[CADET]

Под крышкой оказался маленький дисплей и наборная панель. Ничего нового, сто раз уже отработано на тренажёрах, сначала в классах, потом на природе в пустыне, потом в скафандрах. Нажать любую кнопку – дисплей оживает, требует ввести код активации. Вот он код вместе с краткой инструкцией крупными буквами на русском и английском запечатлён на крышке. Набираем код и жмём ввод. Почему не пищит? Прошлый раз пищало! Не прошлый – балда – а позапрошлый: тут воздуха нет! На дисплее: «Код принят, идёт активация» и далее:
«За ходом активации вы можете следить визуально – 1.
Получать акустическую информацию – 2
Получать акустическую информацию по радиоканалу – 3»
Ходить мне сюда будет некогда, воздуха тут нет, значит, жмём тройку. Есть. Дисплей пишет: «Установите частоту» На рации в скафандре установлен 16-й канал, значит, это будет частота... э... Какая же? Не помню... Да можно же рацию перевести в режим индикации частоты! Несколько нажатий вслепую на нагрудном щитке и на внутришлемном дисплее загорается искомое. Копирую на клавиатуре биомеха, частоту и в наушниках слышится механический голос: «Частота установлена. Если вы слышите это сообщение, нажмите любую кнопку». Нажимаю «любую» кнопку и процессор любезно информирует меня об установлении односторонней радиосвязи.
«Теперь произведите химическую активацию» – требует процессор. Да я же уже произвёл! Процессор настаивает, а затем, замолкнув на полуслове, сообщает мне, что химическая активация успешно произведена. Спасибо, дорогой, что бы я без твоей информации делал?

Теперь нужно заняться установкой «аварийного» передатчика. Скорее всего, это просто муляж, ведь прав сержант, авария у меня не настоящая и аварийный канал не стоит глушить, да ещё двадцатью передатчиками по числу курсантов, но может он и излучает на какой-нибудь частоте как радиомаяк в знак того, что я не сижу без дела. Да тут делов то! Достать из упаковки подсоединить антенну, нажать на клавишу. Не нажимается, но это не беда, жать нужно сильнее, чтобы внутри сломалась специальная пластинка и кнопка зафиксировалась.

Есть! А что же светодиодик не мигает? Может, на солнце просто не видно? Точно, в тени скафандра, поднеся передатчик прямо к лицу, а точнее к забралу я увидел, что зелёный индикатор всё же мигает. Значит, всё в порядке, нужно теперь установить передатчик на кочку, на солнышко. Ему оно не вредно, он весь снаружи из солнечных батарей состоит. А внутри ещё и изотопная батарея имеется. На случай ночной аварии, так сказать. Потом на «юрту» переставлю. Нет, лучше на ту ближайшую горочку отнесу попозже: чем выше передатчик, тем дальше его слышно, утверждает наставление по радиоделу и я с ним согласен.

Так, и биомех зашевелился, из-под ящика полезли тонкие щупальца, прямо как в фильме ужасов. Но они мирные, просто грунт анализируют на наличие полезных для строительства веществ. Всё равно, лучше держаться от них подальше. Что-то процессор не предупреждает об опасности, ан нет, проснулся: «Отойдите на безопасное расстояние, не создавайте помех работе».
Больно надо! Работай на здоровье!

Делать мне пока биомех не закончит работу совершенно нечего, а слоняться вокруг него и наблюдать строительство «юрты» совершенно не хочется: и видел такое уже сто раз и воротит меня от этого зрелища – какое-то оно тошнотворное, чуждое для человека. В распухающей массе ворочаются какие-то неаппетитные штуковины, те же щупальца, то толстые, то тонкие, набухают пузыри, и лопаются, источая разноцветные жидкости... Бррр! Конечно, умом я понимаю, что «юрта» вещь отличная и спасла множество жизней. Вдобавок, когда в её стенках прекращается двигательная активность, и она становится гладкой внутри и снаружи и начинает понемногу твердеть, я к ней начинаю относиться совершенно спокойно – домик и домик! Но сейчас, пока она раскалена и шевелится, меня к ней не тянет. Подсознательно всё кажется, что ухватит она меня своим огненным щупальцем, подтащит упирающегося и давящегося криком и со спокойствием насекомого пожрёт и утилизирует, разберёт на атомы и встроит меня вместе со скафандром в свою стенку, так что и следов не останется!

Ну и нафантазировал! Пойду-ка я лучше схожу к скалам, заодно и передатчик установлю повыше. Да и поищу что-нибудь интересное, вдруг, как Браун лёд найду! Часа три у меня точно есть, раньше биомех не справится. Взял кирку и пошёл.
Пока я ковылял к этим скалам специфической лунной походкой, биомех с раздражающей пунктуальностью каждые пять минут информировал меня по радио о ходе процесса и о предполагаемом времени его окончания. Становилось всё теплее, и я добавил производительность кондиционера «Доспеха», хотя он должен был, по идее, сделать это самостоятельно.

Скальный кряж начался россыпью валунов, сначала я обходил их стороной, а потом, когда их стало слишком много, пришлось скакать уже по этим камням, оторвавшимся и скатившимся с вершины миллионы лет назад. Или вчера – отличить невозможно.
Скала оказалась не очень высокой и крутой и я, цепляясь, где киркой, где руками, довольно легко забрался на вершину.
Отсюда оказалось, что это не собственно скала, а начало уходящего за близкий горизонт плоскогорья и я стою на самом его краю. Обернувшись, я разглядел местами прерывающуюся цепочку своих следов, ведущую к лагерю, и сам лагерь в виде кучки ящиков и двухметровой трубы шлюза. Прочий пейзаж, как и большинство других лунных пейзажей, был ничем не примечателен и нагонял откровенную тоску своей дикостью и безжизненностью.

Только находящаяся в последней четверти Земля, висевшая в этой местности прямо в зените, была единственным живым, цветным и радостным пятном на фоне чёрного неба.
Решив отдохнуть, я улёгся на спину и стал разглядывать колыбель человечества, попутно экспериментируя со встроенными в шлем светофильтрами. Я пытался увидеть одновременно Землю и звёзды. Но солнце засвечивало стекло шлема и ничего не получилось.
Один раз мне показалось, что я вижу звезду, но она перемещалась, и я понял, что это либо лунный спутник связи, либо какой-то транспортник. В этот момент «звезда» обратилась в «комету», выбросившую свой хвост по ходу движения, и я понял, что это точно какой-то космический корабль, тормозящий и идущий на посадку.

Сосредоточившись на Земле, я обнаружил, что когда мы грузились в «Пенал» вся видимая часть Африки была освещена солнцем, зато теперь её западная часть уже клонилась к терминатору, разделявшему Землю на две, светлую и тёмную половины. Даже с такого расстояния было заметно, что Сахара теснит тропические леса, над которыми почти не замечалось обычной круговерти циклонов. Ничего, мы всё наладим, снова разведём леса, обводним равнины, покроем жуткую Сахару цепью искусственных озёр и морей. Африка ещё станет житницей Земли! Иначе, зачем я торчу тут на Луне?

Решив заняться делом, я встал, и тут же ощутил то, о чём космонавты почти никому не рассказывают. Видимо, физические усилия, потраченные на подъём, вызвали, как это водится, повышение уровня обмена веществ. Отходы же этого обмена в ожидании удаления скопились в мочевом пузыре. Короче – мне жутко захотелось сходить по-маленькому. Поскольку до завершения процесса формирования «юрты» оставалось ещё около двух часов, да сколько я ещё провожусь со шлюзом и прочим обустройством, то пришлось, вздохнув, обновить памперс, впрочем, для таких случаев и предназначенный. Если на первом курсе мы таких ситуаций жутко стеснялись, то теперь, к окончанию третьего вполне привыкли, поскольку во время многочасовых тренировок в «Доспехе» «описывались» все, да и не по разу. Причём, у нас возникло даже справедливое подозрение, что такие ситуации инструкторы организовывали нарочно, с понятной, естественно целью.

Пристроив «аварийку» рядом с кучей какого-то изъеденного метеоритной эрозией металла, я попинал эту кучу и, не найдя ничего ценного, решил спускаться. Поскольку лунная поверхность вся засыпана отходами человеческой деятельности, эти рассыпающиеся от ветхости артефакты не вызвали у меня никакого интереса.
Бывает, что, поднявшись на горку и посмотрев вниз на трассу своего подъёма пугаешься – как же я тут влез? Так случилось и в этот раз, мне показалось, что тут крутовато, и поскольку практика в лунном альпинизме у меня была минимальная, я решил поискать более пологое место для спуска. Оно нашлось метрах в ста. И я начал спуск, цепляясь в сложных местах за камни своей киркой. Это оказалось очень просто, я разогнался и стал довольно рискованно перепрыгивать с уступа на уступ, пока не поскользнулся и не повис, вцепившись обеими руками в кирку, к счастью надёжно засевшую в трещине.

Подтянувшись, я посидел, перерабатывая адреналин в крови и, пообещав себе впредь быть осторожнее, дёрнул кирку. Та вылетела из трещины неожиданно легко, выскользнула из неловкой моей руки, скованной перчаткой и, медленно описав красивую дугу, канула где-то внизу.
Это было уже серьёзно: утеря казённого имущества, за это снижают оценку. Да и нужна мне была кирка, чтобы пробить в «юрте» отверстие под шлюз.

Стараясь не упустить из виду заметный камешек внизу, за которым, как мне казалось, кирка мелькнула последний раз, я продолжил медленно на карачках спускаться вниз, благо склон был уже не такой крутой. Информация биотеха, почему-то переключившегося на женский голос, о том, что расчётное время окончания процесса составляет шестьдесят минут заставила меня добавить прыти. Вот и камешек, оказавшийся вблизи приличной скалой. Взглянув с него, я увидел свою кирку буквально в двух метрах, лежащую на ровной площадке в нешироком ущелье. Я аккуратно спрыгнул вниз и подобрал свой злосчастный инструмент. И оказался на лестнице.

Вверх и вниз от площадки, на которой я стоял, сжимая кирку и ворочая всем телом, чтобы всё рассмотреть, вели широкие ступени. То, что я принял за ущелье, оказалось вместе с лестницей вырублено в скале. Лестница была захламлена большими и маленькими камнями, скатывавшимися с горы, уж и не знаю, сколько тысяч или миллионов лет. Внизу она вообще терялась в завалах, зато наверху уходила в прямоугольный зев явно рукотворной пещеры. Вся лестница, а значит и пещера, были ориентированы на восходящее Солнце.
«Да, это будет покруче ледяного месторождения!» - пробормотал я, и поскакал по ступеням вверх к пещере.

С трепетом вошёл я под своды, под которые не входил ещё ни один современный человек. Говорю это наверно, поскольку на тонком слое пыли отпечатывались только мои следы. Стены пещеры были гладкие, но каждые несколько метров в них зияли полусферические углубления: возможно когда-то в них были установлены осветительные приборы. Впрочем, сейчас в пещере было и без этого светло: лучи восходящего солнца пронзали её насквозь, и на расстоянии метров двадцати отражались… конечно, это была дверь!

Подойдя поближе, я рассмотрел её внимательнее. Две двухметровые створки шириной с метр каждая по цвету медные, а может и золотые, наверно были когда-то отполированы: остатки этой полировки лучше всего сохранились на самом верху. Посередине полировка сходила на нет, а самый низ дверей был изъявлён микрометеоритной эрозией. Прикинув возможные траектории, я решил, что так и должно быть.
Левую створку украшало стилизованное изображение Солнца, с протуберанцами и даже с группой пятен в углу. На правой створке явно была Земля, однако Африка на ней сливалась с Европой, а сама Европа имела непривычные очертания: Англия не была отделена от материка, Скандинавия повёрнута под непривычным углом.
Что касается Азии, то отсутствовала Индия, вместо неё в Индийском, так сказать, океане располагался огромный остров, которому, со временем, и предстояло этой Индией стать. Америка на этом полушарии не фигурировала, а остальное я не рассмотрел, поскольку мысль о зачёте ни на секунду не покидала моей головы. Зато я обратил внимание на надпись, если это была надпись, а не узор и не рисунок. Буквы, если это были буквы, напоминали шумерскую клинопись, как в учебном фильме по истории.

Конечно, это открытие века, да что там века! Тысячелетия! Но, если я не сдам зачёт… Сообщение биомеха о том, что процесс закончится через сорок минут, заставило меня поторопиться. Когда-то эти двери, они раздвигались, а не раскрывались, судя по конструкции, были снабжены герметизирующей прокладкой, от которой уже давно ничего не осталось. Вместо неё между створками зияла щель. Я вогнал в неё лезвие кирки и попытался сдвинуть створки. Безуспешно. Либо они были заблокированы, либо давно развалился механизм, либо все щели были забиты пылью. Либо всё вместе.

Я поднажал ещё раз, сверху на шлем посыпались камешки. Правая створка вдруг поддалась, но не сдвинулась в предполагаемых пазах, а вывернулась наружу, и обнаружила тенденцию упасть прямо на меня. Пока она стояла почти вертикально, я упёрся в неё руками и без труда удержал, но на место створка вставать не пожелала, несмотря на все мои усилия. Я со своей стороны не мог согласиться держать её вечно, поэтому стал отступать назад и немного в сторону, отпихнул ногами попавшуюся под них кирку и устроил створке контролируемое падение. До тех пор, естественно, пока я мог её удерживать, то есть в данном случае до 45-и градусов к вертикали. После мне пришлось отскочить, а дверь величественно рухнула в пыль. Пыль, естественно, не поднялась: мы в вакууме, батенька!

Внутри створка оказалась, как я и предполагал, тоже полированной. Там была изображена тоже Земля, а именно западное полушарие, но очертания суши были почти не узнаваемы, Мексиканский залив отсутствовал, а посреди Тихого океана торчал неведомый материк. Или это была заблудившаяся Австралия? Была на той стороне Австралия? Теперь уже не проверишь! И ещё на этой стороне двери чётко виднелась свежая ссадина от моей кирки.
«Взломщик хренов!» - обругал я себя. Грабитель могил! Перед учёными теперь стыда не оберёшься! А ещё больше перед сержантом-инструктором. Посмотрит, покачает головой горестно и скажет:
«Формирование сооружения закончено. Можете приступить к оборудованию жилого помещения».
Это же не сержант! Это биомех юрту закончил! Бежать нужно, и не просто бежать, а крупными скачками, иначе стенки затвердеют, и я их не проковыряю!
Я подхватил кирку, крутанулся на месте и всё же заглянул внутрь, за дверь. В глубине небольшого помещения видна была похожая дверь, но без всяких изысков. Створки были наполовину открыты.

«Конечно, это шлюз! Хорошо, хоть вторую не ломать» - думал я уже на бегу, несясь вниз по лестнице со всей дозволенной лунной гравитацией скоростью.
К концу лестницы я уже порядочно разогнался, и забыв свои прежние клятвы просто перепрыгнул через загромождавший её завал. Получилось неплохо, всё-таки низкая гравитация это вещь! Я прилунился на ровную поверхность и, огибая валуны, поспешил к своему лагерю. Между тем перед глазами на дисплее зажглась красная полоска, индицирующая, что воздуха при таком темпе потребления осталось на час. Я попрыгал медленнее, и полоска пропала. Усмехнулся: скафандр удалось обмануть.

Проскакав положенное расстояние, лагеря я не обнаружил. Видимо, возвращаясь по другой дороге, неправильно взял направление. Я прикинул поправку и поспешил в нужном, как мне показалось, направлении. Лагеря не было. Снова загорелась полоска и начала медленно укорачиваться. Если через час я дойду до баллона, то через трое суток меня найдут холодного. Нет, скорее зажаренного на солнце в скафандре в собственном соку.
Гнусная паника, родившаяся и крепнувшая во мне, начала свои бесцеремонные подсказки: нужно бежать, плакать, орать «сержант! мамочка!» и придут, и спасут!

Так, стоп! Отставить! Никто не придёт. Только я сам могу спасти себя. Лагерь где-то тут! Не нужно метаться, нужно думать! Я заскочил на ближайший валун и осмотрелся: вот плоскогорье, к которому я ходил, и солнце так же светит мне в спину, как светило тогда. Но, лагеря в окрестностях не видно. Он где-то совсем рядом, за валунами, поэтому и не видно. Эх, зачем я пошёл другой дорогой! Думай, голова, думай, фуражку дадут! Как мне засечь лагерь? Вот именно, засечь! Эх, и балда, а ещё космолётчиком хочешь стать! В подметалы тебя, и то жирно! В ассенизаторы, и то, не пройдёшь по конкурсу! Я включил в «Доспехе» функцию радиопеленгации, и когда биомех в очередной раз информировал меня о выполненной им функции, в пол секунды взял направление. Лагерь оказался в стороне в 120 метрах.

Добежав, я первым делом ковырнул киркой стенку «юрты» – слава Богу, ещё не затвердела! Затем одним прыжком достиг баллона и подзаправил скафандр: полностью заряжать нет времени. Поскольку диаметр трубы шлюза равен одному метру, я быстро прочертил на выпуклой стенке «юрты» отверстие такого диаметра и взялся за кирку. Стенка снаружи была более твёрдая, зато внутри как глина и в несколько минут неровное отверстие было готово. Выкидывать наружу осколки и мусор некогда – потом, потом! Забрасываю внутрь баллоны, климатизатор, вообще всё, что валяется вокруг, только упаковку солнечной батареи оставляю снаружи. И пора заняться шлюзом.

Я подхватываю шлюз за приваренные к его поверхности скобы и волоку к «юрте». На Земле я бы его не поднял, но на Земле я бы без него и обошёлся. Пытаюсь вставить его в отверстие, боже, как неудобно! Нет, не лезет, мешают скобы. Откуда они взялись? Ага, я его вставляю не той стороной. Снова берусь за середину, разворачиваю двухметровую махину шлюза, снова толкаю. Опять не лезет! Ну, а сейчас в чём дело? А, отверстие овальное, а шлюз круглый.
Работаю как автомат: оттащить шлюз, киркой поправить отверстие, поднять, вставить. Ура, входит! Протолкнуть не менее, чем на 40 сантиметров. Сделано.
Так, теперь полить отверстие по периметру из красного разбрызгивателя: этот «активатор №2» «оживит» на время уже почти застывшие края отверстия, они распухнут, охватят трубу шлюза, и это обеспечит герметичность. Где этот красный флакон? А вот он! Сейчас мы тут всё загерметизируем!
Опа! «Стоп, себе я думаю, не дурак ли я? Не иду ли я пешком?» Так говорил мой дед, а старых людей слушать иногда полезно. Куда это я так разогнался? А проверить положение люков мне кто, сержант-инструктор прилетит?

Так и есть, в таком положении люк шлюза не откроется, точнее, откроется, но не полностью – упрётся наружной кремальерой в грунт. Короче – нетабельно, люки должны открываться в сторону, в любую сторону. Но, не вверх или вниз. Это грозит мне нулевой оценкой – что толку в убежище, в которое я даже не смогу войти?
Не беда, сейчас поверну! Поворачиваю шлюз на 90 градусов и герметизирую щель. Теперь нужно разобраться с солнечной батареей, просверлить два отверстия под провода, - чёрт, уже здорово затвердело! – просунуть их внутрь, капнуть герметиком. Ткань солнечной батареи можно расстелить на «юрте» и торчащем из неё шлюзе. И ещё трубку климатизатора… Всё, можно и отдохнуть в тенёчке!

Хочется есть, завтрак был уже давно, а беготня вверх и вниз по скалам с последующим ворочанием двухсоткилограммового шлюза очень благотворно действуют на аппетит. Хотя, я и так не страдаю его отсутствием, как и большинство курсантов третьего курса. Не зря сержант наставник частенько повторяет известную мудрость, но в своей редакции: «Завтрак съешь сам, обедать иди к другу, а ужин отними у врага!» К сожалению, я лишён возможности последовать его советам, поскольку в моём «Доспехе» хоть и имеется минимальный продовольственный запас, – довольно приятное на вкус желе – но использовать его «не рекомендовано», поскольку запас этот, в сущности аварийный, а пополнить его «в поле» невозможно. Зато, можно пить воду из трубочки, но я этим не злоупотребляю по известным причинам. Желудок мой чрезвычайно недоволен нарушением режима питания и протестует вслух.

Мысли перескакивают на мою находку, и я некоторое время тешу себя мыслями, что теперь и моё имя будет упоминаться сержантом рядом с именем Брауна в качестве примера «любознательного в меру» курсанта. Интересно, кстати, полагается мне что-нибудь за открытие этой рукотворной пещеры? Я представил себе толпу седовласых археологов, пожимающих мне руки и вручающих наградные в виде банковских чеков на предъявителя. Чеки были разноцветные и напечатаны на хорошей бумаге, и вдруг оказалось, что это не чеки, а иллюстрированные журналы, украшенные моей физиономией. Корреспонденты (откуда они взялись?) задают мне вопросы. В разноголосице их голосов я различаю один, повторяемый очень настойчиво: «памперсы какой фирмы вы предпочитаете, Кельвина?» Его, улыбаясь, задаёт симпатичная девушка чем-то похожая на сестру Серёги.

Я вздрагиваю и просыпаюсь, что лишает меня необходимости отвечать на этот щекотливый вопрос. Оказывается, это биомех оказывая мне последнюю свою услугу, настойчиво информирует меня по радио, что температура стенок возведённой им «юрты», упала до 300 градусов Кельвина. Сообщив мне это с десяток раз, биомех «умирает» на полуслове, выполнив свою задачу.
Что же, пора ещё поработать.
Я проникаю через трубу шлюза в «юрту» и часа три швыряюсь там подключая к климатизатору баллоны и провода, расталкиваю по углам, которых нет, многочисленные упаковки и ящики, подбираю с пола гору мусора и осколков стенки и запихиваю её в коробку из-под… из-под чего-то. Коробка, в свою очередь попадает в шлюз, и я выпихиваю её наружу, подобно поршню.