Показать сообщение отдельно
  #6  
Старый 09.02.2009, 11:45
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию

МУРКА, БЕССМЕРТНАЯ И УДИВИТЕЛЬНАЯ


* Jan. 19th, 2009 *


Вариантов - множество, как это обычно бывает с песнями, возраст которых перевалил за «пенсионный» (а сложена она была в 20-е годы). Утверждают, что полный текст состоит из 36 куплетов, но наиболее известный в советское время содержал всего 5, и в таком виде песня была опубликована в первых сборниках «Гавани». После исполнения ее в одной из программ посыпались письма с дополнениями, уточнениями и историями, в которых назывались, якобы доподлинные, прототипы Мурки. Внимание привлек очерк В.Шамбарова «Муркина республика», опубликованный в газете «Опасная ставка», № 1 за 2000 г. Сокращенный пересказ этого материала мы приводим ниже.
При царе за Байкалом и на Дальнем Востоке располагались главные каторжные пункты - Шилка, Нерчинск, Акатуй и др. Политических, кстати, было мало, каторгу получали, в основном, самые опасные уголовные преступники. После февральской революции вся эта масса хлынула на волю. В результате Октябрьского переворота в Забайкалье началась своя война. Противостоять большевикам попытался комиссар Временного правительства Г.Семенов, борьбу с которым возглавил С.Лазо. А начальником штаба Лазо и его заместителем по работе с блатными стала 19-летняя Нина Павловна Лебедева-Кияшко. Приемная дочь военного губернатора Забайкалья, она получила прекрасное воспитание и образование, но, увлекшись революцией, как-то органически вписалась в ее уголовную струю. Урки знали Нину под кличкой «Маруся», трансформировавшуюся в песенную Мурку.
В январе 20-го года часть партизан под командованием Лазо двинулась на Владивосток. Остальные, самые дикие и отпетые, пошли «освобождать» низовья Амура. Поход сопровождался зверствами, чрезвычайными даже по меркам гражданской войны. Бандитские налеты коснулись домов, в которых жили японцы, и их последующая расправа с С.Лазо была следствием действий «Приамурских партизан», руководящая верхушка которых была отдана под суд и расстреляна. Рядовые уркаганы в большинстве своем растворились в партизанских отрядах, перешедших под контроль ДВР. Выжили только те, кто предался прежнему ремеслу. Попав в Одессу, «Банда из Амура» составила достойную конкуренцию местным налетчикам, отчего и была воспета вместе с Муркой.
Из всего имеющегося изобилия песен о Мурке мы попытались «синтезировать» наиболее полный и логически выстроенный вариант.

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были бывшие зека.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила Губчека.

Тишина в Одессе, только ветер свищет,
А у моря созван был совет –
Это уркаганы, жулики, блатные
Выбирали свой авторитет.

В банде была баба, звали ее Мурка,
Сильная и ловкая была.
Даже злые урки – все боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.

Урки ее знали, урки ей гордились,
С ними она ела и пила,
С ними воровала, с ними и гуляла,
И для них своей она была.

До поры, до время ЧК ее не знала,
Нравилося Мурке воровать.
Такое вдруг случилось, – с агентом загуляла,
Стала потихоньку выдавать.

Вот пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших пропадать.
Как узнать наверно, кто же стал шестеркой,
Чтобы за измену покарать?

Кто чего узнает, кто чего услышит,
То тогда не следует зевать:
Нож ли, пистолет ли все одно сгодятся,
Чтобы смерти ей не избежать.

Раз мы шли на дело, выпить захотели
И зашли в фартовый ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
Из-под клифта виден был наган.

Чтоб не сшухариться, мы решили смыться,
Но за это Мурке отомстить.
В темном переулке встретятся два урки, -
Одному из них уже не жить.

Шел раз парень Лешка, выпивши немножко,
И заметил Мурку вдалеке.
Быстро подбегает, под руку хватает,
Говорит: «Хочу наедине!

Здравствуй, моя Мурка, здравствуй дорогая,
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты зашухерила всю малину нашу,
А теперь расплату получай.

Разве тебе, Мурка, было плохо с нами?
Или не хватало барахла?
Что тебя заставило связаться с легашами
И пойти работать в Губчека?

Ты у нас носила платье из «Торгсина»,
Лаковые туфли на большом.
А теперь ты носишь рваные галоши,
Но зато гуляешь с легашом».

В темном переулке крик раздался гулкий,
Нож сверкнул при свете фонаря,
Волосы взметнулись, и она упала,
Только тихо шепчет про себя:

«Разве в самом деле было плохо с вами,
Не хватало форсу, барахла?
Что ж меня заставило связаться с легашами
И пойти работать в Губчека?»

И лежишь ты, Мурка, в кожаной тужурке,
В голубые смотришь небеса…
Ты теперь не встанешь, шухер не поднимешь
И не будешь капать никогда.

Мурку хоронили как близкую, родную,
Красный гроб качался над толпой…
Разве ты не видишь, разве ты не слышишь,
Как чекисты плачут над тобой?

Тишина такая, только гром оркестра
Тишину немую нарушал.
Красный гроб с цветами тихо опускался
И с собою Мурку забирал.


Как всякая суперпопулярная народная песня, «Мурка» стала основой для разного рода переделок. Одна из самых рискованных была посвящена «Челюскинской» эпопее. К сожалению, в памяти одного из телезрителей сохранился только небольшой отрывок:

Здравствуй, Ляпидевский, здравствуй, Леваневский!
Здравствуйте, «челюскинцы», шпана!
Вы зашухарили пароход «Челюскин»,
А теперь дают вам ордена!


Есть еще вариант этой песни, который почему-то особенно пришелся по душе некоторым эстрадным исполнителям, с нелепым, совершенно не согласующимся с трагическим содержанием, припевом:

Мурка, ты мой Муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого!


Мурка


Кто не знает банду города Одессы,
Там живут бандиты шулера.
Днем они воруют, ночью убивают,
А следят за ними с ГубЧК.

Ночью было тиxо, только ветер свищел,
А в малине собрался совет,
Все они бандиты, воры, xулиганы
Выбирают свой авторитет.

Речь держала баба - звали ее Мурка,
Девица сияла красотой...
Воры ее знали, воры ей гордились
Она вела всю шайку за собой.

Раз пошли на дело, выпить заxотелось
Мы зашли в шикарный ресторан
Там она сидела с агентом из УР'а,
А у ней под курткой был наган.

Чтоб не шуxариться мы решили смыться
А за это Мурке отомстить..
Одному из урок в кожанной тужурке
Мы сказали - слушай, Юрка, Мурку надо бить.

Юрка в ресторане в лоск напился пьяным
И начал Мурку в переулке брать.
Одному из урок в кожанной тужурке
Поручил он Мурку догонять.

"Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, Мура-Мурочка моя
Аль тебе жилося плоxо между нами
Или не xватало бараxла?

Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, дорогая, и прощай.
Ты ж зашуxарила нашу всю малину,
И за это, падла, финку получай!"

Вынул Юрка финку, зверски улыбнулся,
Засверкали карие глаза.
И вознил он финку прямо в сердце Мурки....
Мурочка, не встанешь никогда!

Вот лежишь ты, Мурка, на краю дороги,
Гробовая крышка над тобой...
Больше ты не встанешь, шуxер не подымешь,
И лягавый плачет над тобой.


*****



Я и Рабинович

(Еврейская «Мурка»)


Раз пошли на дело я и Рабинович
Рабинович выпить захотел.
Отчего ж не выпить бедному еврею,
Если у него нет срочных дел.

Выпить, так уж выпить, выпить так закусить.
Мы зашли в фартовый ресторан.
Там сидела Хаська, а у ней под юбком
Дробом был зараженный наган.

[Мы зашли в фартовенький буфет.
Там сидела Хаська, а у ней под юбком
Дробом был заражен арбалет.]

Вот сидим мы: Хаська, я и Рабинович.
Мы решили Хаську наказать.
В темном переулке возле синагога
Хаську мы решили пострелять.

Рабинович вынул дуру с кривым дулом,
Стал ее на Хаську наводить,
Один глаз зажмурил, а другой сощурил,
Носом на курок он стал давить.

Рабинович стрельнул, струсил, промахнулся
И попал немножечко в меня.
Я лежу в больнице, а Зяма Рабинович (такая сволочь!)
С Хаською гуляет без меня.

Все мне надоело, все осточертело,
И мине так хочется узнать:
Где ты урка Зяма, Зяма Рабинович,
Что вы мне имеете сказать?

* * *
Раз пошли на дело я и Рабинович,
Перед этим «дринкнули» чуть-чуть.
Он достал отмычки,
Запалил я спички,
Дверь отпала. Нас объяла жуть.

Прямо на пороге,
Протянувши ноги,
Мертвая красоточка лежит!
И, над нею стоя,
С безутешным воем
Пес огромный тело сторожит.

Рабинович икнул,
Я утробой екнул,
Развернулись мы –
И когти рвать!
Но не тут-то было,
Дали нам по рылу
Опера и крикнули: «Стоять!»

Рабинович плакал,
Про Израиль вякал,
Ну, а я, как будто окосел,
Я их взял на пушку
И попал в психушку,
Ну, а бедный Рабинович сел.

Перестройкой круто
Все перевернуто.
Рабинович – главный диссидент.
Не поддавшись кайфу,
Он свалил на Хайфу,
Ну, а я - в дурдоме президент



[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
__________________
"МИР НА ФОРУМЕ"


Ответить с цитированием