haim1961
31.07.2009, 19:33
Самой известной песенкой Ямпольского была, конечно, "Свадьба Шнеерсона":
Ужасно шумно в доме Шнеерсона...
Она обошла весь юг. В ней было много выразительных мест, вроде неожиданного прихода на свадьбу Шнеерсона (под гром чванливого марша) всех домовых властей:
Сам преддомком Абраша Дер-МолочникВошел со свитою, ну прямо словно царь! За ним Вайншток - его помощникИ Хаим Качкес - секретарь.
Песенку о свадьбе Шнеерсона, равно как и продолжение ее - "Недолго длилось счастье Шнеерсона",- мог написать только природный одессит и знаток окраинного фольклора.
Почти все местные песенки были написаны безвестными одесситами. Даже всеведущие жители города не могли припомнить, к примеру, кто написал песенку "Здравствуй, моя Любка, здравствуй, дорогая!" - Жора со Стеновой улицы или Абраша Кныш? "Что? Вы его не знаете? Так это тот самый шкет, которого поранили во время налета на почтовое отделение в Тирасполе".
Мода на песенки в Одессе менялась часто. Не только в каждом году, но иной раз и в каждом месяце были свои любимые песенки. Их пел весь город.
© Константин Паустовский. Повесть о жизни. Время больших ожиданий
Песни - это не отцовская многотомная библиотека или бабушкин громоздкий буфет, их легко увезти потому, что в душе место всегда найдется. И разлетелись одесские песни по разным странам, прижились там, и сегодня из какого-нибудь ресторанчика, скажем, в Бруклине может вдруг донестись уже полузабытая у нас "Мине хотелось бы вам песни распевать бы..." или "Ужасно шумно в доме Шнеерсона,/ Се тит зих хойшех прямо дым идет..."
Местные остряки когда-то не даром. утверждали, что знаменитая фраза Льва Николаевича Толстого "Все смешалось в доме Облонских" в Одессе звучит не иначе, как "Се тит зих хойшех в доме Шнеерсона". По словам К.Паустовского эта песня "обошла весь юг", а старожилы уверяли, что в начале регулярных, многочисленных и подлежащих тогда "безусловному посещению" собраний публика деревянными голосами пела "Интернационал", но в конце отводила душу "Свадьбой Шнеерсона" - если оно и неправда, то хорошо придумано. Во всяком случае, когда 1 апреля 1999 года в Городском саду Одессы открывали памятником водруженный на постамент бронзовый стул - один из двенадцати, разыскивавшихся Остапом Бендером, то по окончании церемонии, выступлений официальных и не очень официальных лиц вроде Михаила Михайловича Жванецкого, из специально установленного по такому случаю динамика вовсю грянула "Свадьба Шнеерсона", чему свидетелем был и даю, как говорили в Одессе, "голову на разрез".
Действительно, песня побила рекорды популярности, долговечности и продолжительности звучания: двенадцать куплетов этнографически точных реалий одесской жизни начала 1920 - х годов - "Губтрамот", то есть губернский траспортный отдел, "деревяшки", сиречь, сандалии на деревянной подошве, в которых щеголяли горожане вне всякой зависимости от пола и возраста, свадебный наряд из мешковины, сахарин вместо сахара, а вместо чая "гутеса сушеного настой" - кипяток, заваренный на сушеной айве...
Звучит тут и музыкальное сопровождение свадьбы: "На подоконнике три граммофона: / Один с кеквоком бешено гудит,/ Тот жарит увертюру из "Манона",/ А третий шпильт дас фрейлехс ид". И это вовсе не гипербола, но самый что ни на есть бесхитростный молдаванский шик, ради которого, к примеру, подгулявший биндюжник мог прибыть домой "на трех извозчиках" - на первом восседал он, на сиденье второго был небрежно брошен парусиновый балахон, на третьем покоился картуз, как о том любит вспоминать одесский старожил В.С.Фельдман, библиограф, который в книгохранилище своей университетской библиотеки чувствует себя, по моему, комфортней, нежели в собственной квартире.
А "населяют" песню старик Шнеерсон с сыном Соломоном, "который служит в Губтрамот", его "невеста же курьерша с финотдела", гости, танцующие "все в угаре диком", безымянный дворник и "сам преддомком Абраша дер Молочник/ вошел со свитою, ну прямо просто царь/. За ним Вайншток, его помощник,/ и Хаим Качкес - секретарь". Явившись непрошеным гостем и, тем не менее, встреченный с полным молдаванским пиететом, преддомком ничтоже сумняшеся "налагает запрещенье" на брак. И произошло то, что не могло не произойти: "Замашки преддомкома были грубы/ И не сумел жених ему смолчать./ Он двинул преддомкома в зубы/ И начали все фрейлехс танцевать". Нужно сказать, решительным мужчиной оказался Шнеерсон, поскольку в глазах тогдашних одесситов преддомком, другими словами, председатель домового комитета, был персоной исключительной значимости и даже опасности. Ведь именно он заверял всевозможные справки, имел прикосновение к выдаче драгоценных хлебных карточек, надзирал за распределением жилья, уже переименованного в жилплощадь... Помимо этого он "брал на карандаш" содеянное и сказанное жильцами да "постукивал" на Маразлиевскую в Губчека, коей командовал в то время Мендель Абелевич Дейч, одним из первых награжденный орденом Красного Знамени, и одним из многих поставленный впоследствии к стенке красной же властью.
А одесский преддомком Абраша дер Молочник из песни "Свадьба Шнеерсона" сродни своему московскому коллеге Швондеру из повести Михаила Булгакова "Собачье сердце", блестяще сыгранному потом одесситом Романом Карцевым в одноименном фильме. Но если учесть, что песня появилась четырьмя годами раньше повести, то первенство в гротескном изображении этого персонажа, рожденного грустной эпохой, можно спокойно числить за Мироном Эммануиловичем Ямпольским, который еще в 1920 - м году написал "Свадьбу Шнеерсона" в квартире 18 дома №84 на Канатной улице - подробности нелишни, поскольку без них даже самая доподлинная история со временем грозит обернуться легендой.
Он был интеллигентным человеком с высшим образованием, состоял в Литературно - Артистическом Обществе, Союзе драматических и музыкальных писателей и в повседневной жизни не изъяснялся на языке своей песни "Свадьба Шнеерсона". Но он прекрасно знал быт, обычаи, нравы, привычки, жаргон, фольклор одесского обывателя и, к тому же, в начале 1920 - х заведовал городским карточным бюро. А уж там перед ним проходила "вся Одесса", измученная революцией, гражданской войной, интервенцией, национализацией, мобилизацией, контрибуцией, реквизицией, декретами, уплотнениями, облавами, обысками, арестами, налетами, митингами и собраниями, голодом и холодом, безжалостно, что называется по живому, разодранная на "работающих", "неработающих", "совслужащих", "не совслужащих", "трудовой элемент", "нетрудовой элемент"...
И двадцативосьмилетний Ямпольский написал "Свадьбу Шнеерсона", искусно стилизовав ее под фольклорную песню, каковой она, в сущности, и стала с годами, совершенно "оторвавшись" от автора. Во всяком случае, в первом издании любезной сердцам одесситов повести "Время больших ожиданий" К.Паустовский уже приписал ее Я.Ядову, равно как и якобы появившуюся потом песню - продолжение "Недолго длилось счастье Шнеерсона", которая, в общем-то, вполне соответствовала бы тому непредсказуемому, если не сказать сумасшедшему, времени. Но одесские старожилы, знатоки и ревностные хранители прошлого, тотчас же забросали его письмами с поправками, просьбами и категоричными требованиями восстановить имя автора песни, неотделимой от Одессы их далекой молодости, как аромат старых акаций на Малой Арнаутской улице после тихого майского дождя. А Изабелла Мироновна, которая любезно разрешила мне когда-то переписать текст песни из чудом сохранившейся у нее отцовской тетрадки, решительно отвергла версию о продолжении "Свадьбы Шнеерсона". И, поскольку все остальные, в частности, колоритная "На верху живет сапожник,/ На низу живет портной" забылись, остался М.Э.Ямпольский, по сути, автором одной песни.
Александр РОЗЕНБОЙМ. УЖАСНО ШУМНО В ДОМЕ ШНЕЕРСОНА...
(отрывок)
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки]
Серега. Нашел этот текст в инете. перерисовал его, Может есть еще другие варианты.Но не нашел. Так шо звиняйте дядьку.
Ужасно шумно в доме Шнеерсона,
Эс тут цех ойшех, прямо дым идет,***
Там женят сына Соломона,
Который служит в Губтрамот.
Невеста же – курьерша с финотдела -
Сегодня разрядилась в пух и прах,
Фату мешковую надела
И деревяшки на ногах.
Глаза аж прямо режет освещенье,
Как будто бы большой буржуйский бал,
А на столе есть угощенье,
Что стоит целый капитал.
На блюдечке лампадка с керосином
Под потолком безжалостно коптит,
А рядом баночки с бензином,
Стакан с подсолнечным стоит.
А кушанья разложены красиво,
Есть мамалыга, прямо словно кекс,
Повидло, хлеб с коператива,
Из ячной – разные чебекс.***
Бутылочка с раствором сахарина,
Из гутеса*** сушеного настой,
Картошек вареных корзина,
Стаканы с зельтерской водой.
Все гости собралися в полном сборе:
Начхоз, комслужб и учрежденский врач,
Машинистки, контролеры,
И даже сам замзавпомнач.
На подоконнике три граммофона:
Один мазурку бешено хрипит,
Другой – вертюру из Манона,
А третий – «Шпиглис-ин-глигит».***
И пляшут гости все в восторге диком,
От танцев валится почти что дом,
Как вдруг вбегает старший дворник с криком:
«Штил, майнес киндерс! Гейде преддомком!»***
Сам преддомком Абраша дер-Молочник
Вошел со свитою, ну, точно царь!
За ним Вайншток, его помощник,
И Хаим Качкес – секретарь.
Все преддомкому уступили место.
А сам жених торжественно привстал:
– Знакомьтесь, преддомком – невеста, -
– Абрам Клауханес, – ему тот отвечал.
Но преддомком всех поразил, как громом,
Ужасный получился вдруг скандал,
– Я не пришел к вам, как знакомый! -
В ответ он жениху сказал.
– Скажите, кто на брак дал разрешенье?
– А кто ж теперь вообще его дает?
– Я налагаю запрещенье,
Чтоб завтра был мене развод!
Замашки у дачкома были грубы,
И не хотел жених ему смолчать,
Он двинул преддомкома в зубы,
И стали фрейлехс танцевать!
***
Се тицах хойшех - Это более правильный текст.Слово хойшех от ивритского слова хошех, что обозначает - темнота.В данном контексте
это звучит как - балаган, бардак, переворот.
***
Правильно Гебекс - кондитерские изделия.
***
Гутес (идиш) - Айва.
***
«Штил, майне киндер! Гейт дер преддомком!» -Тише дети мои.Идет сам преддомком.
***
«Шпиглис-ин-глигит». Наверно набор слов. Понятия не имею, что они означают.
Д.Ш.
Игорь Чер
05.05.2010, 13:59
В 70-лохматых годах,помнится,слушал эту бодягу,неизвестно в чьём исполнении.Запись,естественно,отвратная,половины не разобрать,но всё равно прикольно.
Первые 2 куплета(''ужасно шумно'' и про невесту)-те же,дальше не помню(или было не разобрать),а ближе к финалу:
И было там ещё 4 брата:
Мотула(?),Лёва,Хаим и Абрам.
Оставила мамаша им наследство,
а папа взял и умер сам.
Собралась как-то уся семейка разом,
нашли себе жену на четверых,
и тут же свадьбу закатили!
И дали собственный квартет.
Мотула,Лёва дуют на кларнеты,
а Хаим еле дыхает в ........(?),
Абраша бьёт по барабанам,
и получился в них квартЁт.
Ах если б мама всё это узнала,
она бы в сумасшедший дом ушла,
а папа б взял и застрелился,
ну а потом сошёл с ума.
Далее-последний куплет,повтор.первый("ужасно шумно...").
Пока всё.С приветом И.Чер.
К сож, с начала все читал...
Вердикт такой: Вообще ничего не понятно?! Может, у кого-то какие-то находки по эт поводу все же есть?
На то, что текст сочинялся экспромтом, не похоже. Отлаженный и отрепетированный боевик...
По теме добавлю, что там вряд ли "махает царь..." Больше похоже на "махает саблей Хаим..." Может, дальше, то что непонятно, - фамилия этого самого Хаима?:-) Не подумайте только, что я таким образом "подкалываю" администратора форума
С "врачом" - попробую расшифровать, имея на руках названия населенных пунктов одесской, винницкой, николаевской, житомирской, кировоградской и запорожской областей
Типа - Шацкий - яготинский врач
vBulletin® v3.8.4, Copyright ©2000-2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot