haim1961
20.02.2010, 20:25
Заветная тетрадь.
Заветная тетрадь,которая прошла с хозяйкой самые тяжелые годы лагерей и пересылок. Это были стихи написанные и подаренные Вере Георгиевне Лещенко. Видно там были и ее стихи. Но при жизни хозяйка тетради стеснялась ее открыть для нас.Удивляюсь как эта тетрадка прошла через проверки и шмон вертухаев. Любая строчка могла добавить срок ее автору. Но тетрадка выжила,сохранилась и впервые публикуются стихи-посвящения из этой тетрадки.
Ивдельлаг ([Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки]), где отбывала срок Вера Георгиевна находился и находится по сей день на севере России. Морозы,тяжкий труд, все перенесли авторы стихов. Не все вернулись домой.
Сегодня я получил первые странички этой тетради от моего друга - Ольги Петуховой. Московской журналистки.
Ольга была верным ангелом хранителем и литературным секретарем Веры Георгиевны Белоусовой - Лещенко на протяжении многих и многих лет и до последней минуты.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки]
Вера Белоусова с аккордеоном, подаренным Петром Лещенко. Ивдель. 1953 год
Как хорошо мне было с моей Машей,
Пить чай, да на любимую глядеть.
Что я еврей, а чай пью с иностранкой Машей,
Не думал я, да зря.
Бежать мне надо было с ней.
Бежать подальше от березок русских,
От самовара и усатых палачей.
Тогда бы девочка моя счастливой стала,
Меня б любила, деток нарожала.
Что слаще этого? Все пшик. Любовь всего превыше.
Мы счастье бы свое упрятали в красивом доме.
Там за океаном, далеко-далече
Нас родинушка милая бы не достала.
Руки оказались коротки.
И пили бы тогда мы чай из блюдца
У самовара я и моя Маша,
И дети песни пели бы о родине далекой,
А мы бы с Машей слезы утирали,
Тоскуя о земле родной,
Что далеко-далеко,
Что не предаст, ведь руки коротки.
Не думал. Не уехал. Не украл я Машу.
И вот теперь в Сибири рубим лес.
Не видимся. Друг другу писем мы не пишем.
Таков закон для тех, кто предан был своей стране.
Мечты о детях и любовь – все в прошлом.
Сил нет. Здоровья нет.
А дышится легко.
Что так? Да так. Здесь воздух чист.
Здесь мразь не водится.
Здесь уж никто предать не сможет.
Здесь лучшее от той страны продажной,
Которой ты служил и верил.
Здесь выжить трудно и любить нет сил,
А ДЫШИТСЯ ЛЕГКО!
1952 год. Марик Г.
Ивдель
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки]
С артистами культбригады. Ивдель 1954г
Ах краса ты моя Вера!
Стань моей Надеждою,
Ах, Любовь моя ты,Вера,
Хочу быть зятем Софии.
Миша из культбригады,
музыкант
Мы в одном бараке
С Веронькой живем.
Как бы не устали,
Каждый вечер ее ждем.
Приходи же, Веронька,
Мы тебя заждалися,
Третий час уж начеку
Благо нету здесь ЧеКу.
Милы девоньки мои,
Вот дождемся Вероньки.
И усталость враз пройдет,
только песню заведет.
Ты, подруга, помни,
Ждем тебя всегда
В наше время в одиночку
Не прожить бы нам и дня.
Ох, красавицы мои,
Помирать не хочется.
Поскорей бы сдох усатый,
Тогда мечта и сбудется.
Вера к Лещенко вернется,
Мы к своим любимым.
Только вот не сложится,
Только вот не сбудется
То, о чем мечтаем
Лида Пружина,
Архитектор в прошлом,
ныне лесоруб
Записи после концертов:
пос.Вижай, Талица, Шипичный, Северный, Ушма
1952-1954 годы
Как нам Верочка поет,
Слезы из глаз катятся.
А душа и сердце ноют,
Как нам с ними сладиться.
1953 год
Приходи ты в клуб, Веруня,
Намаялися мы одни,
Твои песни душу греют,
Сердце разрывается.
Вижай,
1954
Лес мы рубим, щепок нету,
Сгорают все в костре любви.
Любви к родным, к стране убитой,
Которой верить хочется.
Витек,Ушма,
1953 год
Как жить без веры,
Которой больше нету?
О чем мечтать,
Когда надежда сдохла?
Как человеком оставаться,
Когда так хлеба хочется?
Как душу сохранить,
Когда она с трудом волочится?
Без веры жить нельзя!
Твердил мне в церкви батюшка.
Что же не спас меня,
От нехристя-безбожника?
Где был, когда дитя во мне убили?
Дитя любви моей и Митеньки.
Теперь пустая я
И жить не можется.
Люся, подруга,
Этапом вместе шли.
1952 год
Собака – друг.
И я так думал. И знал я это не по книжкам,
И тосковал по доброму Васятке,
Дворняге голубых кровей.
И снился мне Васятка долго,
И стон мне чудился его во тьме ночной.
Ведь кто-то пристрелил Васятку,
Пытавшегося защитить меня от тех,
Кто в штатском волоком тащил меня в свой воронок.
Васятке легче, не маялся он,
Как Верочкино милое создание Жужжу
За дверью опечатанной.
А Вера так просила верных псов вождя
Не мучать и отдать Жужжу соседям.
Собака – друг? Человек человеку – друг?
Теперь не верю.
У конвоя и собаки им под стать
С повадками зверей и волчьей пастью.
Геннадий, музыкант
Ивдель,
1953
Жду продолжения.
Заветная тетрадь,которая прошла с хозяйкой самые тяжелые годы лагерей и пересылок. Это были стихи написанные и подаренные Вере Георгиевне Лещенко. Видно там были и ее стихи. Но при жизни хозяйка тетради стеснялась ее открыть для нас.Удивляюсь как эта тетрадка прошла через проверки и шмон вертухаев. Любая строчка могла добавить срок ее автору. Но тетрадка выжила,сохранилась и впервые публикуются стихи-посвящения из этой тетрадки.
Ивдельлаг ([Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки]), где отбывала срок Вера Георгиевна находился и находится по сей день на севере России. Морозы,тяжкий труд, все перенесли авторы стихов. Не все вернулись домой.
Сегодня я получил первые странички этой тетради от моего друга - Ольги Петуховой. Московской журналистки.
Ольга была верным ангелом хранителем и литературным секретарем Веры Георгиевны Белоусовой - Лещенко на протяжении многих и многих лет и до последней минуты.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки]
Вера Белоусова с аккордеоном, подаренным Петром Лещенко. Ивдель. 1953 год
Как хорошо мне было с моей Машей,
Пить чай, да на любимую глядеть.
Что я еврей, а чай пью с иностранкой Машей,
Не думал я, да зря.
Бежать мне надо было с ней.
Бежать подальше от березок русских,
От самовара и усатых палачей.
Тогда бы девочка моя счастливой стала,
Меня б любила, деток нарожала.
Что слаще этого? Все пшик. Любовь всего превыше.
Мы счастье бы свое упрятали в красивом доме.
Там за океаном, далеко-далече
Нас родинушка милая бы не достала.
Руки оказались коротки.
И пили бы тогда мы чай из блюдца
У самовара я и моя Маша,
И дети песни пели бы о родине далекой,
А мы бы с Машей слезы утирали,
Тоскуя о земле родной,
Что далеко-далеко,
Что не предаст, ведь руки коротки.
Не думал. Не уехал. Не украл я Машу.
И вот теперь в Сибири рубим лес.
Не видимся. Друг другу писем мы не пишем.
Таков закон для тех, кто предан был своей стране.
Мечты о детях и любовь – все в прошлом.
Сил нет. Здоровья нет.
А дышится легко.
Что так? Да так. Здесь воздух чист.
Здесь мразь не водится.
Здесь уж никто предать не сможет.
Здесь лучшее от той страны продажной,
Которой ты служил и верил.
Здесь выжить трудно и любить нет сил,
А ДЫШИТСЯ ЛЕГКО!
1952 год. Марик Г.
Ивдель
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки]
С артистами культбригады. Ивдель 1954г
Ах краса ты моя Вера!
Стань моей Надеждою,
Ах, Любовь моя ты,Вера,
Хочу быть зятем Софии.
Миша из культбригады,
музыкант
Мы в одном бараке
С Веронькой живем.
Как бы не устали,
Каждый вечер ее ждем.
Приходи же, Веронька,
Мы тебя заждалися,
Третий час уж начеку
Благо нету здесь ЧеКу.
Милы девоньки мои,
Вот дождемся Вероньки.
И усталость враз пройдет,
только песню заведет.
Ты, подруга, помни,
Ждем тебя всегда
В наше время в одиночку
Не прожить бы нам и дня.
Ох, красавицы мои,
Помирать не хочется.
Поскорей бы сдох усатый,
Тогда мечта и сбудется.
Вера к Лещенко вернется,
Мы к своим любимым.
Только вот не сложится,
Только вот не сбудется
То, о чем мечтаем
Лида Пружина,
Архитектор в прошлом,
ныне лесоруб
Записи после концертов:
пос.Вижай, Талица, Шипичный, Северный, Ушма
1952-1954 годы
Как нам Верочка поет,
Слезы из глаз катятся.
А душа и сердце ноют,
Как нам с ними сладиться.
1953 год
Приходи ты в клуб, Веруня,
Намаялися мы одни,
Твои песни душу греют,
Сердце разрывается.
Вижай,
1954
Лес мы рубим, щепок нету,
Сгорают все в костре любви.
Любви к родным, к стране убитой,
Которой верить хочется.
Витек,Ушма,
1953 год
Как жить без веры,
Которой больше нету?
О чем мечтать,
Когда надежда сдохла?
Как человеком оставаться,
Когда так хлеба хочется?
Как душу сохранить,
Когда она с трудом волочится?
Без веры жить нельзя!
Твердил мне в церкви батюшка.
Что же не спас меня,
От нехристя-безбожника?
Где был, когда дитя во мне убили?
Дитя любви моей и Митеньки.
Теперь пустая я
И жить не можется.
Люся, подруга,
Этапом вместе шли.
1952 год
Собака – друг.
И я так думал. И знал я это не по книжкам,
И тосковал по доброму Васятке,
Дворняге голубых кровей.
И снился мне Васятка долго,
И стон мне чудился его во тьме ночной.
Ведь кто-то пристрелил Васятку,
Пытавшегося защитить меня от тех,
Кто в штатском волоком тащил меня в свой воронок.
Васятке легче, не маялся он,
Как Верочкино милое создание Жужжу
За дверью опечатанной.
А Вера так просила верных псов вождя
Не мучать и отдать Жужжу соседям.
Собака – друг? Человек человеку – друг?
Теперь не верю.
У конвоя и собаки им под стать
С повадками зверей и волчьей пастью.
Геннадий, музыкант
Ивдель,
1953
Жду продолжения.