Слово сыну Владимира Дыховичного – Ивану Владимировичу – известному российскому кинорежиссеру: (Из письма И.В. Дыховичного от 21.07.08г. к М.Б.Пойзнер).
«3 июля 63 года мой отец умер в Ростове на Дону. Было мне 15 лет. Помню, как на нашей даче в Пахре в это утро за мной прибежала какая-то тётка с белым лицом и сказала, чтобы я бежал домой. Не помню, как я добежал до своего забора, открыл калитку и навстречу мне шёл Симонов Константин Михайлович. Я уткнулся в него, он крепко сжал мою голову и тихо сказал: ”Ванька, отец умер. Он был очень хорошим человеком”.
С тех пор я живу с этой фразой.
Он был не похож на многих своих братьев. Мало шутил. Не рассказывал анекдоты. Не пошлил. Не кричал. Не подавал руки подлецу. Не дружил с нужными людьми. Не предавал. Не бросал курить. Не слушался, а слушал. Не унывал. Не показывал, что ему худо. Не болел. Не учил жить.
Оставил меня в 15 лет одного. Больше всего на свете я люблю его со всеми его мужскими недостатками. Он не был добропорядочным мужем. Е го очень увлекали женщины. Любил блондинок. Жил с брюнеткой. И очень правильно любил мою мать. Умел делать подарки. Не боялся смерти. Никого не грузил. Очень любил друзей.
Любил Одессу и Питер. Я нашёл после его смерти записную книжку с блатными одесскими песнями, каллиграфически записанными его рукой и карточки c 5-10 минутными сюжетами, сформулированными очень коротко и очень точно.
Он был спортивного вида элегантный человек. С отличным вкусом к жизни. Пил водку. Любил настойку на мороженой рябине. Закусывал груздями и обожал драники.
Никогда не сдавался. В день смерти Сталина пошёл кататься на лыжах на глазах у всего дома. Мама бежала за ним по лестнице с криком: ”Что ты делаешь? Ты нас погубишь”. Он повернулся к ней в ярком свитере и с лыжами на плечах: ”Я его ненавижу, ненавидел и буду ненавидеть”. Я слышал, как захлопнулась дверь нашего подъезда. Он вышел во двор. А мама осталась на лестнице со мной на ступеньках и громко зарыдала.
Его осуждали, что он одевался как денди. Называли космополитом. Обвинили во всех грехах. В отличии от многих он не вступал в партию. Не выступал с осуждением своих коллег. Его не печатали. Клали фильмы, сделанные по его сценариям на полку. Закрывали спектакли. Мы сдавали вещи в ломбард. А у него был вид денди.
Я встретил его гроб во Внуково на складе. Был грузовик. И представитель литфонда Арид Давыдыч. Нам долго не выдавали гроб какие-то дядьки со склада. Потом выехал грузовик с гробом, в кузове сидел начальник прямо на цинковой крышке гроба. Арид Давыдыч сел в кабину, а я в кузов. С отцом. И мы поехали в морг. Дорога была длинной. Я положил руку на цинковый лист и не отнимал ее до Склифосовского морга. Думаю, за эти два часа езды что-то в меня переселилось от отца.
На следующий день были похороны в доме литераторов. Зал ресторана декорировался в похоронный зал, поставили гроб, менялись караульные. Был и Моисей, парикмахер, который стриг всех писателей в подвале под рестораном, обожавший моего отца. В день, когда я родился, он стриг моего отца и произнёс:
- Володя, у вас родился сын, и как вы его назвали?
Наступила пауза.
- Иваном.
Моисей перестал щёлкать ножницами и сказал:
- Редкое еврейское имя.
В первый раз Моисей стриг меня в месяц от роду, дома. И сказал, что никогда не стриг человека, которому месяц. И навсегда оставил маленькую машинку, которой меня стриг.
Теперь он стоял маленький, с головой блестящей, как шар, в чёрном костюме и белоснежной рубашке. Он стоял и плакал. Я вышел на улицу. Была масса людей. У какой-то женщины я увидел огромный букет ромашек. Была страшная жара. И вдруг я услышал сзади тихий голос, почти шёпот, я решил, что это от жары мне что-то чудится. Но обернувшись, увидел за собой Утёсова, который стоял и пел:
- Одесские лиманы, цветущие каштаны…
Он обнял меня и тихо на ухо пропел дальше:
- Ты одессит Мишка, а это значит, что не страшны тебе ни горе, ни беда…
Так я живу с тех пор с тихим голосом Утёсова, напевавшим мне на ухо:
- Моряк не плачет и не теряет бодрость духа никогда.
Мой отец был настоящим человеком»
К этим словам мало что можно добавить…
Закончу признанием.
Это он, Дыховичный, в те грозные годы напомнил всем, что Одесса была, есть и будет.
Это он, Дыховичный, напомнил одесситам, что они ОДЕССИТЫ.
Это он, Дыховичный, напомнил морякам о морской чести и морских традициях.
Это он, Дыховичный, напомнил Утесову, что тот всё-таки одессит, тем самым выдав ему может быть самый главный одесский карт-бланш на всю жизнь.
Напомнил ненавязчиво, без какого-либо менторства, глубоко и символично.
Дыховичный многих повернул лицом к Одессе. Это уже после «Мишки-одессита» Утесов пел и «У Черного моря», и «Одесский порт», и «Ах, Одесса, моя ненаглядная»… Все это было уже потом…
Умер Владимир Абрамович Дыховичный внезапно, 24 июня 1963г., в Ростове-на-Дону (здесь он вместе с М.Слободским работал над мюзик-холлом «Москва-Венера, далее везде…»). Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище. Как сориентировал нас Иван Владимирович Дыховичный: «Это сразу же после площадки – первая аллея налево». Мы со своей стороны несколько уточним: «Новодевичье кладбище, участок 8, ряд 30, линия 7».
У кого есть такая возможность, будучи в Москве, поклонитесь праху этого человека.
Задумайтесь, что и как он сделал для Одессы.
«Я вам не скажу за всю Одессу, вся Одесса очень велика…»
Песня «Шаланды, полные кефали» из кинофильма «Два бойца» (фильм снят на Ташкентской киностудии в 1943 г. Режиссер Л.Луков, сценарий Е.Габриловича по повести Л.Славина «Мои земляки»), блистательно исполненная Марком Бернесом – общеизвестна, любима и, думаю, не требует каких-либо особых комментариев.
Мастерское подражание одесскому песенному фольклору (на музыку Никиты Богословского) выполнено Владимиром Агатовым. Он же является автором легендарной «Темной ночи».
Владимир Агатов. «Темная ночь». Стихотворение. Автограф. 1943 г.
Приведу известное высказывание композитора Н.Богословского:
«Я петербуржец по рождению, никаких этих одесских песен не слышал. В помощь мне дали объявление в газете, что всех лиц, которые знают одесские песни, просят в такой-то день явиться на студию. И собралась гигантская толпа патриотов своего города, причем, совершенно разнообразных, начиная от седобородых, солидных профессоров и кончая такими подозрительными личностями, что я никак не мог понять, почему они до сих пор не в тюрьме. И все наперебой стали петь свои любимые мелодии. Я слушал, ухватывая типичные интонации, а затем использовал их – в синтезе, как особый характер, – для новой, совершенно оригинальной песни».
А что Агатов?
Сведений о его жизни исключительно мало. Достоверно известно следующее.
Владимир Исидорович Агатов (Гуревич) родился в 1901 г., в Киеве. Его характеристика, подготовленная в 1940 г. драматургом А.Ардовым, подписана самим А.Новиковым-Прибоем.
Характеристика Союза Советских писателей на В.И. Агатова. 1940 г.
Так что к началу войны Агатов уже вполне сформировавшийся творческий работник, поэт-песенник, «неостанавливающийся общественник».
Известны также его песенки «Кокаинетка» (из репертуара А.Вертинского), «Чайный домик», знаменитая одесская блатная «Ох, уж повезло косому Ваньке» с залихватским припевом: «Алеха жарил на баяне, шумел, гремел посудою шалман…».
Однако, вернемся к «Шаландам».
Известно, что «Шаланды» не предполагались первоначальным вариантом сценария кинофильма «Два бойца». Луков «настаивал» только на «Темной ночи». Но так получилось, что «Темную ночь» Утесов, нарушив все правила приличия, запел еще …до выхода на экраны «Двух бойцов» (кто-то «конкретный» проболтался о «Темной ночи»…) Таким образом, для зрителей был утрачен сам момент внезапности.
«Шаланды» писались по требованию Лукова уже «вслед уходящему поезду», чтобы как-то дополнительно охарактеризовать главного героя – одессита Дзюбина. Эти обстоятельства возлагали на Агатова особую ответственность. Уровень того нового, что предстояло написать, должен был быть никак не ниже «Темной ночи». С этой задачей Агатов справился гениально.
Не надо забывать, что «Шаланды» появились в военное неоднозначное время. Когда совсем не до старомодной галантности и участия в выяснении отношений какого-то Кости с какой-то Соней на фоне одесского образа жизни. Однако, здесь, думаю, Агатовым был заложен определенный подтекст – вера в то, что война закончится, а все «мирное», определяющее смысл жизни, вернется. Вернется непременно!
Что же должно было двигать автором «Шаланд», когда буквально «за один присест», отрешившись от военных тревог, он, киевлянин, окунулся в незнакомый достаточно противоречивый одесский мир – мир с кефалью, биндюжниками, рыбачкой Соней, моряком Костей, портовыми грузчиками, Французским бульваром и Фонтаном?..
В результате получилась хорошо сколоченная «штучная» вещь, образная и органичная, имеющая право на самостоятельную жизнь.
«Ошибся» Агатов в «Шаландах» только в одном-двух моментах – наш Фонтан мог покрыться не черемухой, а скорее всего акацией. И одессит Костя скорее всего курил не «Казбек», а все-таки наше «Сальве». Но это всё одесские мелочи…
…Сталинские лагеря не миновали и Агатова. Он был арестован чуть ли после съемок «Двух бойцов», просидев вплоть до 1956 г. ( Даты требуют уточнения ) Одно время Агатов отбывал срок вместе с известной актрисой театра и кино Татьяной Окуневской. К моменту ее прибытия в лагерь Агатов уже был там своим человеком («всемогущий Володя… может достать всё из под земли»). (Т.Окуневская. Татьянин день. Варгиус, М., 1998.) В записке, арестованной вновь прибывшей в лагерь Окуневской, он писал:
«Здравствуйте! С печальным прибытие в наше лесное царство! Подтвердите, вы ли это действительно, потому что уйма сплетен, и я усомнился. Если это вы, не падайте духом, на общих работах мы вас не оставим.
Ваши коллеги и я индивидуально
Владимир Агатов».
Т. Окуневская вспоминала:
«…Боже ты мой, а я и не знала, что его арестовали, сама я с ним по работе не сталкивалась, но он из луковской команды, это он написал для Лукова «Темную ночь», «Шаланды, полные кефали» и считается хорошим поэтом-песенником, его шлягеры гуляют по городам и весям…
…Перед вахтой вся бригада, Володя впереди, совсем не изменился, кинулись друг к другу, в голове туман, какая-то жуткая иллюзия той настоящей, человеческой жизни.»
В лагере Агатов взял над Окуневской шефство, оберегая от уголовников. Ведь всё это происходило в мужском бандитском лагере! Здесь Агатов – директор лагерного театра, одновременно администратор и завлит. Он в дружеских отношениях с начальником политотдела лагеря, оказавшимся интеллигентным человеком и настоящим офицером. Агатов добился, чтобы Окуневскую назначили художественным руководителем культбригады. Не всё так просто, если учесть, что известная актриса была у всех на виду. Это даже опасно – все репетиции проходили в мужском лагпункте…
Агатов организует при культбригаде женский хор, для чего отыскивает в соседних лагерях и переводит к себе в лагпункт (другими словами, спасает от голода и издевательств) талантливых исполнителей. Здесь и чудо-балетмейстер из Днепропетровска, и «первая скрипка» из Театра Советской Армии, и известный всей стране «пианист с хорошим аккордионом», и даже знаток украинских танцев…
…По свидетельству современников, Владимир Агатов вернулся из лагеря в Москву сломленным и больным человеком.
В завершении приведу слова Е.Евтушенко об Агатове (Е.Евтушенко. Строфы века. Антология русской поэзии. Полифакт. Москва-Минск, 1997):
«Автор двух знаменитых во время войны песен из кинофильма «Два бойца», где играли такие блистательные актеры, как М.Бернес и Б.Андреев. Бернес, исполнявший роль одессита Аркадия Дзюбина, виртуозно спел стилизацию Агатова «Шаланды, полные кефали». Фильм «Два бойца» я смотрел в своем детстве на станции Зима, наверное, раз двадцать. Эта лукавая озорная песня была неожиданным подарком судьбы среди крови, голода, разрухи.
В конце жизни Агатов опубликовал грубый пасквиль на А.Д.Синявского.
Жаль…»
Умер Владимир Агатов в 1966 г., в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище (секция 128, ниша 78). На памятной плите начертано: «Темная ночь, только пули свистят по степи…».
Такая вот «со страшным скрипом» судьба весельчака, словоохотливого человека, любителя розыгрышей и смачных анекдотов… Человека, который смог одинаково успешно подняться до «Темной ночи» и опуститься до «Шаланд».
Новодевичье кладбище. Могила В.Агатова.
…В Одессе по-прежнему «синеет море за бульваром… и бульвар Французский весь в цвету…».
Жизнь продолжается…
Михаил Пойзнер
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]