Внимание! Регистрация на наш форум приостановлена. Для связи с администратором, используйте эл. почту

ШАНСОН - ПОРТАЛ   |    ШАНСОН - ПОРТАЛ - ГАЛЕРЕЯ

ШАНСОН - ПОРТАЛ - ФОРУМ

Поиск по Шансон - Порталу >>>


Вернуться   Шансон - Портал - форум > Русский шансон > Женщины в шансоне

Женщины в шансоне О творчестве прекрасного пола в нашем любимом Жанре

Ответ
 
Опции темы
  #1  
Старый 18.04.2008, 17:05
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию Женя «человек-огонь»

"Новости недели", август 2004 года

Шломо Громан
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
ЖЕНЯ ФАЙЕРМАН – ОГОНЕК ЕВРЕЙСКОЙ ПЕСНИ

Авторы некоторых художественных произведений дают своим героям «изобразительные» имена, отражающие их сущность. А бывает и так, что реальный человек носит фамилию, как нельзя лучше соответствующую своему характеру и роду занятий. В еврейской культуре я знаю два таких случая. Один – это кишиневский (родом из Рашкова) прозаик Ихил Шрайбман (дословно «пишущий муж», «пишущий человек»), недавно отпраздновавший свое 90-летие (до 120!) и по-прежнему регулярно публикующий свои новые миниатюры на страницах нью-йоркской газеты "Форвертс". Второй - это живущая в Рамат-Гане эстрадная певица Женя Файерман («человек-огонь»).
Женя из тех людей, с которыми «не соскучишься». Всё у нее как бы и в шутку, и всерьез. Символично, что лишь пару лет назад она узнала точное место своего рождения – а, значит, словно вновь появилась на свет.
Всю свою сознательную жизнь Женя Файерман думала (и сообщала чиновникам и журналистам), что родилась в подмосковном городке Павловский Посад, куда в послереволюционные годы перебиралось немало евреев из бывшей "черты оседлости". А недавно через дальних родственников выяснилось, что под Москву Женю привезли грудным младенцем из Каменец-Подольского, что на Украине.
И в этом, наверное, был особый знак. Почти всю жизнь Женя Файерман проводит в разъездах. За это, а также за веселый эксцентричный нрав ее прозвали «Женька-цыганка».
Со своими программами, в которые кроме еврейских входят характерные произведения почти всех народов мира, Женя объездила вдоль и поперек Северную и Южную Америку, Австралию, всю Европу. Четырежды совершила турне по странам бывшего СССР.
В Израиле Женя Файерман живет и работает более двух десятков лет. Недавно вышла видеокассета с записью избранных номеров из репертуара Жени под названием [майн Идише лид] ("Моя еврейская песня").
Куда ни приедет Женя Файерман - у нее находятся старые друзья и появляются новые. Везде у нее берут интервью, снимают телесюжеты. Причем Женя, знающая не менее десятка языков, всегда только на этом языке - принципиально! - общается с прессой. А там, если нужно, ее переведут...
В августе-сентябре 2003 года Женя демонстрировала свою новую программу [Идиш из майн вэлт] ("Идиш - это мой мир") еврейским общинам Северной Америки (Кливленд, Питтсбург, Торонто, Вашингтон, Нью-Йорк), в октябре-ноябре она выступила в нескольких еврейских центрах Парижа (библиотека имени В. Медема, центр им. Ефройкина), а в декабре дала концерт в Нюрнберге (Германия). В 2004 году в творческом расписании певицы преобладают выступления и записи в различных городах Израиля.
Вот что пишет в очерке "Блуждающая звезда Женя Файерман" журналистка нью-йоркской газеты "Еврейский мир" Лидия Ширко: "При первой нашей встрече меня в Жене привлекла ее легкость, открытость, дружелюбие. Она будто излучала некий свет. Наша дружба с Женей длится уже около десяти лет. Каждое ее появление в Нью-Йорке заканчивается долгими посиделками за полночь. Она с удовольствием вспоминает встречи со зрителями и знаменитыми актерами, у нее огромный запас трогательных и веселых историй, но о превратностях судьбы она говорит лишь под настроение. Поэтому каждый раз я узнаю какие-то новые подробности ее жизни".
А вот отзыв сотрудницы другой нью-йоркской газеты "Форвертс" Леи Мозес: "Концертные программы Жени Файерман - не просто театрализованные шоу: это настоящие спектакли, спектакли одного актера. Вернее, это целый букет маленьких спектаклей со множеством персонажей. С той же легкостью, с какой она носится по миру, Женя перевоплощается из юной девушки в озабоченного отца семейства, из маленького попрошайки - в торговку бубликами, из колоритной цыганки - в старую обнищавшую актрису".
Хотя Женя говорит и поет на многих языках - иврите, русском, польском, французском, немецком, английском, испанском, итальянском - центральное место в ее творчестве всегда занимает идиш. В ее репертуаре и народные песни, и песни на стихи выдающихся еврейских поэтов Ицика Мангера, Йосефа Паперникова, Мордехая Гебиртига, Гальперна Лейвика, Давида Гофштейна.
- В семье я была девятым по счету ребенком, - рассказывает Женя. - После меня появились на свет еще двое братьев. У нас была очень веселая, жизнерадостная семья. Отец, будучи религиозным человеком, любил, когда мы пели и танцевали. И я пропадала в Доме пионеров в танцевальном кружке. Схватив кусок хлеба, обмакнув его в подсолнечное масло и посыпав солью, я спешила на репетиции.
Там я исполняла песни и танцы едва ли не всех народов СССР, но позднее меня потянуло к еврейскому фольклору, еврейским мелодиям, которые я впитала вместе с субботними синагогальными напевами отца и с обворожительным, сочным, звонким, емким и многогранным языком идиш, с которым я не расстаюсь всю жизнь.
Родители, как сейчас принято говорить, вели семейный бизнес. Мама с папой варили дома леденцы, и отец продавал их на базаре. Старшие дети помогали... С этого жила вся семья.
Не самое сытое детство... Поэтому особо яркие детские воспоминания - наступление субботы или еврейских праздников, которые справлялись в родительском доме шумно и весело.
По субботам мама зажигала свечи, отец произносил молитву на не понятном для меня тогда языке, а многочисленная детвора радовалась ароматной хале и праздничной обстановке. Я любила Пурим - он совпадал с моим днем рождения. А день рождения каждого из нас дружно отмечала вся семья.
А затем грянула война, разметавшая нашу большую семью. Во время эвакуации я и еще две сестры потерялись. Мы оказались в Казахстане, а родители с остальными детьми - в Узбекистане. Многое пришлось пережитъ, пока родители не нашли нас.
Всех старших братьев забрали в армию - остались только девочки, маленькие мальчики, родишиеся после меня, и пожилой отец. Выжить нам помогло умение отца варить карамельки. Советская власть посчитала это "большим бизнесом" и потребовала уплаты налогов. Семья и так еле сводила концы с концами - платить было нечем. Отца арестовали, судили. Последний раз я видела его в зале суда. Печальные беспомощные глаза старого человека. Он передал нам записку. Главное, что его заботило: что будет с нами? Больше мы его не видели. Не знаю даже, где его могила.
После войны Женя с мужем Абелем - выходцем из Польши, с которым она познакомилась в эвакуации в Самарканде, - покинула «доисторическую».
Убежденный польский коммунист, Абель бежал в СССР в начале Второй мировой войны и попросил политического убежища. Убежище ему тут же предоставили, да еще с охраной - в одном из лагерей ГУЛАГа в Архангельской области, но вскоре выпустили отправили на поселение в Среднюю Азию. Там они с Женей и познакомились.
В 1946 году Женя с Абелем поженились и поехали на родину Абеля, в Ново-Родомск. Увы, розыски уцелевших членов его семьи оказались тщетными. Абель не захотел оставаться в городе, где погибла вся его семья. Уехали в Краков и... попали в эпицентр еврейских погромов.
- Думаю, все слышали о Кельцких погромах, - говорит Женя. - Мы оказались свидетелями одного из них. Поезд, в котором мы ехали, остановили бандиты и стали выводить евреев из вагонов. Нас спасло только то, что мой муж не был похож на еврея - он был блондином, а меня принимали за цыганку. Всех, кого вывели из поезда, расстреляли на наших глазах.
Женя предложила вернуться в Москву, но не тут-то было, советский паспорт у нее уже отобрали... А под сердцем она уже носила ребенка.
Решили двигаться на запад. В чешском местечке их радушно встретили и помогли отправиться дальше, в Германию. Там Женя по понятным причинам тоже рожать не хотела. Наконец добрались до Парижа (Абель вспомнил, что один из братьев отца жил в Париже), где Женю прямо с поезда отвезли в роддом.

см. продолжение:
Миниатюры
81Yablokoff.jpg  

Последний раз редактировалось haim1961; 18.04.2008 в 17:35
Ответить с цитированием
  #2  
Старый 18.04.2008, 17:10
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию Женя - («человек-огонь»).

То, что издали казалось беженцам фатой-морганой, на поверку оказалось жизнью, полными лишений: без документов, без работы, без средств, без крова. Поселились на окраине Парижа в каморке, не было даже электричества. Об отоплении, газе и воде и говорить не приходилось. Перебивались случайными заработками. Денег не хватало даже на еду и лекарства. Родился наш первенец Лео, затем дочь Сильвия и второй наш сын Жоэль. Сейчас Жоэль - извест- ный в Париже композитор, пишет музыку к кинофильмам. Несколько песен на его музыку исполняю и я. А тогда - изнурительная работа, чужой город, никого из близких, кто бы мог поддержать.
Был даже такой момент, - Женя опустила глаза, - когда я стояла с коляской на берегу Сены, не зная, кидаться в реку вместе с детьми или одной. Все мои родственники остались в России, а я тут, среди роскошных витрин - и без средств к существованию. Подняла глаза к небу - и вдруг мне показалось, что слышу мамин голос: "Не надо. Мы еще увидимся".
- Вам довелось встретиться?
В 1959 году мама заболела. Рак. Я прилетела в Москву, пристроившись к делегации французских коммунистов. Жила в гостинице, чтобы родным не навредить. Мама понимала, что я с ней прощаюсь. Худенькая, вся иссохшая, она позвала меня и сказала: "Сядь ко мне на колени". Обняла своей худой рукой, другую руку положила на мою голову и сказала: "Готэню, защити мою девочку, дай ей немного счастья. Дай ей талант нести счастье другим". Она благословила быть Человеком. Этот завет я стараюсь выполнить.
В память о маме в репертуаре Жени почетное место заняла трогательная и величавая песня [майн мАмэс шАбэс-лихт] («Субботняя свеча моей мамы»).
- Не могу исполнять ее со сцены, у меня мороз по коже продирает от этой песни. Вижу маму среди свечей; ветер не может их погасить; мама просит у Б-га счастья для своих детей и для всего народа Израиля... Она скончалась в 1970 году в Малаховке: местные жители помнят ее, Малку Брановер, они называли ее "наша ребецн".
Мне кажется, до сих пор в душе Жени Файерман горит субботняя свеча, зажженная ее мамой...
Однако вернем наше повествование в Париж. Жизнь понемногу налаживалась, Абель начал работать, ведь его профессия не требовала особого знания языка, - портной. Почти все роскошные Женины сценические туалеты выполнены прекрасным модельером-дизайнером Абелем Файерманом.
- Абель очень тонко чувствовал музыку, был моим первым режиссером и критиком, вселял в меня веру в успех, стимулировал меня при малейшей возможности учиться вокальному и театральному искусству. Вначале поступила в музыкальную школу Сан-Плиель, где преподавали вокал, а затем занималась в знаменитой парижской музыкальной академии "Вю Колобе", где учились все известные французские певцы: Ив Монтан, Шарль Азнавур, Мирей Матье...
Женя пела в хоре, выступала с сольными номерами на французском и русском языках.
Приехавший поработать во Францию из США еврейский актер и режиссер Герман Яблоков (1903-1981) - автор песни "Папиросн" - как раз искал знающую идиш молодую актрису и взял Женю в свой театр. Ей выпала честь стать первой исполнительницей "Папиросн" - первого шлягера (в лучшем смысле слова) еврейской эстрады.
Несмотря на общемировую популярность этой песни, звучащей едва ли не в каждом ресторане с малейшим намеком на еврейство (и даже без намека), мне никогда ни от кого - кроме Жени Файерман, разумеется, - не доводилось услышать эту песню полностью, все три куплета от начала до конца, без "проглатывания" незнакомых певцу слов и прочих досадных искажений. Престижнейшие интернет-сайты на русском, английском и немецком языках, посвященные вокальному и клезмерскому искусству на идиш, приводят лишь сокращенные версии, а о качестве переводов - будь то поэтические или подстрочные - лучше не говорить вовсе. Что же останется потомкам? И вот я усаживаюсь рядом с Женей и мы записываем оригинальный текст "Папиросн" слово за словом.
В русской транскрипции и в дословном переводе на русский песня выглядит так:


см. продолжение:

Последний раз редактировалось haim1961; 18.04.2008 в 17:36
Ответить с цитированием
  #3  
Старый 18.04.2008, 17:14
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию Женя - «человек-огонь»

Песня на идиш ПАПИРОСН (Папиросы)

Автор - Герман Яблоков (1903-1981)

Русские транскрипция и подстрочник - Ш. Громан


ПАПИРОСН

а кАлтэ нахт, а нЭплдикэ, фИнцтэр умэтУм.
штэйт а Ингэлэ фартрОерт ун кукт зих арУм.
фун рэгн шицт им нор а вант,
а кОшикл hалт эр ин hант,
ун зАйнэ ойгн бэтн едн штум:
их hоб шойн нит кейн кОйех мэр арУмцугейн ин гас,
hУнгерик ун Опгерисн, фун дэм рэгн нас.
Их шлэп арУм зих фун багИнэн -
кЕйнер гит нит цу фардИнэн,
Алэ лахн, махн фун мир шпас.

Припев:
купИте, койфт же, койфт же папирОсн -
трУкенэ, фун рэгн нит фаргОсн.
койфт же бИлик бэнэмОнэс,
койфт ун hот аф мир рахмОнэс,
рАтэвэт фун hунгер мих ацИнд.
купИте, койфт же швЭбэлэх - антИкн,
дэрмИт вэт ир а Ёсэмл дэрквИкн.
умзИст майн шрАен ун майн лойфн -
кЕйнер вил ба мир нит койфн,
Ойсгейн вэл их музн ви а hунт.

майн тАтэ ин милхОмэ hот фарлОйрн бЭйдэ hэнт,
майн мАмэ hот ди цОрэс мэр ойсhалтн нит гекЕнт,
юнг ин кЕйвэр зих гэтрИбм -
бин их аф дэр вэлт фарблИбм
Умгликлэх ун элнт ви а штэйн.
брЭклэх клайб их аф цу эсн ин дэм алтн марк,
а hАртэ банк из майн гелЭгер ин дэм калтн парк,
ун дэрцУ ди полицьЯнтн
шлогн мих мит швЭрэ кантн -
с'hэлфт нит майн гебЭт ун майн гешрЭй.

Припев

их hоб геhАт а швЭстэрл, а кинд фун дэр натУр,
мит мир цузАмэн зих гешлЭпт hот зи а ганцн ёр.
мит ир гевЭн из мир фил грИнгер,
лАйхтэр вэрн флэгт дэр hУнгер
вэн их флэг а кук тон нор аф ир.
амОл из зи гевОрн зЭйер швах ун зЭйер кранк,
аф мАйнэ hэнт из зи гештОрбм аф а гасн-банк.
ун вэн их hоб зи фарлОйрн,
hоб их Алэс Онгевойрн -
зол дэр тойт шойн кУмэн ойх цу мир

Припев

ПАПИРОСЫ

Холодная ночь, туманно, темно кругом.
Стоит мальчик опечаленный и оглядывается по сторонам.
От дождя защищает его только стена,
Корзинку держит он в руке,
И его глаза молчаливо просят каждого:
У меня уже нет больше сил слоняться туда-сюда по улице,
Голодному и оборванному, от дождя промокшему.
Я выпрашиваю милостыню с раннего утра -
Никто не дает мне заработать,
Все смеются, потешаются надо мной.

Припев:
Купите же, купите папиросы -
Сухие, дождем не намоченные.
Купите дешево, я вам доверяюсь,
Купите - сжальтесь надо мной,
Спасите от голода меня сейчас.
Купите же спички - ценные вещицы,
Тем самым вы сироту утешите.
Напрасны мои крики и моя беготня -
Никто не хочет у меня покупать,
Сгинуть мне придется, как собаке.

Мой папа на войне потерял обе руки,
моя мама не смогла вынести страданий,
молодыми загнали себя в могилу -
А я остался на свете
Несчастный и одинокий, как камень.
Крошки собираю я, чтобы есть, на старом рынке,
Жесткая скамейка - моя постель - в холодном парке.
И к тому же полицейские
Бьют меня тяжелыми дубинками -
Их не трогают моя мольба, мой плач.

Припев

У меня была сестренка - настоящее дитя,
Вместе со мной она побиралась целый год.
С ней мне было намного легче,
Не так тяжко переносился голод,
Стоило лишь взглянуть на нее.
Однажды она очень ослабела и заболела,
У меня на руках она умерла на тротуарной скамейке.
И, когда я ее потерял,
Я понял, что утратил всё -
Пусть же смерть придет и ко мне тоже.

Припев

см. прдолжение:
Миниатюры
81Yablokoff.jpg  

Последний раз редактировалось Admin; 18.04.2008 в 19:57
Ответить с цитированием
  #4  
Старый 18.04.2008, 17:16
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию Женя - «человек-огонь»

Затем режиссер Яков Ротбойм приглашает молодую актрису на роль Бейлки в шолом-алейхемовском спектакле "200.000" и на роль Миреле в пьесе Аврома Гольдфадена "Сон". В итоге она стала примой театра, сыграла практически все роли молоденьких героинь классического еврейского репертуара.
Порой сказывалось отсутствие специального образования (после освобождения Ростова-на-Дону там открыли кинотеатральный техникум, и Женя туда поступила, но арест отца и нужда вынудили оставить занятия), и ей пришлось учиться профессионально петь, танцевать, двигаться на сцене. Чтобы заработать на уроки актерского мастерства (которым Женя владела лишь чисто интуитивно), Женя стала выступать в ресторане "Распутин". Там ей довелось работать с замечательными профессионалами, у которых она многому научилась. Легендарный исполнитель цыганских романсов Алеша Димитриевич, скрипач-виртуоз Поль Тоскано, оперные певцы Саша Розанов и Борис Поляков - вот какие у нее были коллеги! Женя Файерман познакомилась здесь со звездами театра и кино, поэтами, музыкантами, писателями. Достаточно назвать лишь несколько имен: Жан Маре, Робер Оссеин, Юл Бриннер, Евгений Евтушенко.
- Кроме русских эмигрантов, многие французы любили посещать этот ресторан. Я выступала с цыганским репертуаром, пела русские, французские, итальянские песни. Здесь произошло множество знаменательных встреч. Выделю знакомство с Рудольфом Нуриевым. Когда он бывал в Париже, он всегда посещал наш ресторан. В традицию вошли долгие беседы в перерыве между моими выступлениями. Он остался на Западе без гроша за душой, но прошли годы - и его слава превзошла славу самых известных в мире звезд. Но он по-прежнему оставался милым, добрым, воспитанным человеком. Сюда любил приходить послушать мои песни. Приходил Жан Марэ - его любимой песней был романс "Отвори потихоньку калитку". Мы были дружны с актером Робером Оссеином. С ним мы говорили по-русски: его отец из России. Всех не упомнишь, с кем приходилось встречаться, общаться, дружить за 35-летний парижский период нашей жизни.
- Итак, в Париже произошло становление Вас как актрисы и певицы. И вдруг вы все бросаете и уезжаете в Израиль.
- Да, Париж - это особая страница моей жизни, это особый город, неповторимая атмосфера. Может быть, я бы никогда его и не покинула. Но к тому времени моя дочь впервые поехала в Израиль. Там осталась в киббуце, где пробыла около восьми лет. Старший сын Лео, электронщик, работал на телевидении. В каком-то разговоре один из сотрудников ему сказал "вы, евреи!" и т.п. Он заявил, что оставаться в антисемитской стране не намерен. Сейчас он в Израиле, работает в крупной электронной компании. Двое наших детей оказались в Израиле, а мы с мужем, как нитка за иголкой, потянулись за ними. Дочь потом вернулась во Францию, где счастливо живет с семьей. Она косметолог. Ну, а мы остались в Израиле. Для певца, актера не существует границ - и я, живя в Земле обетованной, объездила весь мир.
Второй сын Жени Файерман, Жоэль, стал музыкантом, композитором - работал с известными французскими певцами, начал писать музыку для фильмов о природе. В репертуаре Жени есть несколько песен на его музыку. Недаром она в свое время урывала от семейного бюджета каждый день по несколько франков, чтобы водить его к учителю музыки.
Итак, дети устроены. И Женя пускается в новое плавание. Режиссер Залман Колесников познакомил ее с комиком из Аргентины Йослом Гримингером. Он искал партнершу для гастролей по всему миру. Женя оказалась именно тем человеком, кто был ему нужен. Где только ни побывала Женя, работая с Гримингером!.. Пока не оборвалась жизнь актера - прямо на сцене, в скетче, где он играл пациента, пришедшего к врачу. Любой актер, наверное, хотел бы уйти из жизни именно так.
Вскоре Жене пришлось вынести еще более сильный удар: не стало Абеля.
- После войны нашелся его брат, который воевал в Советской Армии, был множество раз ранен. Побывал он и в плену, бежал - и снова воевал. Однажды они захватили в плен группу немецких солдат и всех их расстреляли. Его психика не выдержала ужасов войны. Мы уже жили в Израиле, когда вдруг раздался звонок из Парижа. Сообщили, что брат застрелил свою 28-летнюю дочь, а затем жену и себя. Абель в тот же день вылетел на похороны. Через неделю после возвращения у него произошел обширный инфаркт, его прооперировали, а через месяц его не стало. У меня осталась только сцена...
Последние выступления в США давались Жене тяжелее, чем прежде. Психологически давила обстановка на исторической родине. Каждое сообщение о теракте – как нож в сердце.
- Театральные номера с характерными персонажами я отодвигаю к концу представления, а первая его часть посвящена Израилю, я пою на иврите. Моя любимая песня - о Стене Плача. Она сложена из камня, но ведь в камни могут превратиться сердца, и камни могут чувствовать боль сердец. У Стены стоят девушка, потерявшая любимого, солдат, единственный оставшийся в живых из своего отряда, мать, одетая в черное, которой кажется, что свечи в Стене - ясные глаза ее сына..."
В Париже и других городах Франции, рассказывает Женя, в последние годы все активнее изучают идиш. На курсах, в университете... Некоторые из учащихся почти не знакомы с еврейской культурой и традицией, но им нравится звучание языка идиш, они слышат в нем что-то генетически родное - и посредством мамэ-лошн возвращаются к корням.
- А в Америке, - спешит поделиться своей радостью актриса, - молодые уже составляют преобладающую часть моей публики! Летом для молодых любителей идиш в США устраиваются специальные лагеря (я называю их "детские садики"). Нет, я имею в виду не говорящих на идиш ультраортодоксов, которых тоже становится всё больше, а вполне светских людей!
Повсюду наши соплеменники живо интересуются обстановкой в Израиле: «Мы с вами!» А Женя Файерман для них – посол еврейского государства и еврейской песни.
Несколько лет назад в Москве к Жене за кулисы пришла незнакомая женщина и передала письмо. После обычных слов похвалы певице она написала: "Мне хочется сравнить Вас с героями Шолом-Алейхема - блуждающими звездами. Так же, как они, вы несете людям еврейское искусство, столь необходимое всем нам".
Среди зрителей Жени Файерман - не только евреи. Однажды в Виннице после концерта на сцену поднялась старенькая женщина в украинской косыночке и по-украински сказала: "Дочка, я не поняла многих песен, которые ты пела, но ты так разбередила мою душу, напомнила мне о моей маме, о моем детстве. Спасибо тебе!" - и протянула скромный букетик цветов. "А завтра, - сказала она, - я пойду в церковь и зажгу свечку, и помолюсь за тебя, чтобы ты много лет могла нести нам свои песни".
- Что вы чувствуете, приезжая теперь в СНГ?
- Тепло отчего дома, бескорыстную детскую дружбу... В 1991 году я впервые приехала туда на гастроли. Проехала от Кишинева до Биробиджана. Это был не просто теплый прием, это была встреча с родными и близкими людьми. На сцене я никогда не фальшивлю. Живу жизнью моих героев и оголенными нервами воспринимаю своего зрителя.
В Москву я прилетела по приглашению на фестиваль еврейской песни. Кремлевский Дворец съездов, стадион "Динамо", Театр эстрады, благотворительный концерт в доме инвалидов. Когда я впервые вышла на сцену Кремлевского дворца, я не могла унять волнение, хотя до этого выступала на самых известных сценах многих стран. В голосе моем чувствовались слезы. Я сказала: "Дорогие друзья! Приветствую вас от имени народа Израиля. Мы с вами дожили до того времени, когда вы можете приехать к нам, а мы - к вам!" - и начинаю петь "Ам Исраэль хай!" ("Народ Израиля жив!")
Последний аккорд песни. В зале гробовое молчание - и вдруг задрожали стены. Это были не аплодисменты, это был рев стихии, ураган. Я стояла потрясенная и уже не сдерживала своих слез. На сцену полетели цветы. Вначале попыталась их собрать, а затем просто стояла на "ковре" из букетов.
После одного из выступлений к сцене подошла женщина. Я наклонилась, чтобы ее услышать, но она молча сняла кольцо и надела мне на палец. Не зная, как поблагодарить ее за порыв души, я протянула ей букет цветов. Вернувшись в Израиль, я получила письмо. В нем моя слушательница написала, что на следующий день она посетила могилу Сиди Таль и от моего имени положила цветы у надгробия. Это колечко всегда со мной, как самый дорогой талисман.
- Вы были знакомы с Сиди Таль? Честно говоря, впервые побывав на Вашем концерте, я вспомнил именно эту великую еврейскую актрису...
- Да, это моя любимая певица. Помните ее песенку "Пинтэлэ" ("Изюминка")? В ней рассказывается о судьбе девушки, владеющей этой изюминкой. Благодаря изюминке она испытала много счастливых минут в жизни, многие ее любили. Мне кажется, что и я овладела этой "пинтэлэ" в актерской профессии.
Если я пою песню умирающей мамы - мое тело мертвеет. Я чувствую холод, как будто меня обложили льдом, и я знаю, этот холод ощущают и мои зрители. Разъезжаю по миру, пою свои песни - и неважно, понимают язык люди или нет, но они чувствуют их душой.
- Кому из коллег Вы симпатизируете помимо Сиди?
- Не буду особо оригинальна, если скажу, что очень люблю французскую вокальную школу. Эдит Пиаф, Ив Монтан - мои кумиры. Я исполняю многие песни из их репертуара.
- Как насчет современной российской эстрады?
- Я обожаю Аллу Пугачеву как человека, как певицу. Мы с ней хорошо знакомы. Единственное, что я не разделяю - ее наряды на сцене. Вероятно, ей не повезло, как повезло мне, ее муж - не модельер... Для меня Пугачева - леди в жизни, и жаль, что ее сценический имидж этому не соответствует. Еще я очень хорошо отношусь к Ларисе Долиной - это действительно талантливая, самобытная актриса.
- Давайте заглянем в будущее. Как вернуть языку идиш его былое величие? Как сделать так, чтобы на нем охотно заговорили широкие массы молодых евреев?
- В 1999 году я гастролировала в Австралии. Журналист мельбурнской русскоязычной газеты "Горизонт" Илья Буркун (недавно издавший книгу "Мельбурнские встречи", в которую включен и очерк обо мне) рассказал мне, что французские студенты во время одной из забастовок выбросили лозунг: "Будьте реалистами, всегда требуйте невозможного!" Думаю, надо взять его на вооружение! Ну, а если конкретнее - сейчас я готовлю новую программу на идиш с участием детей. Моя подруга - поэтесса и композитор Сара Зингер - открывает студию, надеясь обучать детей языку через песни. Есть на израильской - и не только - эстраде относительно молодые и просто молодые голоса. Пятидесяти-, сорока-, тридцати-, даже двадцатилетние вокалисты... Называть имен не буду, чтобы не обидеть остальных. Не все исполнители одного уровня, но интерес к идиш и желание совершенствоваться, бесспорно, есть.
Черная накидка на голове. Женя исполняет песню-предупреждение Мордехая Гебиртига (1877-1942) о грядущей беде, которая обрушится на местечко – [с'брэнт] ("Горит"). Когда в зале зажигается свет, многие зрители вытирают наворачивающиеся слезы.
Эта песня cложена в 1930-х годах, перед самым Холокостом. А звучит так, будто написана сегодня. Дай Б-г нам не повторить ошибки того поколения.
Ответить с цитированием
Ответ


Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)
 
Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Эл. почта администратора: - Главный сайт Шансон - Портала - Архив - Вверх

Внимание! Администрация Шансон – Портал – форума не несет ответственности за сообщения, размещенные участниками форума и за высказанные мнения в этих сообщениях. Так же администрация форума не несет ответственности за размещенные участниками форума ссылки, на какие либо материалы, расположенные на других Интернет ресурсах. Тем не менее, если Вы являетесь правообладателем материала, на который есть ссылка в каком либо сообщении Шансон – Портал – форума и считаете, что этим нарушены Ваши авторские или смежные права, сообщите пожалуйста администрации форума. Мы в кратчайшие сроки готовы удалить сообщение со ссылкой на Ваш материал, при предъявлении прав на указанный материал. Пожалуйста используйте форму обратной связи.

Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
© Шансон - Портал - Все права защищены

Подпишитесь на нашу ленту новостей