Показать сообщение отдельно
  #3  
Старый 26.10.2008, 19:07
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию

Е.З.: Назовите других крупных исследователей шансона.

В.С.: Независимо от М. Шелега об истории, песнях и исполнителях русского шансона начали писать Р. Никитин в Москве, Ф. Жиганец (А. Сидоров) в Ростове-на-Дону, И. Ефимов в Киеве, Д. Петров в Санкт-Петербурге, М. Дюков в Калининграде. Первой попыткой обрисовать панораму русского шансона через серию очерков о его «легендах» стала книга Романа Никитина «Легенды русского шансона», изданная в 2002 г. Он же проследил в книге «Эхо живой струны: Михаил Круг» закончившийся жизненный путь и творчество выдающегося тверского шансонье Михаила Круга (Воробьёва). Фима Жиганец опубликовал интереснейшую попытку проследить историю блатных песен, ставших народными, в том числе песен ГУЛАГа, которыми занимались также в США супруги Джекобсоны. Игорю Ефимову принадлежит заслуга в доказательстве фольклорного происхождения и выработке определения блатных песен (смотрите его уже упомянутый сайт «Блатной фольклор»). Дмитрий Петров написал опубликованную на шансонных сайтах книгу «Легенда в блатном жанре», а затем вместе с И. Ефимовым они подготовили новую книгу об Аркадии Северном, ещё ждущую своего издателя. Михаил Дюков, поэт, интернет-журналист и ныне программный директор «Радио Шансон – Калининград», написал изданный в Канаде «Путеводитель по русскому шансону» и готовит энциклопедию имён, дат, событий русского шансона. Псой Короленко (П. Лион) – филолог, учившийся в МГУ и защитивший там диссертацию по творчеству писателя В.Г. Короленко, ныне ставший своеобразным гуру шансон-андерграунда, подготовил цикл эссе о героях малоизвестной линии «новой песенности», опубликованный в 2003 г. в его книге «Шлягер века».

Е.З.: Виктор Максимович, расскажите о ваших исследованиях русского шансона, в том числе о статье «Жанры, стили и шансон», написанной Вами совместно с доцентом А. Ивановым из Санкт-Петербурга. К каким выводам вы как исследователь пришли?

В.С.: Так получилось, что из-за тяжёлой и длительной болезни я на семь лет выключился из культурной жизни и пропустил начало введения понятия «русский шансон». Только в 2000 г. вернулся к собиранию песенных записей, а вскоре стал постоянным слушателем московского «Радио Шансон». Записывал некоторые передачи, особенно те, которые вели А. Фрумин, К. Стриж, О. Павлова, В. Вадимова, стал начитывать литературу. И сразу, как искусствовед, обратил внимание, что русский шансон почему-то считают либо музыкой, либо эстрадой и называют то жанром, то стилем, то считают направлением и даже видом искусства, то сводят лишь к блатной песне. Последнее утверждение я отбросил сразу, так как среди неофициальных песен, ранее бытовавших «подпольно», кроме блатных, то есть относящихся к воровскому миру, есть множество и неблатных, например, о любовных перипетиях, застольных, шуточных, эмигрантских, удальских, песенок фронды и стёба. Да и тюремно-лагерные песни далеко не все – воровские.
Меня стал мучить вопрос: «Что же такое русский шансон – жанр, стиль, направление, часть музыки или другого вида искусства?» Связь его с городским песенным фольклором для меня была очевидна: а чем же ещё были те самые «подпольные» песни, хоть авторство некоторых и было известно? Однако меня удивляло то, что другие об этом не говорят. И только когда в передаче В. Вадимовой известный продюсер авторской песни Евгений Вдовин заявил, что истоки как бардовской песни, так и шансона – в городском фольклоре, я понял, что думаю об этом не один.
На этой основе сформулировал позже рабочую гипотезу для социологического исследования: «Русский шансон находится в полосе высоких предпочтений, и хотя твёрдого понимания границ этого творческого течения в отечественном песенном искусстве ещё нет, проявляется тенденция в пользу понимания русского шансона не как узкоблатной песни и не как содержательной песни многих творческих течений, а как русскоязычного городского песенного фольклора и авторских песен, ориентированных на эту разновидность фольклора». Социологическое исследование понадобилось для того, чтобы теоретические изыски проверить статистикой мнений любителей русскоязычного песенного искусства. Имея опыт в социологии производственной эстетики, я видел недостатки проводившихся ранее опросов на музыкальные темы и отказался от прямого сопоставления шансона с другими творческими течениями в песенном искусстве.
Выявить предпочтения нужно было, во-первых, отслоив песенное искусство от музыкального; во-вторых, говорить не о шансоне, а в целом о русскоязычном песенном искусстве; в-третьих, опираться не на случайно или эмпирически сформированные комплексы ответов, а на обоснованные и полные классификации основных категорий песенного искусства. Не найдя в литературе готовых положений, пришлось сформировать собственные классификации жанров и стилей русскоязычного песенного искусства, которые и были взяты за основу при составлении вопросника. Вскоре получил заинтересованный ответ от доцента ЛГУ А.А. Иванова, одновременно менеджера сервиса онлайн-опросов ГласРунета, взявшегося провести вне плана опрос по песенному искусству. Он помог довести до кондиции анкету из семи вопросов и запустил её среди подписчиков рассылок Subscribe.ru в начале марта 2004 г. За 10 дней было получено 7030 заполненных виртуальных анкет, по которым он же провёл статистический и первичный содержательный анализ ответов, удовлетворив затем все мои запросы. Результаты оказались таковы, что когда я получил их и ознакомился, то всю ночь не мог уснуть от волнения.
Предположения во многом подтвердились, было выявлено отношение пользователей Рунета, в частности водителей и пассажиров общественного транспорта, к русскому шансону (его могут слушать и не отвергают порядка 60-70% любителей песенного искусства), уточнён состав характерных для него тематических жанров и песенных стилей, подтверждающий понимание русского шансона как ТВОРЧЕСКОГО ТЕЧЕНИЯ в отечественном песенном искусстве. В этом течении, как мне представляется, существует несколько самостоятельных направлений со своими характерными стилями: УЛИЧНОЕ и ЭСТРАДНО-РЕСТОРАННОЕ (мейнстрим), а также пограничные направления – РОМАНСНОЕ, ЭСТРАДНОЕ, БАРДОВСКОЕ, каждое со своим основным песенным стилем, с разновидностями и сплавами стилей, и ШАНСОН-АНДЕРГРАУНД. Наше песенное творческое течение мне образно представляется в виде многоствольного дерева с основным стволом-мейнстримом и множественностью ветвей. Что касается тематических песенных жанров и музыкального сопровождения шансона, то они очень развиты по диапазону.
Определяющей для песенного искусства является категория СТИЛЯ. Поясню: песенный стиль – сложносоставное понятие, он складывается из стихотворческого стиля, стиля музыкального сопровождения и манеры пения. Если шансонный по стилю текст исполняется в нешансонных стилях, то такие исполнения я и называю пограничными.
В итоге мы с Ивановым и написали статью «Жанры, стили и шансон», опубликованную пока что на трёх сайтах (можно набрать в любом Интернет-поисковике слова «Солдатов, шансон» и прочитать её).

Е.З.: Каковы, по вашим наблюдениям, основные признаки шансона?


В.С.: Конечно, при наличии в шансоне большого разнообразия творческих направлений, стилевых переплетений, тематических жанров и музыкального сопровождения, выделить общие основные признаки сложно, но в упомянутой статье они названы. Это сюжетность песен, их тесная связь с конкретными жизненными ситуациями, позициями и переживаниями людей (если коротко – это песни «за жизнь»); мелодичность на основе многонациональной российской народной мелодики; использование в стихах стилистики городской разговорной речи с её характерными оборотами и отчасти жаргонизмами; подчинённость музыкального сопровождения содержанию и структуре песенных текстов; неакадемизированные и даже непевческие голоса «людей из народа», поющих не столько для демонстрации вокала или возбуждения двигательной активности слушателей, сколько для передачи душой и сердцем содержания и чувственного наполнения песенных историй.
Добавлю – музыка к песням русского шансона может быть любой: народной, эстрадной, классической, с джазовой основой или рок-интонациями, инструментальной или хоровой, монодической или полифонической, выдержанной в одном стиле или комбинированной, но всегда сопровождающей, не заглушающей пение и эмоционально контрапунктирующей с тем, о чём в каждый момент поёт исполнитель. В новом русском шансоне характерно использование электроинструментов и электронных звуков, «поднятие» ритма за счёт основного и вспомогательного бита, инструментального свинга или многократного повторения коротких музыкальных фраз. Побочные партии не повторяют основную мелодию, а поддерживают эмоциональную структуру песни, выходя на роль основной партии в прелюдиях, межстрофических проигрышах и постлюдиях. Часто используется приём музыкального коллажирования с использованием напевов из известных произведений. Для подкрепления «подлинности» происходящего при создании фонограмм добавляются реалистичные звуковые «фишки», например, стук колёс поезда, рычание автомобиля, звуки шагов или выстрелов, лаянье собак или пение птиц и т.п., а также вводятся фоновые разговоры и побочные реплики.

Е.З.: Есть ли у вас наблюдения над языком русского шансона?


В.С.: Конечно, есть, хотя я и не специалист-языковед. Кроме стилистики городской разговорной речи и арготических словечек и словосочетаний, о чём уже сказано, песенные стихи русского шансона интерсоциальны по содержанию, демократичны, просты и понятны, они в основном куплетны, архетипичны, поливариантны и наделены традиционной балладно-романсной топикой. Арготизированный язык не принижает шансон, а делает его более эмоциональным, экспрессивным, образным. И это не натуралистический язык, а поэтический, с вкраплениями сленга и местечковых выражений для показа происхождения, характера, менталитета песенных героев. В шансонных стихах часты обращения к силам и состояниям природы, проходят традиционные народные приёмы словообразования – употребляются, например, новые слова на основе аббревиатур и уменьшительные суффиксы, снимаются окончания, переносятся ударения и др. Для шансонных песен характерны формы монологической и диалогической речи, следование здравому смыслу и народной этике (близкой к этике православия), кроме того, как я заметил, они часто фаталистичны, в них проскакивают нравоучительные фразы, афоризмы и присутствуют «моменты истины», к которым приходят по сюжетам герои. Короче, песни русского шансона – не просто «за жизнь», они – настоящая школа жизни для городских людей, оторванных от земли и крестьянских традиций, но сохраняющих российский менталитет.

Е.З.: Пишете ли вы сами шансонные тексты, музыку, исполняете шансон?

В.С.: Нет, я по специальности строитель, архитектор, дизайнер производственной среды. Сочинять рассказы и стихи начинал, но бросил, у меня получалось суховато, нравоучительно. А владение русским языком и навыки сочинительства направил после учёбы в институте на искусствоведческие и смежные исследования, методические разработки, когда работал во ВНИИТЭ. С русским шансоном живу с детства. «Любо, братцы, любо…» впервые услышал от отца, а песенка «На Тихорецкую состав отправится…» была у нас вроде семейной, так как дед по материнской линии был путевым обходчиком при станции Тихорецкая. Мама начала учиться в Екатеринодарской женской гимназии до революции, а закончила уже после, участвовала в художественной самодеятельности, «синеблузничала», пела много русских народных песен, казачьи песни, романсы, песни Гражданской и Великой Отечественной, эстрадные песни и кое-что фривольное да блатное… Увы, помню только отдельные строки или куплеты: от записи текстов мама отказывалась.
Когда учился в техникуме, мы любительской группой в общежитии пели под гитару или аккордеон городские народные песни, а несколько уроков постановки голоса дал нам тоже студент, один из бывших солистов и художников Омского народного хора Анатолий Федосеев. В армии я, конечно, сразу стал ротным запевалой, из-за чего меня взяли в самодеятельный солдатский хор, где звонким первым тенором я выпевал военно-патриотические и лирические песни (одна была на немецком языке: “Du schwarze, du blonde, du braune…”). Выступал также в выделенном из этого хора вокальном октете под руководством военного дирижёра Сергея Петросяна (сына известного шахматиста). После армии нигде петь больше не пытался, иногда пою в компаниях и для себя казачьи песни, какие помню, русские народные, городской фольклор, некоторые романсы, военные песни, советскую эстраду – то, что все поют хором в застольях и дворовых посиделках.

Е.З.: В русском шансоне текст доминирует над музыкой. Бывают ли исключения?

В.С.: Да, бывают. Это, во-первых, танцевальные песни городского песенного фольклора типа известных «Лимончиков» или «Яблочка», в которых главное – рефрены, а куплеты лаконичны и хорошо всем знакомы. Во-вторых, это пограничные исполнения известных по тексту песен, когда вокал и музыкальное сопровождение самоценны, например, исполнение оперным басом Борисом Рубашкиным песен «Любо, братцы, любо…» и «Мурка». Во времена запретов на «цыганщину», клезмерскую музыку и джаз в исполнения песен включались длинные музыкальные проигрыши, а в записи – самостоятельные инструментальные номера шансонных мелодий. В-третьих, это записи альтернативного шансона (или шансон-андерграунда), когда шансонные тексты теряют свою смысловую интонацию и переламываются в различных музыкальных изысках, иногда формалистических и эпатажных. В этом творческом направлении нет единства, каждый музыкант-исполнитель, будь то Д. Хоронько, А. Паперный, Г. Бурдули, или группы «Ленинград», «Красная плесень», создают свою стилевую картину. Сюда я с оговоркой, но отнёс бы и то, что мы называем «попсоном» – дискотечные записи на темы русского шансона, меняющие по существу само его основание.

Е.З.: Согласны ли Вы с тем, что положить текст на музыку – значит, дать ему интерпретацию?

В.С.: Да, положить текст на музыку (без каких-либо изменений) – значит дать ему мелодическую интерпретацию, а исполнить – значит интерпретировать интонационно. Высказывалось мнение, что А. Новикову некоторые свои стихи не стоило превращать в песни, настолько они объёмны и многозначны, а, будучи напеты, сводятся к одной интерпретации.

Е.З.: Часто ли вы посещаете концерты шансона?

В.С.: Нет, не часто. Песенное искусство, как разновидность литературно-музыкального синтеза, не требует визуального восприятия. Адекватными средствами его передачи являются радио и различные звуконосители для проигрывания. Конечно, для лучшего восприятия хочется увидеть исполнителя «живьём», а не на картинке, для чего мне достаточно увидеть, как он поёт две-три песни, не более. Поэтому я бываю на сборных гала-концертах в Москве типа церемоний вручения премии «Шансон года», которые проводит «Радио Шансон» при поддержке других организаций. Я даже не хочу углубляться в познание личностей авторов и исполнителей русского шансона, ибо там может открыться такое…, что испортит впечатление от записей. Мне всё равно, кто сочинил и исполнил песню, пусть он будет хоть прекрасный и порядочный человек, хоть, скажем, алкоголик или преступник. Человек пережил ситуацию, выразил её и своё отношение к ней, передал слушателям общенародные проблемы и чувства – спасибо ему за это. Раз песня сочинена, спета и может быть воспроизведена, она отрывается от авторов и уходит в народ. Если она стоящая, волнует («цепляет»), люди будут её слушать и петь, кто-то подправит слова, кто-то уберёт один куплет, но добавит другой, кто-то изменит к лучшему напев – постепенно песня оттачивается, фольклоризируется и становится народной.

Однако есть ряд шансонье, творчество которых меня особо интересует. Тогда могу побывать разок на их концерте, с блокнотом и ручкой, чтобы записать впечатления и опубликовать их в Интернете. Из таких заметок может сложиться статья, которая заинтересует печатное издание. Так, недавно я посетил концерт Константина Николаевича Беляева, одного из патриархов русского шансона, а раньше побывал на концерте всеобщего любимца шансонщиков Сергея Трофимова (Трофима). Последнее событие, взволновавшее меня – гала-концерт шансона по-русски, проведённый «Радио Шансон» на дне газеты «Московский комсомолец» в Лужниках 26 июня этого года, на котором благодаря стечению огромного количества народа был поставлен рекорд самого большого непрофессионального хора исполнителей русской песни – до 25 тысяч собравшихся спели при солировании участников концерта и дирижёрстве Михаила Шуфутинского сначала всемирно известную песню «Подмосковные вечера», затем «Таганку» и другие песни русского шансона. Рекорд зафиксирован в «Книге рекордов России» и направлен на рассмотрение в «Книгу рекордов Гиннеса».

Е.З.: Российско-немецкие исполнители активно тяготеют к шансону. Берлинский шансонье Вадим Кузема уже выпустил такие песенные альбомы, как “Чартер на Ганновер” (2000), “Берлинские славянки” (2001), “Переселенцы” (2002), “Пятая колонна” (2003) и др. На ваш взгляд, есть ли отличие между российско-немецким и русским шансоном?

В.С.: В немецко-русском шансоне меньше дикой степной тоски, больше нравоучительности, заботы о семье и детях, что характерно именно для песен Вадима Куземы. Проскальзывают слова с немецкими корнями, музыкальное сопровождение интернациональное, европеизировано. Хочу заметить, что немецко-русский шансон создаётся не только немцами, но и русскоязычными переселенцами в Германию иных национальностей – проблемы ведь у них едины, а их в Германии уже более двух миллионов. Это, например, Гарик Кричевский, Вася Пряников (Игорь Чуднов), Яша Боярский, Михаил Дали, группа «Эррор». Вопрос, заданный вами, не прост, он требует специального исследования. Не зря же эти и другие «лидермахеры» обращаются именно к шансону. Тут есть элемент традиции – к русскому романсу и шансону обращались в Германии и Австрии и раньше, вспомним Ивана Реброва (Ганса Рупхерта), Бориса Рубашкина, Татьяну Иванову, Фрица Шульца, ансамбль «Чайка»…

Е.З.: К каким ещё песенным стилям вы тяготеете?


В.С.: К тем, в которых содержательное начало, мелодизм и национальный колорит также преобладают. Это русская народная песня (крестьянская, казачья, ямщицкая, трудовая, солдатская и др.), русский городской или бытовой романс, бардовская песня, если она не заумная и не сводится к поэтическим изыскам, некоторые песни эстрады и русского рока. В качестве музыкального сопровождения предпочитаю слышать клезмерскую музыку со скрипкой, джазовый драйв и рок-интонации, люблю музыкальный стиль французской эстрады, выразительное солирование отдельных инструментов, в том числе народных. В эстрадных песнопениях я различаю две ветви: содержательную – с её эстрадно-академизированным стилем – и танцевально-попсовую. Первая близка к русскому шансону и я её приветствую, а вот вторую не могу принять, во всяком случае, в тех количествах, которые сваливает на нас российское телевидение. Может быть, из-за своего северокавказского происхождения люблю стиль русскоязычных кавказских ресторанов. И вообще мне очень нравятся песни на стыках различных языков и мелодик с русскими песнопениями, скажем, русско-украинские, русско-татарские, русско-еврейские («одесские»), русско-кавказские, русско-немецкие, люблю также слушать исполнения русских песен с региональными диалектами.

Е.З.: Верно ли, что шансон – это больше мужское занятие, чем женское?

В.С.: Так, но не совсем. Авторов и исполнительниц русского шансона, действительно, гораздо меньше, чем мужчин, что вполне объяснимо. А вот слушательниц – едва ли. Просто у каждой половозрастной категории своя структура предпочитаемых песенных жанров. Природа смыслом существования мужчин наделила реагирование на внешние вызовы и воздействия, а женщины больше заботятся о «гнёздах» воспроизводства человечества. Поэтому мужчины более предпочитают песни о дружбе и братстве, о труде (шоферские, например), армейские или военные, о неволе и свободе, социально-значимые, застольные и шуточные песни, а женщины и молодёжь – любовные песни и песни настроения, танцевальные песни. Кроме того, женщины в большей степени носители романтики и воспитательного начала. Сказанное приводит к тому, что зрелые мужчины склоняются к шансону, выражающему жизнь без прикрас и реальным языком, а женщины и молодёжь – к песням эстрадно-академизированного, романсного и поп-стилей, которые не принято относить к шансону, хотя среди них много пограничных. Забавно, что именно девушки и женщины, как наиболее отзывчивая часть слушательской аудитории, чаще мужчин обращаются на радио и голосуют за такие песни, поэтому в хит-парадах FM-радиостанций шансона зачастую преобладают именно песни о любви.

Е.З.: И ещё один вопрос, шутливый. У вас есть любимица – собака Марфа. Как она относится к звучанию шансона?


В.С.: Индифферентно! Она реагирует только на уровень звука и звуковые всплески.

Е.З.: А ваши близкие принимают шансон?


В.С.: Восьмимесячный внук Серёня не отвергает шансон, но выделяет ритм и очень удивляется, когда я подпеваю в унисон тому, что звучит из музыкального центра или магнитофона. А вот дочь Веслана реагирует псевдо-интеллигентски: в звучании русского шансона она слышит гул чего-то вульгарного и страшного, не постигает итоговый смысл и не чувствует иронических интонаций. Таким людям, которые с юности не пристрастились к русскому шансону и сейчас отрицают его, я обычно советую попасть в серьёзную форс-мажорную ситуацию, например, длительно остаться без работы и средств к существованию; попасть под следствие; оказаться в жёстких армейских или военных условиях; неожиданно потерять близкого человека; пережить предательство друга или любимого человека; оказаться за границей без языка, денег и работы; попасть в экстремальные природные условия с узким кругом так называемых «простых людей» (скажем, на лесоповал) и т.п. Надо почувствовать, что ты не всегда выше обыденного, а такой, как все, надо, чтобы душа наполнилась глубокими раздумьями о жизни, болью, протестом, желанием вырваться из критического состояния или хотя бы кратковременно через слёзы забыться в безудержном русском разгуляе. И вот тогда может произойти прорыв в восприятии русского шансона, тогда и песни о возвышенном, прекрасном будут восприниматься по-иному – глубже, прочувствованно, в связи с пережитым. Этому способствует групповое пение в хорошей компании – где ещё можно так раскрепоститься, почувствовать близость друзей, «нырнуть» в потаённые глубины своей души и вывернуть их на люди! Возможно, что песня, которую вы давно знали или только теперь услышали, окажется о вас, о вашей проблеме или недооценённой удаче. И произойдёт чудо – многие песни шансона станут для вас личными, позволят очистить душу и успокоиться, реально оценить ситуацию и подкрепить духовные силы, а какая-то может быть и подскажет выход из критической ситуации. А потом захочется послушать ещё и ещё, может быть и самому спеть…

Е.З.: Как вы себе представляете будущее русского шансона?

В.С.: Прогноз на будущее у меня не так оптимистичен, как, скажем, у Михаила Шуфутинского или Ивана Московского. Сравнивая стилевые процессы, прошедшие в архитектуре, в джазе, в русском романсе с тем, что происходило и происходит в русском шансоне, я пришёл к выводу, что его золотой век заканчивается. То, что было накоплено в “подполье”, выдано, новое возникает и нарабатывается на проектных рельсах быстро, но слабо отсеивается, искреннего и оригинального мало. Идёт расслоение творческого течения по нескольким направлениям с постепенным их превращением в нечто иное. Эстрадный шансон будет профессионализироваться и отчасти академизироваться, сливаясь с содержательной песенной эстрадой. Уже сейчас Шуфутинский идёт на смену Кобзону, Успенская – на смену Пугачёвой и т.д. Народный шансон не исчезнет, пока существует русскоязычное городское население, но будет политизироваться в связи с ростом протестных настроений, возможно, он снова окажется в зазеркалье официоза и коммерчества. И ещё будет возрастать доля стилевых экспериментов типа “новой песенности” и всяческих выкрутасов, вроде блатной попсы, шансон-маньеризма, соединения с заимствованными западными стилями и т.п. Каким конкретно станет русский шансон, предугадать трудно, каждое из направлений может развиться в иное творческое течение. А в мейнстриме, полагаю, будет оставаться всё меньше и меньше, что, может быть, даже и лучше с точки зрения качества песенного материала.

Е.З.: Как вы относитесь к тому, что ваши ответы будут опубликованы?

В.С.: Учитывая слабую разработанность проблематики и эстетики русского шансона, выступать с любыми утверждениями о нём очень ответственно. Прежде, чем передать это интервью на публикацию, я направил его нескольким коллегам на просмотр, чтобы по возможности уйти от неточностей и спорных утверждений. Мы же с вами знаем, что без рецензирования в исследованиях может проявиться поспешность и субъективизм, оно же придумано не зря. Я стремлюсь к ясным по смыслу, языку и структуре публикациям, люблю работать с редакторами-филологами и лингвистами. Поэтому мне очень приятно и отрадно, что именно вы берёте у меня интервью. В заключение пожелаю вам, Елена, успехов в исследовании поэзии российских немцев, а газете “Deutsche Allgemeine Zeitung” – в освещении песенно-поэтической культуры русскоязычных немцев, и не только в части русского шансона.

Благодарим известных деятелей шансона Дмитрия Петрова, Андрея Хекало и Михаила Шелега за помощь в подготовке ответов.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
__________________
"МИР НА ФОРУМЕ"


Ответить с цитированием