[Швед]

Муслим Магомаев
«Пусть меня запомнят поющим…»


Муслим Магомаев был одним из самых популярных эстрадных исполнителей Советского Союза. «Он ворвался в нашу жизнь подобно яркой комете», – писал о Магомаеве
известный искусствовед Святослав Бэлза. В пятницу Муслиму Магометовичу исполняется 65 лет. Всего 65. Он ушел со сцены молодым, на самом пике славы, тихо,
без помпы и возвращаться, увы, не собирается. Почему? Об этом и многом другом корреспондент «Новых Известий» расспросил Муслима МАГОМАЕВА накануне его
юбилея.

– Муслим Магометович, где вы сегодня? Где можно увидеть и услышать вас?

– Практически нигде. Я редко выхожу даже из дома. Общаюсь только с узким кругом друзей. А с поклонниками поддерживаю связь через интернет-сайт. Скучать
не приходится. Обычно в день рождения или после телепередач меня заваливают письмами. Бываю даже не в состоянии ответить каждому.

– А выйти опять на сцену и выступить с сольным концертом?

– Нет, сколько можно?! Да я и раньше не частил с выступлениями. У меня очень мало специальных телевизионных съемок. Ходить на телевидение для меня было
большой проблемой. Поэтому и записей мало. Вот сейчас друзья готовят мне подарок к юбилею – видеозаписи моих выступлений разных лет. Это альбом из пяти
дисков: и классика, и эстрада, и мюзиклы. Вот там можно и увидеть, и послушать Магомаева.

– То есть ни на корпоративах, ни в клубных вечеринках вы не участвуете?

– Я давно сказал, что ухожу. Лучше достойно уйти, когда тебя помнят поющим. А зачем опять возвращаться, как делают некоторые мои коллеги? Нет, ради бога!
Их право! Я уважаю Лемешева, которого все запомнили поющим, не смотря на годы. И поющим очень хорошо. Помню еще Марка Осиповича Рейзена, нашего соседа.
Человеку было 85, а он вышел и спел Гремина (в последний раз бас Рейзена прозвучал на сцене Большого театра в день его 90-летия в партии князя Гремина
в «Евгении Онегине» Чайковского. – «НИ»). И спел очень достойно. Я никак не мог понять – как это можно? Столько лет быть на сцене, сохранить голос, сохранить
желание петь.
У меня, к сожалению, давно уже нет желания. Потому что я по натуре, простите за сравнение, соловей: хочу – пою, не хочу – не пою. Раньше мы с Тамарой (Синявской
– певицей и супругой Магомаева. – «НИ») ездили с концертами, зарабатывали деньги. Иногда по два и даже по три концерта в день. Для меня это было каторгой.
Просто так сложилось. Я всегда говорю, что я не Кобзон.

– А Иосифу Давыдовичу поется всегда?

– Получается так. Дело в том, что Кобзон сейчас поет не хуже, чем пел 20 лет назад. Таким же голосом, с таким же настроением, так же на сцене сопереживает.
Дита (Эдита Пьеха. – «НИ») тоже поет. И дай им бог! Я свое уже отпел. И уже нигде – ни в открытом, ни в самом закрытом в клубе – не буду играть. Недавно
очень известный и состоятельный человек попросил меня выступить в маленьком клубе для ограниченного круга друзей. Никто об этом якобы не будет знать. Я
сказал: «Я буду об этом знать и перестану себя уважать». Помимо пения у меня были привязанности к рисованию, написанию музыки, да много чего. От всего
этого я сильно уставал. Если бы больше ничего не делать, а только петь, то, может, и сейчас бы продолжал.

– Но многие выступают с удовольствием и помногу.

– Да, там хорошо платят, но мне это не надо.

– Пенсия народного артиста СССР позволяет вам нормально существовать?

– У меня никакой пенсии в России нет. Да и прописка появилась не так давно. Я всю жизнь прожил в Москве как бакинец (Смеется.), женатый на москвичке Тамаре
Синявской. И гражданство России получил сравнительно недавно. По этому поводу обращался даже к Гейдару Алиевичу (Алиеву – покойному президенту Азербайджана.
– «НИ»). «Я живу все время в Москве, – говорю ему. – Вы видите, какие накаляются страсти. Завтра придет какой-нибудь человек и спросит: вы что здесь делаете?
Без прописки живете. Ваша жена – Тамара Синявская, но вы-то что здесь делаете? Мне, наверное, придется сделать московскую прописку». «Естественно, – ответил
он. – Ты уже давно москвич. У тебя должен быть российский паспорт». Потом, во время отдыха в Баку, приезжает вдруг на дачу человек с азербайджанским паспортом.
Звоню Гейдару Алиевичу: «В чем дело?» – «Ты, – говорит, – российский гражданин, но мы тебя никуда не отпустим. Поэтому – положено не положено – мне не
важно. Ты наш гражданин тоже».

– Вы не ведете концертную деятельность, не получаете пенсию. А вокруг все дорожает...

– В свое время нам очень помог Гейдар Алиевич. С тех пор ежемесячно получаем из Баку некую премию. Это не пенсия, а своего рода жест государства за популяризацию
республики и народа. А Ильгам Гейдарович (нынешний президент Азербайджана И.Г. Алиев. – «НИ») не только не собирается отменять решение своего отца, а,
наоборот, даже прибавил нескольким деятелям искусства, которые внесли наибольший вклад в развитие культуры государства.

– А сколько Россия платит своим артистам, заслужившим всенародное признание?

– Можно я не буду отвечать? Стыдно сказать, сколько получает Тамара Ильинична, солистка Большого театра, народная артистка СССР!

– Вы чувствуете себя в Москве «лицом кавказской национальности»?

– Нет, никогда. Всегда чувствовал себя бакинцем. Ведь в свое время Баку считался самым интернациональным городом в стране, да простят меня другие республики
Советского Союза. Там жили представители всех национальностей, все друг друга любили. И многие из них до сих пор считают себя бакинцами. Вот такая была
«национальность». В Америке армяне, азербайджанцы, русские, евреи, когда собираются за столом, всегда называют себя бакинцами.

– Вокруг вас всегда было много людей. Вам приходилось разочаровываться в друзьях?

– Есть несколько человек, которых я не могу даже назвать друзьями. Разочарование у меня только одно. Не хочу называть имени этого человека. Слишком много
я для него сделал. Оградил от гнева Гейдара Алиевича, когда тот решил его снимать. Этот человек обратился ко мне, просил помочь. Тогда он звонил по два-три
раза в день. Поэтому я его прощать не собираюсь, и упоминать его мы тоже не будем. А остальных я быстро прощал. Хотя всегда понимал, когда человек врет,
даже когда он говорит тебе приятные слова.

– Российские звезды на равных соревнуются сегодня на «Евровидении», хотя дома их не понимают и считают, что эстрада у нас не на взлете. А что вы думаете
по этому поводу?

– О чем вы говорите? Я в свое время не понимал Утесова. Мне нравились поющие артисты театра и кино Бернес, Трошин, очень нравилась Шульженко. Как она играла
голосом! Это было целое представление, шоу! Но это совсем другая эпоха. А с Утесовым мы позже подружились. Первая наша встреча произошла при необычных
обстоятельствах. Я делал интервью с известными людьми. И вот звоню Утесову, приглашаю его на радио. Он со мной разговаривает как-то сдержанно. Потом говорит:
«Хорошо, я приду. К которому часу?» Сижу, жду его. Смотрю, заходит Утесов. Как-то осторожно, крадучись и подозрительно оглядывается по сторонам. Я встал,
иду навстречу. А он как-то радостно так говорит: «Слава богу, я считал, что меня разыгрывают. Зачем, думаю, я понадобился Магомаеву?» Было очень смешно.
Мы проговорили почти два часа. Времени еле хватило, настолько было интересно его слушать. Нам понадобилась большая передача, после чего я совсем иначе
стал воспринимать Леонида Осиповича.
Я совершенно не осуждаю публику. Сейчас другая музыка, другое абсолютно все. И нет гарантии, что дальше на сцене не появится что-то вообще непонятное, несуразное,
которое будет нравиться массам. Поэтому никогда нельзя говорить: «В наше время было хорошо, а сейчас плохо». Потому что может быть еще хуже.

– А с бывшими коллегами поддерживаете отношения?

– Часто общаемся с Левой Лещенко, Володей Винокуром, с Кобзоном. С Аллой Борисовной поддерживаю связь. Я помню, на моем дне рождении (мне тогда исполнилось
пятьдесят пять) Пугачева вышла и говорит: «Вы можете спокойно уходить! Все равно вас будут помнить всегда!» Я-то ушел, но многие остались и до сих пор
никак не желают покидать сцену. Я мог бы выступать и сегодня. Подобрать себе репертуарчик – с голосом все в порядке. Кстати, на моем сайте есть запись
новой песни, сделанной буквально месяц назад. Петь, слава богу, могу. Но на сцену выходить больше не желаю. Пусть меня запомнят таким, каким я был...

СПРАВКА

Певец Муслим МАГОМАЕВ родился 17 августа 1942 года в Баку. Окончил музыкальную школу по классу фортепиано (1958), музыкальное училище, Бакинскую консерваторию
(1970) по классу вокала. На сцене дебютировал в 1961 году в составе Ансамбля песни и пляски Бакинского военного округа ПВО. Первую известность принесло
участие в составе советской делегации на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Хельсинки в 1962 году, где Магомаев стал лауреатом за исполнение песен
«Бухенвальдский набат» и «Хотят ли русские войны». По возвращении в Баку был стажером, а затем солистом Азербайджанского театра оперы и балета. В 1963
году своими концертами покорил Москву. Одной из главных причин оглушительного успеха молодого певца стало исполнение им как классического оперного материала,
так и эстрадных композиций, например, песен Адриано Челентано. С тех пор Магомаев – обязательный участник всех правительственных концертов и праздничных
программ на телевидении. В 1964 году уехал на годичную стажировку в Миланский оперный театр «Ла Скала». В 1969 году удостоен Первой премии на Международном
фестивале молодежной песни в Сопоте (Польша). В 1975–1978 годах руководил созданным им Азербайджанским государственным эстрадно-симфоническим оркестром.
В 1978–1987 гг. пел в Бакинском оперном театре. Автор песен, сочиняет музыку для театра и кино. Его голосом пел Трубадур в мультфильме «По следам бременских
музыкантов» (1973). В 1982 году исполнил главную роль в художественном фильме режиссера Эльдара Кулиева «Низами». В течение нескольких лет на ТВ и радио
вел цикл передач, посвященных великим певцам мира. В дискографии артиста 45 грампластинок и 15 дисков. Народный артист СССР (1973).

САИД БИЦОЕВ
Новые Известия
17 августа 2007 г.