Показать сообщение отдельно
  #1  
Старый 21.09.2010, 08:23
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию ЂАх, эти черные глаза...ї

ЂАх, эти черные глаза...ї

к вопросу об авторстве

Николай Дмитриев

С возвратившимся интересом к ретро, вернулись в культурный обиход многие имена, когда-то искусно как бы забытые. Например, популярными снова стали песни А.Вертинского и П.Лещенко, К.Сокольского, Н.Плевицкой, снова выпускаются записи казачьего ансамбля Жарова, который когда-то гремел по всему миру.

Вернулось в музыкально-эстрадный мир и имя Оскара Давидовича Строка (1893-1975). Вернулось триумфально. ЂКороль тангої, Ђзаконодатель мод в области эстрадной музыкиї, Ђвеликий маэстрої - вот некоторые из титулов, на которые оказалось так щедры сегодняшние меломаны и публицисты.

Об Оскаре Строке пишут в его родной Латвии, в России, на Украине, в Германии, в США. Рассказывается о его приличном профессиональном образовании: Петербургская консерватория еще до революции. Довольно подробно и детально повествуют о Ђтворческом вплескеї в конце 1920-х - начале 1930-х, когда О.Строк вошел в эстрадный мир Риги, тогда прелестного европейского города, одного из желанных мест расселения русских эмигрантов. Как говорится сейчас, был маркет, был творец, и творения мастера нашли отклики в сердцах тысяч и тысяч потребителей.

Петр Лещенко через брак свой с Женни-Зинаидой Закис имевший все права на пребывание в Латвии (будучи успешным антрепренером и владевший тремя ресторанами в одном только Бухаресте) приобрел у Строка почти 50 произведений, танго, романсов, фокстротов, эстрадных песенок. Среди них - "Мое последнее танго", "Татьяна", "Вино любви". Рижская фирма "Беллаккорд-электро" и американская "Колумбия" заключили контракт - и миллионы пластинок заполонили прилавки. По всей Европе, в обеих Америках, в Тунисе, Марокко и Китае, в любом эмигрантском доме по праздникам или просто во время вечеринок и танцев зазвучал этот репертуар. Это была настоящая слава маэстро О.Строка.

В наши дни, в русскоязычном журнале ЂВестникї (США) автор из Чикаго Гарри Любарский утверждает: Ђон (О.Строк) сделал с танго то, что его гениальный соплеменник Имре Кальман сделал с опереттой. Превратил салонный, несколько жеманный и манерный танец в воистину всенародный. Его музыка во многом содействовала появлению, становлению и успеху целой плеяды выдающихся исполнителей, таких как Суговара, Морфесси, Петр Лещенко, Козин, Баянова, Кобзон и многих других...ї

Сегодня записи знаменитых сентиментально-романтических танго "Черные глаза", "Голубые глаза", "Мое последнее танго", "Скажите, почему..." и др. расходятся на дисках - электроника чудодейственно борется со временем, и мы теперь можем наслаждаться этими поистине вечными произведениями песенного жанра. У практически всех их в скобках (где принято писать авторов музыки и стихов) строит фамилия - О.Строк.

Лишь изредка, в одном или двух уголках бесконечного виртуально-информационного мира вдруг проскальзывает странный диссонанс. Так, засл. артист РФ Олег Погудин с своем неофициальном сайте все-таки сообщает, что музыка к романсу-танго написана О.Строком, а стихи - ... А.Перфильевым.

Кто такой Перфильев? Откуда он взялся? Почему в подавляющем большинстве случаев пишется, что и слова, и музыку написал О.Д.Строк, но вдруг возникает совершенно новое имя? Мало кому известное. Почти никому ничего не говорящее. Возможно, это ошибка? Или искреннее заблуждение? Или чьи-то попытки примазаться к чужой славе? А может, О. Строк в самом деле не является автором текста?

Однако вот свидетельство, которое оставил Семен Мирский, сотрудник Радио ЂСвободаї. Он рассказывает о своей встрече в мае 1964 года: ЂАлександр Михайлович Перфильев... был он уже весьма пожилой, молчаливый, застенчивый, работавший в отделе новостей. В годы гражданской войны Александр Перфильев служил в Белой армии и был казачьим есаулом, что в моем представлении плохо вязалось с его внешностью - он был щуплый, невысокого роста, в очках. После войны оказался в Германии. Какое-то время был мужем писательницы Ирины Сабуровой, тоже, кстати, работавшей на радио, и был он поэт. Однажды на салфетке, в которую был обернут съеденный вместе бутерброд, Александр Михайлович написал моей жене благодарственный экспромт. А в ответ на вопрос, как ему удается так быстро импровизировать, Перфильев ответил, что говорить в рифму ему гораздо легче, чем прозой. "А стихи ваши вы когда-нибудь печатали?" - поинтересовался я. "Да, было, - как-то нехотя ответил Перфильев. - Была даже песенка". "Какая песенка?" И тут Александр Михайлович начал тихонько напевать:

"Был день осенний,

И листья грустно опадали,

В последних астрах

Печаль хрустальная жила.

Грусти - тогда с тобою мы не знали,

Ведь мы любили

И для нас весна цвела!

Ах эти черные глаза..."

ну и так далее", -

сказал автор слов песниї.

Биография Александра Михайловича Перфильева богата самыми неожиданными поворотами. Он родился в семье генерала Забайкальского казачьего войска в 1895 году, был вторым по счету сыном. Как принято было в семьях военных, в 8-летнем возрасте был отдан во Второй кадетский корпус в Санкт-Петербурге. В 1904 году вместе с отцом проделал тяжелейшую экспедицию по степям Внутренней Монголии и Манчжурии. Центральная Азия, Алтай, Монголия, Бурятия, Забайкалье навсегда вошли в жизнь и в душу мальчика. Спустя несколько лет, он окончил Оренбургское военное училище, вышел в Первый Нерчинский казачий полк - тот самый полк, которым в 1915-1916 гг. будет командовать П.Н.Врангель.

В Первую Мировую войну Александр Перфильев - кадровый офицер, неоднократно ранен и контужен, произведен в есаулы (капитан по армейской шкале), награжден Георгиевским крестом и оружием. Появляются первые поэтические публикации в петроградских изданиях. Война и революция принесли горе потерь и разорение семейного гнезда: на фронте погиб старший брат Николай, чуть позже схвачен и расстрелян отец, генерал Перфильев. И тут же последовала смерть первой жены и дочери от Ђиспанкиї, как называли тогда особую форму гриппа с крупозным воспалением легких. Сам Александр Перфильев арестован большевиками и проводит в заключении около года. Будучи выпущен, скрывается, пробирается на юг России, в Добровольской армии выполняет поручения по связи с казачьими частями.

После поражения белых он добирается до Риги. Здесь нанимается объезжать лошадей богатому фабриканту. Все чаще обращается к поэтическому творчеству и журналистской работе. Вскоре начинает сотрудничать в рижских изданиях. Пишет статьи и фельетоны под псевдонимами Александр Ли и Шерри-Бренди. Редактирует, подрабатывает корректором в журналах ЂОгонекї, ЂНовая ниваї, в газете ЂРусское слової. Заводит знакомства и устанавливает добрые отношения с Иваном Лукашем, Леонидом Зуровым, Николаем Истоминым, бароном Иваном фон Нольке, по достоинству оценив сатирические рассказы и повестушки последнего.

От природы богато одаренный, А.Перфильев пишет тексты для музыкальных номеров, скетчей, фокстротов и танго. Платят негусто - это считается подработкой. Да и сам А.Перфильев относится к этим своим текстам пренебрежительно. Они появляются ради лишней копейки, которая тут же - офицерская традиция не умерла! - тратится на цветы дамам, на рестораны, карты, театральные постановки. Романтические встречи играют не последнюю роль.

В 1925 году Перфильев знакомится с Ириной Сабуровой, которая становится его женой на последующие 15 лет и другом до конца его жизни. Позднее, также сотрудница Радио Свобода, писательница, оставившая нам такие свои книги как ЂТень синего мартаї, ЂСчастливое зеркалої, ЂКопилка времениї, ЂКорабли старого городаї, ЂО насї, Ирина Сабурова расскажет об Александре Михайловиче:

ЂПомимо газетно-журнальной работы, А. Перфильев был всегда тесно связан с нотными издательствами и артистами малой сцены, которых было тогда немало в Риге... Русский текст всех нот, вышедших в издательстве Оскара Строка, написан Ал.Мих.Перфильевым (несмотря на то, что на них значится: ЂСлова и музыка Оскара Строкаї), в том числе пользовавшиеся почему-то невероятной популярностью ЂО, эти черные глазаї. А.Перфильев считал это занятие Ђхалтуройї, исключительно ради заработка (очень небольшого, кстати), и поэтому упоминание его, как автора стихов - ниже своего достоинстваї.

Что же было для него достойным? Конечно, его настоящая поэзия. Та, за которую платят еще меньше, чем даже за стишки для фокстротов и эстрадных песенок, но в которой он дает излиться своей душе. Собственно, поэзия Перфильева - это запечатленная история души. Души потерянной, взыскующей, алчущей, надеющейся, усталой, просветленной.

Господи! С нашей ли верою

Входить в другие миры?

Этой ли ношей серою

Пачкать Твои шатры?

Пустишь одетых вьюгою?

Примешь одетых дерюгою

Туда, где горят костры?

Мы же, убогие, пьяные,

Оставим следы лаптей

Там, где цветы осиянные,

Снежинки Твоих Страстей.

Мы ж - это те топоры,

Крест Твой тесавшие, серые...

Мы же и ясли с пещерою

Создали с древней поры.......................

Верую, Господи, верую!

Первая книга стихов Перфильева (под псевдонимом Александр Ли) вышла в Риге в 1925 году, называлась она ЂСнежная мессаї. В ней еще чувствовалось влияние той, предвоенной поэзии, поэзии Блока и Брюсова, Гумилева и Северянина. Вместе с тем, трагические события революции, гражданской войны, медленно заживающие раны, внутренняя потребность осознать, разобраться, что же произошло со всеми нами, с народом, с нацией, со страной - все это наложило отпечаток на поэтическое слово Перфильева на многие десятилетия. В этом он шел прямо в фарватере другого большого и незабвенно-искреннего поэта - Ивана Савина.

Вторая книга его вышла тоже в Риге, в 1929 году. Называлась она ЂЛистопадї. Тема России, православной веры, изгнанничества, выживания людей в чужих странах все так же сильны. Философия поэта становится более глубокой, стихотворная речь более насыщенной. И хотя раны потерь постепенно затягиваются, одна потеря постоянно дает о себе знать:

СТАРЫЙ ПЕТЕРГОФ

Вы вскользь сказали: ЂСтарый Петергоф!

Я там жила... давно, еще девчонкой...ї

И от простого смысла этих слов

Моя душа забилась грустью тонкой.

Взметнулись в ней осколки прежних снов...

Вы вскользь сказали: ЂСтарый Петергоф!ї

Вы помните: журчащие струи,

И Монплезир, и Шахматную гору...

Мой Петергоф! В полуночную пору

Как я любил все шорохи твои.

И музыку сквозь кружево листвы,

Подобную таинственному звону,

А позднею порой на рандеву к ЂСамсонуї

Ужели никогда не торопились вы?

И в лепете его немолчных струй

Вы разве не ловили шепот дерзкий?

И разве не дарил вам поцелуй

Лихой поручик конно-гренадерский?

Я никогда нигде вас не встречал,

Теперь вы стали дороги и близки...

Быть может, вам влюбленные записки

Я юношей краснеющим писал?

И их бросал туда, где ряд скамей

Перед эстрадой струнного оркестра,

В тот миг, когда маман пленял маэстро

Колдующею палочкой своей.

А помните старинное село

С таким смешным названьем ЂБабьи Гоныї?

Какой далекой песни перезвоны

Названье это в душу принесло!

Там собирались мы на пикники

Веселою и шумною ватагой...

Юнцы пленяли барышен отвагой,

И в преферанс сражались старики...

Вы помните? О, горечь этих слов!

Забыть ли то, что больше не вернется?

Ведь никаким изгнаньем не сотрется

В душе названье: Старый Петергоф.

За этой книгой следовала третья, ЂВетер с севераї (Рига, 1937). К темам потерянной родины, любимой женщины, одиночества, ожидания чуда (в том числе и настоящей любви), добавляется тема убегающего времени, приближения старости, несбывшихся надежд. Одновременно А.Перфильев продолжает работать в эстрадно-песенном жанре: он очень хорошо играл на фортепьяно, а поэтом был от Бога.
см.продолжение:
__________________
"МИР НА ФОРУМЕ"


Ответить с цитированием