ГЛАВА 2, В КОТОРОЙ ДАЖЕ «ГУГЛ» НЕ ПОМОГАЕТ
Начинаем с музыки. Пластинку находим, она выглядит так: фирма «Мелодия», 1972 г., на обложке — «Лютневая музыка XVI-XVII веков», ниже — «В. Вавилов». Не уточняется, но обычно это должно означать «исполнитель — В. Вавилов». Перевернем конверт. Итак: 10 произведений. Из них только три — действительно, исполняет В. Вавилов (лютня).
Как-то непонятно — почему же только его фамилия на обложке?.. Наверно, он играет все на лютне, а остальные ему аккомпанируют — кто на флейте, кто на валторне, а кто и на органе... Ну да ладно.
Первое же произведение — так и написано: Франческо ди Милано, «Канцона и танец». Содержание пластинки есть в Интернете, «Канцона» появляется многократно. Желающие могут посмотреть ноты, они тоже есть в Интернете.
Действительно, очень похоже на нашу песню. Есть, правда, отличия в мелодии (особенно в «припеве»), да и в гармонии.
Ну да ладно. Отличия отличиями, но авторство музыки установлено. Осталось только, для порядка, добавить: «написана в...» А кстати, когда она, собственно, написана?
Поищем в Гугле по запросу «Kanzona Francesco da Milano» (именно «да», а не «ди»). Вызываем... что такое? Почему только один адрес, причем русский? Так, посмотрим — а может, Франческо да Милано неизвестен в Интернете? Набираем запрос «Francesco da Milano» — получили массу всего. Довольно скоро я нашел и списки произведений Ф. да Милано, и диссертации, ему посвященные, и ноты — правда, не «Канцоны», а другого материала...
Оставим историю моих терзаний. Важен результат — 0 (ноль). И это при том, что вообще страниц, повествующих о нашем Франческо (да простится мне это панибратство, но к этому моменту я уже ощущал его родным и близким человеком), только на итальянском языке — 811! Как же это они прозевали такую известную мелодию? И, кстати: откуда вообще появились эти ноты?
И вот еще: а что мы знаем о Франческо да Милано?
ГЛАВА 3, ГДЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ (И ЗАТУХАЕТ) ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС
Вообще-то лютня зародилась не в Италии. Примерно в 8-м веке мавры завезли в Европу, вместе с исламом, много чего интересного — с точки зрения культуры. В частности, персидский струнный щипковый музыкальный инструмент, который назывался «уд». Именно так он называется и сейчас, а с арабским артиклем — «аль-уд», что в испанском языке превратилось в «лауд». Путешествуя по европейским языкам, лауд получал новые имена: «лаут», «лют», «люта», «лютня».
Было бы несколько затруднительно с точки зрения наших сегодняшних музыкальных представлений строго определить, что же представляла собой лютня. Время было несколько менее формальное, чем сегодня, и даже количество струн не фиксировалось. Точнее — пар струн, так как, начиная со второй, — струны были парными.
Были распространены 5-рядные, 6-рядные и 7-рядные лютни, но затем число рядов варьировалось — до 13 (соответственно 25 струн), а впоследствии стали добавлять и одиночные басовые струны, и число рядов (большинство из которых были уже непарными) доходило до двадцати.
В 16-м веке лютня гремела (и в прямом, и в переносном смысле этого слова) по всей Европе — в Дании и Англии, в Голландии и Польше, в Германии и в Испании, но центром ее была, разумеется, Италия.
И здесь, в Италии, в 1497 г. родился самый известный из всех лютневых композиторов, которого тогда еще звали Франческо Канова. Придет время, когда он станет придворным лютнистом, когда Ватикан на протяжении четырех пап будет бережно подшивать в архив каждую написанную им страницу, и тогда его имя будут произносить несколько иначе: кто «Франческо да Милано», а кто и скромненько — «Божественный Франческо».
Кстати, даже насчет «да Милано» (т. е. «из Милана») — дело сомнительно. Похоже, родился Франческо все-таки не в Милане, а в маленькой деревушке Меланезе. Разница — примерно как между городом Орел и местечком Орловка (хотя последняя и дала Израилю как минимум двух министров: Рафаэля Эйтана и Звулуна Орлева). Но, разумеется, «да Милано» звучало красивее.
К слову сказать, в 16-м веке были и другие композиторы, которых считали великими. Например, Мельхиор Нойзидлер, Якуб Рейс, Луис де Милан. И все-таки выбор кардинала Медичи пал на Франческо. Меня не было при принятии кардиналом этого исторического решения, но я могу позволить себе следующее замечание.
Большинство известных лютневых композиторов родилось в Италии. Но на этом их сходство не кончается. Многих их них объединяла та же черта, что и композиторов, писавших музыку к советским кинофильмам 30-х гг. А именно — некоторые из них таки были... евреями. Правда, как правило — крещеными, но и эти продолжали жениться между собой, и держались как-то... ну, скажем, обособленно.
Время же было тогда ох какое (для евреев) интересное — только что (конец 15-го века) последовали изгнания евреев сразу из нескольких стран. Папу Анаклета 2-го когда-то за глаза называли «еврейчиком», поскольку его прадед (!) был крещеным евреем. А тут... Так что кардиналы и герцоги, надо полагать, смотрели на этих крещеных лютнистов примерно так же, как в 70-е годы власти СССР смотрели на евреев — членов КПСС. И разъезжались эти лютнисты по всей Европе — от Англии до Польши, где об их неарийском происхождении вспоминали меньше, а то и вовсе не знали (во всяком случае, воспринимались они там как итальянцы).
Я ни в коей степени не пытаюсь умалить величие Франческо Канова да Милано, прозванного Божественным. Он — великий новатор, он заслужил свое место в истории музыкой, дошедшей до нас. Замечу только, что те, кого не опекали ни герцог Гонзаго, ни папский престол — их музыка не сохранилась, так что и сравнивать нечего. Амен.
Желающие узнать еще что-нибудь о жизни великого композитора могут посмотреть посвященную ему статью в итальянской энциклопедии. Кстати, итальянцы в своих энциклопедиях не скрывают еврейского происхождения — ни Иммануэля Римского, ни Колумба, ни сподвижников Гарибальди, ни Альберто Моравиа. Так что...
Короче: Франческо (Канова) да Милано евреем не был. И заодно отметим: стихов не писал. И наконец...
ГЛАВА 4, ГДЕ С ПОМОЩЬЮ СПЕЦИАЛИСТОВ ТУМАН НАЧИНАЕТ РАССЕИВАТЬСЯ
Итак, мы пытались совместить Канцону с Франческо Канова. Интернет выглядит при этом как-то жалко, пока... пока не переходим на русский язык. Здесь одно упоминание его имени уже дает аж 709 ссылок! Причем — по крайней мере, 100 из них однозначно связывают его имя с этой самой мелодией. Итальянский же Интернет — 8 пересечений, и все — случайные.
А все-таки — откуда взялись приведенные в начале ноты? Дело ведь в том, что лютневые композиторы нотами свою музыку не записывали. Для этого существовала другая система записи — табулатура (точнее, несколько видов табулатур). То есть даже если это музыка Ф. Канова — кто-то другой записал ее нотами. Кто же?
Но вот получил я письмо из Франции, от М. Мовшица, в прошлом — аккомпаниатора. Он припомнил, что... видел ноты этой музыки в каком-то учебнике сольфеджио. В каком? — чуть не закричал я, но по и-мейлу это сделать сложно. Мовшиц не помнил. А я засел за просмотр учебников — не только сольфеджио, но и самоучителей гитарных, например.
И что же? Под претенциозным названием «Национальная академия гитары» публикуется список главных рекомендуемых произведений, среди которых — вот, «Франческо да Милано. Канцона». «Академия» сопроводила эти ноты пометкой: «Произведение, на которое БГ положил слова "Под небом голубым..."» Да уж положил, положим... Прямо под небом голубым и положил.
Ну хорошо — а если попробовать иначе? Поищем лютневую музыку, а там...
И тут я сказал себе: стоп, хватит. И позвонил доктору Леви Шептовицкому, которого знал еще лет 15 назад. За это время Шептовицкий успел защитить докторат в Сорбонне на тему «Лютня эпохи Ренессанса». Вот так просто и со вкусом. И считается Шептовицкий сегодня крупнейшим в Израиле (а также известным за пределами Земли Обетованной) специалистом по лютне.
Так вот, позвонил я ему и спросил: существует ли полное издание сочинений Франческо Канова да Милано? И получил ответ: да, разумеется, стоит вот у меня на полке. А что?
— Да ничего, — сказал я, — меня такая мелочь интересует: нет ли там такого произведения великого маэстро, которое называется «Канцона» или как-то в этом духе?
— Канцона, — назидательно ответил мне специалист, — по-итальянски, собственно, означает «песенка». Какую тебе «песенку» надобно?
И тут я совершил опрометчивый поступок. Я взял и сказал: ту, из которой сделали потом шлягер — и пропел. Ой, что было!..
Когда шквал улегся, Леви сказал мне совсем просто:
— Зеэв, ты ведь не совсем глухой. Ты ведь, кажется, когда-то даже брал в руки скрипку. Ну не могла же математика истребить в тебе нормальное человеческое начало! Так послушай внимательно сам: какая тут к чертям лютня, какая Италия, какой Франческо! Это явно из другой оперы!
— Из какой же? — пискнул я.
— Не знаю, — честно признался великий человек. — Но скорее всего — русская песня.
Затем мы поговорили еще, и еще, и еще. Я честно объяснял, почему такой вопрос возник, а Леви столь же честно и упорно вколачивал мне одну мысль: «Это — даже не подделка. Автор то ли не знал, что подделывать, то ли просто этим не собирался заниматься».
Я честно объяснял, почему такой вопрос возник, а Леви столь же честно и упорно вколачивал мне одну мысль: «Это – даже не подделка. Автор то ли не знал, что подделывать, то ли просто этим не собирался заниматься».
Вот так, просто и однозначно. Чтобы все-таки не верить на слово – давайте раскроем полное собрание произведений Франческо. Издано оно Гарвардским университетом в 1970 г., в издательстве Cambridge, и называется «The Lute Music of Francesco Canova da Milano (1497-1543)». Полистаем оглавление. Только Канцону давайте не искать – нет ее там. Неизвестное произведение? Неизвестное ни Гарвардскому университету, ни даже Ватиканской библиотеке, в архиве которой должна была бережно храниться каждая строчка, написанная не каким-то вольным художником, а папским лютнистом? И нашлось оно почему-то на берегах Невы, но втайне от музыковедов?
И уж совсем под занавес – я прослушал, как же звучит настоящая музыка Франческо да Милано. Общего с тем, что еще за день до этого телефонного разговора я воспринимал как его произведения, – гораздо меньше, чем у Чернышевского с Экклезиастом. После чего, собственно, и прочитал некоторые статьи по истории лютневой музыки, подумал и успокоился. То есть не успокоился, а скорее наоборот – ощутил себя персонажем известного анекдота:
– Поздравляю вас, ваша жена родила!
– Мальчик?
– Нет.
– А кто же?
Чтобы проверить появившееся чувство, что я знаю ответ на вопрос «Кто же?», я позвонил за океан – проживающему в США украинскому художнику и композитору Роману Туровскому. Почему именно ему? По двум причинам: а) тем временем я посмотрел сайты, посвященные лютне, и увидел, что он там часто появляется, и с его мнением ох как считаются, б) потому что в одном из разборов биографии ФКдМ появилась ссылка на то, что «Роман Туровский считает автором музыки Петра ВАВИЛОВА». Действительно, ведь исполнителя псевдо-Франческо, судя по диску, звали Владимир ВАВИЛОВ. Совпадение?
Совпадений не бывает. По крайней мере, в этом случае. Туровский рассказал: практически мгновенно после выхода диска «Мелодии» любители лютневой музыки воспылали гневом на очевидную (для них) фальсификацию. Почему любители? Да потому что официально лютневая музыка не преподавалась ни в Москве, ни в Питере. Не было в СССР лютневой школы, не было ни специалистов, ни исполнителей. Было считанное число любителей.
Был, например, такой любитель (а по совместительству член Союза композиторов и профессор Московской консерватории) Шандор Каллош, известный, в частности, тем, что написал музыку ко многим мультфильмам Ф. Хитрука. Он разобрал всю пластинку и сказал: большинство собранной на ней музыки ну НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К ЛЮТНЕ НЕ ИМЕЕТ. И уж во всяком случае, эти «произведения» (я могу себе представить, как он фыркал при этом) никакого отношения ни к ФКдМ, ни к Н. Нигрино (чье имя также присутствует на диске) не имеют. Исключение (по мнению Р. Туровского – единственное исключение) – это «Зеленые рукава», суперзнаменитая (благодаря Голливуду) песня 15-го века.
Гнев прошел, но факт остался: подлог разоблачен, причем перчатка не поднята – Вавилов уклонился от обсуждения темы.
Итак – вывод: Франческо Канова Божественный, он же Франческо да Милано, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ АВТОРОМ МУЗЫКИ ЭТОЙ ПЕСНИ. Так что он с чистой совестью покидает наше исследование, которое тем временем устремляется к новым зияющим высотам.
см.продолжение: