Додика я хорошо знала. Прекрасный барабанщик! Великодушный, щедрый, остроумный и улыбчивый человек. У него всегда имелось доброе слово в адрес собеседника.
Мы вместе открывали программу "Гамбринус 67", с Женей Болотинским. Мне было 19 лет. Перед сдачей программы он женился и мы всем оркестром гуляли на его свадьбе. К сожалению союз не состоялся... Мы были молоды, балдели от музыки и... Делалали всё для того, чтоб усложнить себе жизнь. Но, кто не ошибался в этой жизни, пусть бросит в меня камень! К лету, уже с новой программой, поехали на гастроли по средней Азии. Потом я переселилась в Москву.
Bстретились мы с ним через десять лет, уже в США и месяца три поработали вместе в Бруклине, в кабачке "Садко". Последний раз виделись, по-моему, в самом конце девяностых, в Лос Анжелесе, на вечере, посвящённом Женечке Болотинскому. Толик Горбатюк был организатором. Тогда, помню, не заметила, как Додик подошёл кo мне за спиной и обнял меня. Потом я уже перекочевала к их столу, за которым сидел и Марик, его брат, тоже музыкант, талантливый саксофонист. Mы тогда хорошо подвыпили.
Должна сказать, что Додик к тому времени совершенно не изменился: подтянутый, ухоженный, одетый с иголочки, говорящий своим, скорее низким, красивым голосом. Помню приехал, кажется из Германии, и Аркаша Астафьев. На вечере было очень много знакомых одесситов. Тогда нам казалось, что мы уже не молоды, а теперь осознаю, что тогда мы были ещё совсем не старыми. Договорились, что будем общаться, но, конечно, всё осталось только на словах. Больше мы с ним не встретились...В прошлом году Дима мне сообщил, что Додик серьёзно болен и я потом уже никогда не спрашивала о его здоровье - всё боялась услышать печальную новость...
Семье ДОЙБАН
Eсли вы читаете эти строки, то услышьте меня и примите самые искренние соболезнования! Я знаю, какие душевные страдания принесла вам эта утрата и cкорблю вместе с вами!
Памяти Додика Дойбана
Ушёл ты, друг...Но я тебя не упрекаю!
Теперь тебе там дышится легко, я знаю!
И недоступно недугу проклятому,
Последних сил твоей души, лишать тебя
И кровь твою по капле пить,
Вгрызаясь в твоё истерзанное тело,
Когда тебе бы жить ещё и жить...
В сиянии струящегося света и тепла, мой друг,
Навеки отдыхай oт суеты мирской и человечьих мук!
А нам осталось тебя на тризне поминать
И боль сердец разбитых наших, заглушать
Стаканом с "горькой", вперемешку со слезами
До мига, до последнего,
Когда с небес придёт посланник и за нами...
Майя Розова. Los Angeles, USA. 1-2-10