Владимир Потапов: "Давайте же любовью дорожить"

   Я, конечно, этого не помню, но мама рассказывала, что когда мне было всего годика два – три, я брал палочки и часами дирижировал. Впрочем, это не было чем-то удивительным, в нашей семье все были музыкальными: отец очень хорошо играл на гитаре, мама пела. Меня помниться тоже старались пристрастить к великому искусству: водили на симфонические концерты, в оперу, балет. Правда, не припомню, что бы мне это доставляло хоть какое то удовольствие.
 


   Как бы там ни было, в шесть лет родители отдали маленького Владимира в музыкальную школу «на скрипку» – но ненавистное сольфеджио, отбившее у многих музыкально одаренных детишек желание иметь хоть что-то общее с музыкой и здесь сделало свое дело - через два года юный ученик Потапов начал упрашивать родителей, чтобы те позволили ему бросить. Родители предложили попробовать перейти на аккордеон – послушное чадо согласилось, и выдержало целый год. Потом, восхищенный тем как рьяно отплясывают матросы, Владимир увлекся танцами. А может лучше заняться спортом, как подобает настоящему мужчине? Конечно. А с музыкой будет покончено.

   В четырнадцать лет у меня не стало отца. От него осталась хорошая гитара, даже странно, что до этого у меня не разу не возникло желание взять ее в руки. А тут… я во что бы то ни было решил научиться играть. Да еще откуда ни возьмись прорезался голос. Правда вольно петь и гулять оставалось не долго.
  

  
   Когда Владимиру исполнилось семнадцать, в военкомате предложили отправиться в Иркутск и именно там, за три тысячи километров, поступить в военное училище. Позже Владимир решил пойти на геолога, чтобы потом с песнями под гитару покорять необъятные просторы тайги. Кстати, тогда в геолого-разведочном техникуме директором работал дядя друга Владимира и он с огромным удовольствием принял ребят и более того, сразу купил им инструменты, что бы те имели возможность создать группу. Правда, денег на «тарелочке с голубой каемочкой» никто не предлагал. Потому пришло Владимиру снова отправиться на поиски работы. Она, к счастью, нашлась быстро – надо было и всего лишь «сменить на время» квалификацию – стать ударником, выступать на танцах. Причем, стоит отметить, за хорошую плату - 105 рублей в месяц за три выхода в неделю.

   Ой, тогда девчонки за мной бегали – приходилось даже через «черный вход» от них ускользать. Хотя не могу слукавить, что такая популярность среди слабого пола мне была приятна. До поры, до времени… Пока не влюбился. Увидел ее и все. С первого взгляда. А она такая скромная была…я приходил, просто молча смотрел на нее и этого было достаточно. Именно ей я посвятил свою первую песню: «Не спеши». Исполнил ее «на танцах» - всем жутко понравилось.

   Первая любовь для которой была написана первая песня оказалась и последней. Со своей женой и музой Людмилой, Владимир не расстается вот уже 37 лет. Она всегда была рядом с ним, и в печали: когда ему пришлось переехать в Самару, по распоряжению тогдашнего «Куйбышевнефть, и когда эта организация была ликвидирована и пришлось решать, как, собственно жить дальше. И когда он создал свою строительную компанию, и когда эта компания переживала трудные времена. И в радости: когда фирма крепко «встала на ноги» и муж получил звание почетного строителя России, и когда Владимир решил балатироваться на должность главы Нефтегорского района. Она была всегда с ним, всегда рядом.

   Правда, я уже не пел, не сочинял. Не до этого как то было. А потом мне друг предложил записать диск, что бы «песни не пылились на полке зазря». Привел меня на студию «Поляков – Ярмилов». Так все закрутилось заново. И опять же первая песня которую ребята аранжировали была «Не спеши». Весь процесс хранился в жуткой тайне от жены и когда она услышала ее – заплакала…. А на 55 лет, сделала мне сумасшедший подарок – профессиональный синтезатор. Так что я снова вернулся к музыке. Сегодня я снова выступаю, пишу музыку, и за два с половиной года написал около шестидесяти песен… Спросите, хочу ли я на большую сцену? Нет. Наверное, уже годы не те. Все чего я хочу это нести людям добро. И пока мои руки играют, пока я здоров, пока мои глаза разбирают ноты я не остановлюсь. Я буду петь и сочинять. А значит буду жить.