Сергеевич рассказывал, когда приезжал в Казань в 1987 году в качестве почетного участника всесоюзного фестиваля «Свет и музыка». Как это было – написал казанский общественный деятель Владимир УРЕЦКИЙ, в те годы работавший в легендарном СКБ «Прометей».
  

     Широко известно, что в 60–90-х годах прошлого века город Казань стал передовым центром страны (и даже мира) в сфере развития аудиовизуальных технологий и синтетических искусств. Произошло это благодаря деятельности студенческого конструкторского бюро «Прометей» при КАИ, организованного человеком-подвижником, пионером отечественной светомузыки Булатом Махмудовичем Галеевым. Прометеевцы имели в собственном распоряжении лабораторию, студию записи, музей и зал на 200 мест в Казанском молодежном центре Татарского областного комитета ВЛКСМ (КМЦ, ныне – МЦ «Ак Барс»), где демонстрировали достижения видеоарта, показывали фильмы и проводили мероприятия всесоюзного и международного уровня. Одно из них – фестиваль «Свет и музыка» – в 1987 году посетил 91-летний Лев Термен. Тогда он оставался одним из двух людей на Земле (наряду с Армандом Хаммером), которые встречались и общались с вождем мирового пролетариата.
     В то время не было интернета, «Википедии» и других источников, где сразу можно было получить подробную информацию об известном человеке. Многие факты его биографии были просто засекречены, что хорошо характеризует то время. Как пел Вертинский: «Мы жили тогда на планете другой…».
  

     Я, инженер СКБ «Прометей», лишь знал, что Лев Сергеевич – изобретатель электромузыкального инструмента, управляемого бесконтактным движением рук – терменвокса, звучание которого он демонстрировал Владимиру Ильичу Ленину.
     Данный факт, конечно, приводил в восторг. Для сравнения вспомню, что моя бабушка, учитель русского языка и литературы, работала вместе с человеком, который видел Ленина. Это случилось в Сокольниках, недалеко от Москвы, в школе-интернате. Там, в конце 1918 года, на лечении и отдыхе находилась Надежда Константиновна Крупская, которую попросили, чтобы Владимир Ильич приехал на елку к детям. Ленин согласился, визит состоялся, несмотря на то, что по пути на машину вождя было совершено вооруженное нападение банды Якова Кошелькова (в архивах Лубянки долго засекреченным хранилось 23-томное дело №240266 «О вооруженном нападении бандитов на В. И. Ленина 6 января 1919 года»).
     Так вот, когда я рассказывал знакомым, что, как говорится, «через два рукопожатия здоровался с Лениным», производил фурор. И вот жизнь подарила возможность лично пообщаться со Львом Терменом, который знал основателя СССР – первого в мировой истории социалистического государства.
  

  
     Это произошло в обеденный перерыв всесоюзного фестиваля «Свет и музыка», в КМЦ, в зале светомузыки. После выступления Термена (под аккомпанемент дочери Натальи он играл на своем терменвоксе, доставленном на грузовой машине из Москвы) все участники и гости разошлись, а мы остались со Львом Сергеевичем в фойе, где на стенах были развешаны стенды с фотографиями и публикациями, которые гость с интересом рассматривал. Я подошел к нему, поздоровался. Несмотря на свой возраст, он крепко сжал мою руку. Услышав просьбу рассказать о встрече с Лениным, хитро посмотрел на меня и улыбнулся. Было заметно, что эта тема приятна ему, хотя он много раз уже говорил об этом. И живо начал свой рассказ.
     «Весной 1922 года мне позвонил человек, который представился исполняющим обязанности наркома культуры. Он сообщил, что Владимир Ильич Ленин очень интересуется моим инструментом и моей сигнализацией, хочет увидеть их в действии (речь идет о прототипе современных автоматизированных охранных систем. – Прим. авт.).
  

  
     В назначенный день мы с помощником приехали с утра в Кремль. Кабинет был еще пуст. Нас встретила секретарь Лидия Фотиева и сказала, что Владимир Ильич сейчас на заседании, предложила свою помощь, если нужен будет аккомпанемент. Из соседней комнаты внесли рояль. Сигнализацию я придумал показать так: присоединили охранную систему к большой вазе с цветком. Подойдешь к вазе на расстояние около метра – раздается громкий звонок. Пока устанавливали и проверяли, прошло почти два часа. Я очень волновался, понравятся ли мои изобретения. Вдруг услышал: «Он идет!» Вместе с Владимиром Ильичем пришли человек десять – пятнадцать, среди них я узнал всесоюзного старосту Михаила Ивановича Калинина. Ленин поздоровался и сказал: «Ну, покажите ваши вещи!» Сел сбоку за письменный стол, остальные – рядом на стульях. Сначала я им изложил принципиальную схему устройства сигнализации, потом попросил, чтобы включили емкость и кто-нибудь подошел к вазе. Сигнал получился. Все зааплодировали.
     После этого я стал играть на терменвоксе. Репертуар был таким: «Аве Мария», ноктюрн Шопена, романс «Не искушай меня без нужды». Во время игры очень интересно было следить за выражением лица Владимира Ильича: оно менялось в зависимости от характера фраз. Если фраза минорная – лицо делалось печальным, а если часть мажорная – озарялось радостью.
     После каждой вещи он сильно аплодировал. А по завершении «Жаворонка» Глинки, которого я сыграл с Фотиевой, ему захотелось попробовать самому. Ленин подошел к инструменту, я встал сзади и взял его за правую и левую руки, чтобы можно было ими двигать вперед и назад. И так, в четыре руки, мы сыграли с Лениным «Жаворонка» (рассказывая об этом, Термен двигал за спиной моими руками, воспроизводя сцену, о которой шла речь. – Прим. авт.).
     У Владимира Ильича оказался замечательный слух, и он быстро освоился с инструментом.
     Потом мы с ним разговаривали наедине, он расспрашивал, где и над чем я работаю, какие у меня идеи. И опять я удивлялся, как хорошо он схватывает суть дела. Руководитель страны обещал мне всяческую поддержку и помощь и разрешил звонить ему напрямую в случае надобности. Когда мы с ним прощались, мне хотелось его расцеловать, такое сильное впечатление он произвел…» – поделился Лев Сергеевич.
     Закончился обеденный перерыв, к Термену стали подходить гости и участники фестиваля. Я поблагодарил его за интересный рассказ и попросил оставить автограф на фотографии, где он играет на терменвоксе. Намного позже я узнал о сложной и яркой судьбе этого гениального человека. В его студии в Нью-Йорке бывали Джордж Гершвин, Чарли Чаплин, Альберт Эйнштейн, а в круг его знакомых входили финансовый магнат Джон Рокфеллер и будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр. После встречи с Лениным и по его поручению Термену оформили мандат, дающий право беспрепятственного проезда по железным дорогам страны. Слава об удачном изобретении быстро распространилась по России. Более ста восьмидесяти концертов и лекций провел Термен в разных городах и селах. На афишах было написано «Радио-музыка», а в западной прессе чистый электронный звук терменвокса называли «небесной музыкой», «голосами ангелов».
     С 1928 по 1938 год изобретатель осуществлял интернациональную, культурную и научную миссию в США. Помимо концертов, разного рода консультаций и ознакомления с положением в электротехнической области, он занимался наукой. В Нью-Йорке арендовал на 99 лет целый шестиэтажный дом на 54-й авеню, где им была организована фирма «Телетач Корпорейшн», благодаря которой наша страна получала столь необходимую валюту. Здесь ведутся работы над сочетанием света и музыки, передачей тепла, поступающего от руки одного собеседника другому во время телефонного разговора. Все изобретения запатентованы. Кроме того, был дан большой концерт в знаменитом Карнеги-Холле. Это было время, когда в связи с планами и действиями Германии в мире нарастало напряжение. У Льва Термена возникла мысль о возвращении из столь затянувшейся служебной командировки. На корабле «Старый большевик» (в условной должности помощника капитана) с трюмами, набитыми лабораторными приборами весом в три тонны, много заработавший для отечественной науки, всемирно признанный гений Лев Термен возвратился в Россию в расцвете своих сил и способностей.
  

  
     Какой же прием его ждал? Завершался 1938 год. Не найдя работы в Ленинграде, Лев Сергеевич стал часто ездить в Москву, обивать пороги разных организаций, в том числе подписавших ему в свое время командировку. В очередной его приезд в Москву, в марте 1939 года, без всяких объяснений сотрудники НКВД отвезли изобретателя в Бутырскую тюрьму. В официальной справке было написано: «Л. С. Термен, 1896 года рождения, был осужден 15.08.1939 года Особым Совещанием при НКВД СССР по ст. 58-4 УК РСФСР к заключению в ИТЛ сроком на 8 лет». Суда не было – восемь лет за измену Родине и участие в покушении на Кирова (а ведь во время гибели Кирова и еще четыре года после Термена не было в России).
     Партию осужденных, в которую попал Термен, отправили на Колыму, он чудом доехал до места назначения живым. Но даже в таких условиях он продолжал изобретать. Решил подручными средствами механизировать постройку узкоколейки. Особенно удалась система для транспортировки щебня и камней на любую высоту, чем он не только помог перевыполнению плана, но и, главное, облегчил труд недоедавших и недосыпавших людей. Весть о его новаторских приемах быстро облетела окрестности и дошла до начальников в центре. Поэтому пробыл он на Колыме чуть меньше года и оказался в Москве, на Яузе, в знаменитой авиационной «шарашке», где под тюремной охраной реализовывали свои мечты ведущие авиаконструкторы Андрей Туполев, Владимир Петляков.
     Кстати, в бригаде Термена работал будущий конструктор космических кораблей Сергей Павлович Королев, который делал разные деревянные детали, ведь Льву Сергеевичу поручили конструировать аппаратуру радиоуправления для беспилотных самолетов. В 1947 году он изобрел устройство с названием «Буран», которое предназначалось специально для прослушивания объектов, находящихся на дальнем расстоянии, а также тех объектов, в которых невозможно разместить микрофоны. Прежде всего это касалось дипломатических представительств. Принцип действия «Бурана» заключался в том, что на окно наводился невидимый луч. Во время каких-либо разговоров в комнате оконное стекло выполняло роль мембраны. Соответственно изменялась длина луча, и принимающее устройство прекрасно все регистрировало. Это было нечто вроде телефона без проводов. И действовал он на расстоянии около километра. НКВД внес Термена в списки на представление к лауреатству, посчитав, что он достоин быть награжденным Сталинской премией II степени. Но Иосиф Сталин, самолично утверждавший эти списки, против фамилии «Термен» перечеркнул цифру II и написал I. Также Лев Сергеевич получил квартиру в престижном доме КГБ на Ленинском проспекте. Не думал тогда Иосиф Виссарионович, что Термен по поручению Лаврентия Берии будет прослушивать его квартиру. Вот как вспоминал об этом сам изобретатель: «В его рабочем столе и в различных частях его квартиры госбезопасностью были установлены специальные микрофоны. Довольно часто мне приходилось прослушивать записанные с помощью этих микрофонов пленки, а затем убирать с них посторонние помехи и шумы. Так что я Сталина себе прекрасно представляю. И ругают его сегодня, считаю, напрасно».
     Пленка с этими записями долго хранилась у Льва Сергеевича, но, как часто бывает, во время переезда на новую квартиру с ненужными вещами была выкинута в мусорный ящик.
  

  
     В 1991 году, за несколько месяцев до распада СССР, Лев Термен вступил в КПСС. Свое решение он объяснял тем, что когда-то пообещал Ленину это сделать и торопится сдержать слово, пока партия еще существует. Ради этой цели в 1986 году 90-летний изобретатель начал пятилетнее обучение на кафедре марксизма-ленинизма (это было обязательным условием при вступлении в КПСС), которое успешно завершил, сдав все экзамены.
     До самой смерти Лев Термен был полон энергии и даже шутил, что бессмертен. В доказательство предлагал прочитать свою фамилию наоборот: «Термен – не мрёт». Но 4 ноября 1993 года его не стало.