[Костя]

Музыкальный самиздат домагнитофонной эры

Золотой век" магнитофонов подходит к концу. Аналоговая звукозапись повсеместно вытесняется цифровой с её неоспоримыми преимуществами. Пройдёт немного времени, и аудиокассета так же канет в прошлое, как канули её предшественницы - круглые бобины, рассчитанные сначала на скорость 38 см/сек, потом 19 и 9...

Но магнитофонная эра длилась не так уж и долго. Изобретенный немцами во время войны, магнитофон получил массовое распространение в СССР только в конце 1950-х или даже в начале 1960-х годов.

Однако музыку люди любили всегда. Что же было до магнитофона? Был патефон, на смену которому в конце 40-х годов пришла радиола - то есть ламповый приемник с электропроигрывателем. И были пластинки, львиную долю среди которых составляла продукция Апрелевского и других государственных заводов.

Но во всякого рода "студиях звукозаписи", на рынках и просто в подворотнях (с оглядкой на милиционера) продавались и другие пластинки, записанные кустарным способом на самодельных резаках. Тонкие, гибкие, они изготовлялись обычно из использованных целлулоидных рентгеновских плёнок, которые нетрудно было раздобыть в больницах. Порой с этих плёнок даже не была смыта эмульсия - так что, посмотрев на свет, меломан видел снимок чьих-то затемнённых легких или сломанной берцовой кости.

Изготовителей и продавцов таких пластинок гоняли, сажали, но на смену одним приходили другие...

Что же выпускалось "на рёбрах"?

Во-первых, конечно, певцы-эмигранты, доступ которым на официальную эстраду был закрыт по "идейным" мотивам - Пётр Лещенко, Юрий Морфесси, Константин Сокольский и другие.

Далее шли советские исполнители, перед которыми внезапно зажёгся "красный свет" по причине отправки их в в лагерь или в ссылку (Эдди Рознер, Вадим Козин, Глеб Романов...).

Наконец, на самодельных пластинках выпускалось много записей, авторы которых (обычно безымянные) даже и не пытались пробиться в официальные студии грамзаписи - они понимали, что это не только бесполезно, но даже и опасно для них самих.

Нередко такие записи называли "блатными". Но будет ошибкой стричь всё под одну гребёнку. Конечно, среди "рёберного" репертуара было много песен то с уголовной бравадой ("Гаврила в рыло, я - в карман!"), то, напротив, преисполненных лагерной тоски ("Опишу я климат здесь суровый, дорогая мама..."). Однако многие песни относились к популярному тогда жанру городского романса ("Ты меня не любишь, не жалеешь" на слова Есенина) или отдавали романтикой дальних стран ("В Неапольском порту, с какао на борту..."). Весьма обширным был пласт так называемых "одесских" песен (пишу "так называемых", ибо их сочиняли и пели от Бреста до Владивостока), часто использовавших еврейские мелодии и еврейскую "фактуру" ("Ужасно шумно в доме Шнеерзона"). Наконец, многие песни относились к юмористическим, сатирическим и просто скабрёзным.

И если уж называть "музыку на ребрах" одним словом, то её можно отнести скорее к контркультуре либо, как сейчас выражаются, "андеграундной культуре". Публике, перекормленной официозными кантатами типа "Партия - наш рулевой", бодряческими комсомольскими шлягерами Пахмутовой и Ко, хотелось чего-то иного, более соответствующего душевному настроению (пусть даже эта душа приняла на грудь стаканчик-другой).

Советскому музыкальному андеграунду не повезло. Если эмигрантов тщательно отреставрировали, переиздали, и теперь никакой уважающий себя музыкальный киоск не обходится без компакт-дисков Петра Лещенко, то найти знакомый многим людям старшего поколения "Николаевский трамвай" найти практически невозможно. И очень жаль.

Что касается профессионального мастерства песен "на ребрах", то уровень его сильно скачет. Наряду со слабыми, беспомощными (и тем не менее популярными!) записями встречаются и вещи очень сильные. На взгляд пишущего эти строки многие современные римейки песен "на ребрах" ("Школа Соломона Блера", "Жили-были два громилы", "Сын поварихи и лекальщика" и др.), записанные в роскошных современных студиях с разными электронными наворотами сильно уступают полукустарным записям 50-х годов под обыкновенную семиструнку или скромный музыкальный квартет.


Ой, ать две, ать две,
Циперович, запевай
Миде левой, миде правой,
Бей барабан, бей барабан,
За родной Биробиджан!

Азохенвей! И танки наши быстры,
И наши летчики отважеством полны!
Громят врагов эврейские танкисты
И перед боем делают в штаны!...

Очень смешная песня, я помню ее с детства