Показать сообщение отдельно
  #1  
Старый 26.02.2007, 20:37
Швед Швед вне форума
Участник
 
Регистрация: 08.05.2006
Сообщений: 230
По умолчанию Фима Жиганец

Я хочу познакомить тех, кто ещё не знает этого удивительного человека. На стихи его пишут песни, которые исполняют: Шуфутинский, Заборский и другие.



Феня от Фимы Жиганца


[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
Журнал «Русский курьер» 2003г.
Юрий Александров


Александр Сидоров – личность в Ростове-на-Дону легендарная. Достаточно сказать, что сам Данил Корецкий в своем романе «Антикиллер» вывел его в образе Гены Соколова, эксперта по тюремной субкультуре. А еще Корецкий ряд глав своего романа предварил цитатами из творчества Александра Сидорова.

Но давайте по порядку.

Мама Саши Сидорова старалась родить сына именно 30 апреля: боялась, что если он родится в мае, то и будет всю жизнь «маяться». И ей это удалось. Саша родился в 23 часа 45 минут в самый разгар Вальпургиевой ночи, что, возможно, и определило всю его дальнейшую судьбу.

Родители не могли похвастаться образованием, но, что касается умения работать, то здесь и отец, и мать выгодно отличались от соседей. Саша рос в общем-то в достатке. Все свои карманные деньги он тратил на приобретение книжек. По тем временам библиотека у Сидоровых была богатая: собрание «Всемирной литературы», "Библиотека приключений", восьмитомник "Литературной энциклопедии", Хемингуэй, Стругацкие... Даром что родители были простые рабочие.

Любовь к книгам и определила всю его дальнейшую судьбу. В Ростовский университет Саша поступил без проблем. И никуда попало, а на отделение журналистики филфака. Учился легко. Закончив университет, Александр получил свободное распределение, так как к тому времени был не только женат, но даже успел обзавестись сыном.

Поработав в военной газете «Красное знамя», в 1980 году Александр подался в корреспонденты в только что созданную Управлением исправительно-трудовых учреждений газету «Голос совести». Сманили Александра туда приличной зарплатой и скорым получением квартиры. Зарплата и вправду была по тем временам ничего, а квартиру дали аж через 16 лет…

Субкультурой арестантского мира начал интересоваться постепенно. То рассказ с жаргонными выражениями зеки пришлют, то опера "отшмонают" тетрадку с блатными песнями или какими-нибудь эротическими рассказами, то стихи придут необычные…

А в 1987 году Александра назначили главным редактором газеты вместо прежнего. Команду он себе подобрал молодую, все – с журналистским образованием. А тут и перестройка грянула, работать стало полегче. Газету переименовали в «Тюрьму и волю», стали печатать не только отчеты о выполненном и перевыполненном производственном плане, но и, спаси Господи, критические статьи. В общем за короткий срок газета стала одной из лучших в МВД.

Примерно в это время у Сидорова вышел в свет и первый труд – «Словарь блатного и лагерного жаргона. Южная феня».

Работа в системе тюрем МВД накладывала, конечно, свой отпечаток. А тут еще любил Саша, да и сейчас любит, коротко стричься. Все это периодически ставило его в неординарные ситуации: то зеки за своего примут, то коллеги. Вот одно из его воспоминаний: «Мы с моим приятелем – художником Геной Терещенко – с набитым сумарём приехали на площадь и двинулись в редакцию, чтобы со всем коллективом отметить мой день рождения. Дорога шла аккурат под стеной «двойки» - колонии строгого режима. Мы шли в радостном настроении, смеялись. Нам с крыши «промки» весело махали руками зеки… Навстречу двигались двое каких-то хлипких юнцов. Поравнявшись со мною, один из них схватился за ручку моей сумки:

- А ну-ка, что несёшь?!

- Чего-ооо?! – опешил я.

- Открывай сумку! – дрожащим голосом потребовал парнишка лет 20-ти и зачем-то полез за пазуху.

«Обнаглели, сопляки! – подумал я. – Уже ментов грабят, да прямо рядом со спецназом!» (спецназ находился стена к стене со зданием редакции).

- А в рыло? – предложил я взамен.

И тогда парнишка, наконец, выдернул из внутреннего кармана книжку и неестественно визгливо завопил:

- Стоять! Лейтенант Пупыркин! (или ещё какой-то, я сейчас уже и не помню).

Он и его товарищ тут же неизвестно откуда выхватили наручники.

Я расслабился и даже начал получать удовольствие от созерцания этих стражей порядка, которые, видимо, боялись нас больше, чем мы их.

- Очень пощёлкать захотелось? – по-отечески поинтересовался я и протянул руку: - На, поиграй.

Наручник защёлкнулся на моём запястье.

- А теперь… - продолжил я и потянулся за своим удостоверением.

- Не двигаться! – заорали оба болвана и одновременно выхватили по «Макару», наведя стволы на нас с Генкой.

- Вы охренели?! – теперь уж я взволновался не на шутку. – Ты, чудо, загляни в мой нагрудный карман!

Когда летёха узрел моё удостоверение, он чуть в обморок не упал:

- Простите, товарищ майор, обознались… Мы новенькие, охраняем периметр от перебросов…

- Вы, уроды, не охраняете периметр, а ищете на свою задницу приключений! Даже если бы я был нарушителем и собирался перекинуть зекам водку, деньги или наркоту – надо же было дождаться момента преступления, тогда и задерживать, причём на глазах свидетелей! А иначе вы же и сядете за превышение полномочий!

Перепуганные офицерики быстро освободили нас от наручников и исчезли, как будто их и не было. С тех пор я никаких «конвоев» по периметру не встречал… Но подарок ко дню рождения был забавный».

Из органов Сидоров уволился в 1997 года, как только получил квартиру и выслужил минимальные льготы. «Я понял, что делать мне в этой системе уже нечего, - говорит Александр, - она разваливается на ходу, сотрудники нищенствуют, что обязательно приведёт к дикой коррупции, и т.д.».

Кроме того, в это время для него открылись широкие перспективы в журналистике. Его пригласили редактором регионального выпуска газеты «Московский комсомолец-Юг».

В это время Сашка и начал серьезно заниматься изучением криминальной субкультуры. Он систематизировал и выписывал в тетрадки в свободное время многое из того, что накопил за годы службы, общался с «отошедшими» зеками, читал мемуарную лагерную прозу и специсследования, которые в то время пошли косяком.

В это время начинается и его бурная литературная деятельность. Выходит цикл очерков в газете «Пресс-криминал», исследование «Неизвестные войны уголовников» и цикл очерков под общим названием «Воровской закон». В июле 1999 вышел двухтомник «Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности в Советской России». В Доме кино в Ростове состоялась торжественная презентация, был снят специальный фильм и показан по телевидению – ДОН-ТР.

Этот двухтомник – поистине энциклопедия! Не секрет, что сейчас выпускается очень много исследований по этой теме. Но книги Сидорова отличаются от всех прочих тем, что читаются они запоем: настолько легко написаны! При этом даже не замечаешь, что автор исследовал поистине гору литературы и опросил сотни свидетелей этих самых битв. Этот труд пользуется заслуженным уважением среди оперативников. Да и многие «воры в законе» и «авторитеты» держат его на своих книжных полках.

К тому времени Саша Сидоров стал уже широко известен как Фима Жиганец – автор скандальных переводов классической поэзии на блатной жаргон. Сборник этот он выпустил за свой счёт, ещё будучи редактором газеты УИН, поэтому – под псевдонимом. Правда, псевдоним скоро раскрылся, о нем сразу же написала огромную статью центральная «Комсомолка», пригласили в «Тему» Юрия Гусмана, затем в передачу «Поехали!» с Сашей Табаковой и Павлом Веденеевым… А в том же 1999 году в ростовском издательстве «Феникс» эта книга была переиздана в подарочном издании с добавлением новых переводов – «Мой дядя, честный вор в законе. Издранное». Тогда же вышли «Тюремные байки» и «Жемчужины босяцкой речи». Читая переложения классики на блатной язык, сделанные Сидоровым, испытываешь ни с чем не сравнимое удовольствие! Только послушайте начало «Евгения Онегина»:

Мой дядя, честный вор в законе,

Когда зависнул на креста,

Он оборзел, как бык в загоне,

Хоть с виду был уже глиста…

Самое интересное, что если сделать перевод на обычный русский язык, то это будет почти дословный пересказ именно «Евгения Онегина», с учетом, конечно, современных реалий.

А «Письмо Татьяны Онегину» - «Ксива от Танюхи» - это вообще шедевр!

Я тусанула Вам малёвку;

Хуль тут еще соображать?

Теперь Вы можете воровку

За делать нехер облажать.

Но Вы мою судьбу-кантовку

Не парафиня, не говня –

Не офоршмачите меня.

Сперва метлу я привязала;

Поверьте, я бы, как транда,

Не раскололась никогда,

Когда бы я в натуре знала,

Что редко, хоть в неделю раз,

На хазе буду мацать Вас.

В эти годы журналистский талант Сидорова оказался нарасхват. Его приглашают к сотрудничеству центральные и местные газеты и журналы. Мало того, он работает и во Франс-пресс и на ВВС. Даже Михаил Шуфутинский сотрудничает с ним. Текст одной из его песен («Романс про Изю Шнеерсона») написан Александром Сидоровым.

Такое широкое сотрудничество совершенно не дает Александру возможности заниматься любимым писательским делом. А он очень хочет заняться именно этим, историческими и лингвистическими исследованиями, писать стихи, переводить классику (не на жаргон, конечно). Его переводы сорока немецких эпиграмм отобрал для сборника "Пять веков немецкой классической поэзии» известный переводчик Евгений Витковский. Скоро они будут изданы.

Планов у Александра громадье! Сейчас, он ведет переговоры с рядом московских издательств об издании своих новых книг и переиздании прежних в уточнённом и расширенном варианте. В планах, например, «Подлинная история русской уголовной наколки», «Чисто по-русски» (занимательная история слов и выражений русского блатного жаргона), «Пословицы и поговорки русского блатного народа» (с этимологией, историей и огромным количеством иллюстративных примеров), «Песнь о моей Мурке» (очерки об истории и жизни классических блатных песен – «Мурка», «Гоп со смыком», «С одесского кичмана», «Постой, паровоз», «На Богатяновской открылася пивная» и т.д.).

Но главная цель его жизни, как признается он сам, – составление подлинного толкового словаря блатного великорусского языка, в четырёх томах на манер далевского. Значительная часть работы уже проделана – собран и систематизирован материал.

Неверное мнение, что «феня» вредна. Александр считает, что по этому пласту языка можно изучать историю России: «Это история наша. Наш современный язык настолько меняется, что совершенно отличается от языка 20-30-х годов, даже 80-х. А «феня» сохранила 60-70 процентов лексики словаря Даля. По богатству лексики она стоит на первом месте в мире, в ней собрана вся история нашей страны, всех слоев общества. Жаргон как особая экспрессивная, насыщенная, образная лексическая система — это драгоценная частица русского языка. Но такое утверждение вовсе не значит, что надо насаждать и культивировать жаргон. В одних руках нож — орудие резьбы по дереву, а в других — резьбы по людям. А те, кто говорят о защите чистоты языка – идиоты. Язык защищает себя сам — если мы говорим о великом и могучем русском языке. Он действует методом отбора, отсеивая то, что не нужно, и впитывая необходимое».

Вот так и живет Александр Сидоров – Фима Жиганец – писатель и поэт, журналист и переводчик, исследователь языка и его популяризатор.

Последний раз редактировалось Швед; 27.02.2007 в 18:15
Ответить с цитированием