[haim1961]

"Я уже более 10 лет живу в Израиле, 10 лет - в Ришон Ле Ционе, и очень горжусь тем, что я израильтянин. Здесь умеют ценить и поддерживать таланты"

ЧЕЛОВЕК КОТОРОГО МНОГО.

Автор: MIGnews.com
Мне всегда импонировало древнее как мир, хоть и не очень наполненное смыслом изречение: "хорошего человека должно быть много". Мне кажется, я глубже вник в его суть, познакомившись с Евгением Шаповаловым. И дело не в том, что у нас одинаковый размер смокинга, в чем мы однажды убедились во время съемок новогоднего "Огонька".

Иногда возникает впечатление, что Женя одновременно присутствует в нескольких местах: на оперной сцене, в принадлежащем ему ресторане, в студии звукозаписи; он и певец, и продюсер, и кулинар, и… добрый, надежный друг.

Внешне Евгений Шаповалов смахивает скорее на васнецовского богатыря, чем на знаменитого тенора.

- Женя, оперные солисты, по большей части, довольно субтильный народец. Мне известны два исключения - Борис Штоколов и Евгений Шаповалов.

- Их, наверное, все же побольше. Я родился в Белоруссии, в еврейском местечке Барановичи, там мужички все крепкие.

- Это ты Барановичи в еврейские местечки записал?

- Если бы я! Там во время войны и гетто было, много людей погибло. Это - отдельная история, но я ее помню. Из Барановичей на ведущие оперные площадки мира субтильный мужик, наверное, и не пробился бы.

- Но ты пошел верной дорогой - через Одесскую консерваторию.

- Годы, в ней проведенные, - любимые мною годы. Это была тогда блистательная школа.

- Ну, а от Одессы до Израиля рукой подать.

- На самом деле все было гораздо сложнее. В Израиль я тоже пробивался, счастлив, что мне это удалось, причем абсолютно честным путем. И вгрызался я в него нелегко. Начал с кибуца на севере, где дал себе зарок не говорить на родном языке, только на иврите. Затем 10 лет не пел на русском, но все же вернулся к истокам.

- А истоки - это что, Женя? Романсы, оперные партии?

- Вообще-то я с 13 лет в ресторанах начал петь.

- Новый поворот! Поподробнее, пожалуйста.

- Мои друзья работали в ресторане. И вот в новогоднюю ночь у них заболел пианист. Я обманул родителей, прибежал к ним, и мы играли до утра. Я даже не только аккомпанировал, но и исполнял одну из песен Юрия Антонова. А потом уже я прошел через все рестораны моего маленького города Барановичи.

- Понравилось?

- Кому, публике?

- Ну, за публику я спокоен. А тебе ресторанная сцена понравилась?

- Настолько, что я потом в Одессе пел в ресторане гостиницы "Красная"...

- Гостиница эта гремела в свое время на весь Союз.

- Знаю, и я рад, что пел там в 78-м. "Красная" - моя любовь. Даже когда служил в армии в Риге, я умудрялся петь по вечерам в ресторане. Ресторан - это огромная школа. Тот, кто ее проходит, если успешно преодолеет такие преграды, как алкоголь и курение, может стать хорошим певцом.

- Тебе это, судя по всему, удалось, особенно по части курения (певец не курит. - С. Б.). Скажи, Женя, а женщины в ресторане не мешают становлению будущей звезды?

- (улыбаясь) Женщины мешают всегда! И потом, женщины же и приводят к злоупотреблению алкоголем, сигаретами... И все же для меня ресторан - отдушина, праздник.

- И еще и бизнес, которым ты занимаешься уже несколько лет, сегодня - совместно с Яном Левинзоном. Но ведь ресторан - это не только музыка. Откуда у тебя кулинарные пристрастия? Какую кухню ты предпочитаешь?

- Я люблю все кухни мира, из каждой почерпнул что-то свое. А "замеска" у меня такая французско-русско-китайская. Откуда бы я ни получал рецепты, я всегда добавляю в них что-то личное.

- Но ты ведь любишь еще и сам покухарничать?

- Есть такое. Я получаю удовольствие оттого, что кормлю людей. Откуда такие пристрастия? Не знаю... Отец у меня преподавал черчение в техникуме, но прекрасно готовил. Мама заведовала лабораторией на мясокомбинате в Барановичах и тоже любила повозиться у плиты. Вот меня и прорвало. В юности я любил походы. Надо было варить кашу из топора, и я умудрился приготовить на костре борщ из печени трески. Вот так постепенно и формировался повар Шаповалов. Я объездил более сорока стран и везде что-то подсматривал, узнавал, учился. Теперь у меня свои ножи, свои доски, свои специи, приправы... Люблю я это дело!

- И все же, ресторан - это для тебя только бизнес или что-то для души?

- Это тяжелый, серьезный бизнес, а как иначе? Но в первую очередь я это все затеял, конечно же, для души.

- Сколько времени в сутки ты работаешь?

- Я тебе отвечу так: я вообще не отдыхаю. Но я привык жить в таком темпе, он мне нравится.

- И семья не возражает?

- Дома все в порядке!

- Мне неоднократно приходилось слышать, как солисты Большого театра неодобрительно отзываются о Николае Баскове, "променявшем" оперную сцену на легкий жанр - эстраду. А ты вот исполняешь классические арии на лучших оперных площадках Европы и Америки, ту же эстраду, а теперь еще и в ресторане поешь?

- Ничего против подобного "совместительства" не имею. Мне и это тоже в радость. Я ведь всего лишь стараюсь доставить удовольствие людям, да и себе тоже. Когда я вижу восторженные глаза, то так ли важно, где это происходит?!

- Тебя раньше было в Израиле не застать, ты больше пел в "Ла Скала" да "Метрополитен-опера", а в последнее время я все чаще - и с удовольствием - вижу тебя на Земле обетованной.

- Предложений меньше не стало. Но, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. В последний год меня захватил проект "Три тенора", то есть он так задумывался и начинался, а сейчас еще и расширился. Мы дали 60 концертов с неизменным аншлагом и сейчас уже выступаем под названием "Три тенора и три сопрано". Три сопрано - это заслуженная артистка Украины Ирина Берлизова, бывшая израильтянка, бывшая львовянка, обосновавшаяся в Лос-Анджелесе; солистка Парижской Национальной оперы, "Ла Скала" и "Метрополитен-опера" Сюзанна Порецкая и Лариса Тетуева из Новой израильской оперы. Ну, а три тенора - это, кроме меня, Феликс Лифшиц и Владислав Горай. Феликс - солист Израильской оперы, а Владислав - Одесской.

- Это ты был инициатором проекта, твоя идея?

- Моя.

- И подбор исполнителей тоже ты осуществлял?

- Конечно. Это же все - ближайшие друзья, с которыми я учился, работал, даже жил в одной комнате в Одессе, такое тоже было. С девочками - Сюзанной и Ларисой - мы учились у одного педагога из "Метрополитен-опера" - Патрисии Маккафри.

- Этот проект ты готовишь и на экспорт тоже? Гастроли за пределами Израиля запланированы?

- Да. В декабре мы с проектом "Три тенора" объедем всю Америку. Но предварительно мы надеемся возобновить концерты в Израиле. Война вынудила нас отменить выступления на севере страны. Но мы расцениваем это как временную меру. Жители Севера в октябре, уверен, смогут прийти на наши выступления. Все билеты проданы, так что интерес есть, мы обязаны спеть для этих людей.

- В остальных районах страны эскалация конфликта никак не отразилась на посещаемости концертов?

- Мы работаем сейчас почти ежедневно, и аншлаги неизменны. Люди дерутся за билеты.

- А ресторанный бизнес в эти нелегкие дни жив?

- Мы уже год занимаемся им совместно с Яном Левинзоном. Жизнь берет свое, люди заполняют наш ресторан, хотя он не маленький. Водку "Шаповалов" я выпускать перестал, как и одноименный мед, но это - временно. Чем-то подобным я непременно займусь, уже сейчас веду переговоры с несколькими компаниями. Ничего не поделаешь, люблю я этим заниматься. Я тебе приоткрою секрет: скоро распахнет двери новый ресторан, называться он будет "Шаповалов", а вот где он зажжет свои огни, в чем будет его специфика, пока не скажу, но, поверь мне, такого в Израиле еще не было.

- Ты продолжаешь продюсировать бардов? Ты ведь выпустил 10 дисков "Совсем не русский шансон" - какова судьба проекта и его участников?

- Сейчас я занимаюсь только теми проектами, в которых принимаю непосредственное участие. Здесь есть большая проблема, и заключается она в том, что нет торговых сетей, заинтересованных в подобных комплектах, специализирующихся на их распространении. Но при первой же возможности я к этому вернусь. А пока занят новым своим альбомом "Вернись в Сорренто", записываю неаполитанские песни.

- Ты поешь с близкими друзьями, открываешь рестораны с Яном Левинзоном… Это такой фирменный почерк - работать только с друзьями?

- С друзьями всегда легче. Меня окружают люди, которых я люблю. А если я люблю, то люблю до конца.

- Но самые верные твои друзья - это собаки?

- Мой йоркширский терьер Жужа всегда со мной. Я ее очень люблю.

- А Дульсинея Тобосская, она же Дуся, неизменно веселый и приветливый боксер?

- Дуся очень плохо переносила мои постоянные отлучки. Боксер - собака, выбирающая одного хозяина, и она предпочитала меня. Я же все время в разъездах, и, в отличие от крошки Жужи, Дусю с собой не захватишь. Она страшно тосковала, и мы нашли ей жениха…

- Так она по тебе тосковала или?..

- У моего друга в одном поселке есть боксер-кобель, точно такого же окраса, как Дуся. Она просто переехала к мужу и совершенно счастлива.

- Пока ты в Израиле, люди имеют счастливую возможность прийти на твой концерт и насладиться твоим пением. Как быть желающим ознакомиться с твоими кулинарными изысками? Не все наши читатели - любители ресторанов…

- Мне почему-то кажется, что большинство выходцев из Советского Союза любят погулять.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]