Внимание! Регистрация на наш форум приостановлена. Для связи с администратором, используйте эл. почту

ШАНСОН - ПОРТАЛ   |    ШАНСОН - ПОРТАЛ - ГАЛЕРЕЯ

ШАНСОН - ПОРТАЛ - ФОРУМ

Поиск по Шансон - Порталу >>>


Вернуться   Шансон - Портал - форум > Разное > Наше творчество

Наше творчество Творчество наших участников (все, что не касается музыкальных жанров)

Ответ
 
Опции темы
  #11  
Старый 16.09.2008, 20:41
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

Теперь можно и создать атмосферу, и предаться маленьким радостям, которые мы, живущие на дне воздушного океана, воспринимаем как должное. Люки шлюза закрыты, климатизатор включён и начал потихоньку стравливать воздушную смесь из баллона в «юрту». Несколько минут, и «Доспех» сигнализирует мне, что по его наблюдениям снаружи обнаружилась вполне приемлемая атмосфера и не стоит ли мне сэкономить ресурс скафандра? Поднимаю стекло шлема, в уши ударяет разница давлений, дышать можно, но воздух холодный и пахнет пылью. Лунной пылью, естественно. Неожиданно чихаю и забрызгиваю внутришлемный дисплей скафандра. Этого ещё не хватало!
Пока справляюсь с неприятностью, в «юрте» становится значительно теплее: климатизатор у меня мастер на все руки и воздух фильтрует, и содержание кислорода поддерживает и углекислый газ удаляет. Конечно, пока у него есть электричество, баллоны и реактивы. Если дышать не очень часто и не глубоко, то запас можно растянуть на пять суток. Для одного человека, естественно.

Итак, утечек нет, дышать можно, шлем открыт – эрго, можно поесть. Прознав о моём намерении, желудок срывается с цепи и издаёт уже вовсе неприличные стоны, заявляя о готовности переварить любое органическое вещество. В ход идёт «колбаса» - жутко питательный и витаминизированный концентрат, оформленный порциями в виде коротких цилиндриков и разогретый от каменной твёрдости до комнатной температуры в климатизаторе. Однако, вкус его от этого не улучшается и остаётся в лучшем случае «на любителя».
Желудок, однако, не обращает на такие мелочи внимания, вцепляется в добычу с урчанием голодного кота и приступает к насыщению организма, перераспределив для такого случая кровяные потоки в оном в свою пользу. Мозгу достаётся крови и кислорода меньше, чем обычно, но он не протестует – надо, значит надо. Я немного соловею, это нормально, выпиваю из бутылочки размороженного апельсинового сока. Какая благодать!
Тут бы и залечь и вздремнуть пару часиков, но, увы! Необходимо подзаправить и подзарядить скафандр, заменить переполненный памперс – процедура неаппетитная, но нужная. И удалить отходы жизнедеятельности организма. Их, вроде, не много, спасибо вам господин сержант за полезный совет!
Если вы думаете, что наши тогдашние «Доспехи-2» были такими же огромными и неповоротливыми, как первые пустотные и лунные скафандры, то вы ошибаетесь. Конечно, им было далеко до современных, с псевдомускулатурой, в которых даже гопака можно танцевать. Однако их тоже можно было легко и быстро снимать и надевать в одиночку, чем я и занялся.

Бодрящий холодок в «юрте» быстро прогнал сонливость, и все дела я сделал очень оперативно, в том числе и те, для которых человеку находящемуся не в скафандре памперс обычно не нужен. Снова зайдя в успевший проветриться скафандр, я включил подогрев и почувствовал себя, наконец, отлично. Программа зачёта успешно выполнялась, я был сыт и здоров, меня ждали подвиги и открытия. Позволив себе положенные по уставу после приёма пищи полчаса отдыха лёжа, я, разбуженный таймером скафандра, выбрался на поверхность через шлюз, толкая пред собой мешок с отходами и свой термос.

Собираясь предпринять очередную экспедицию к найденной мною древней базе, я вспомнил свои панические блуждания на обратной дороге, и озаботился вопросом ориентировки: Запеленговать лагерь я больше не мог, посему достал из упаковки солнечной батареи один из двух телескопических штырей, которые применяются, когда ткань батареи повесить вертикально совершенно некуда. Основание штыря я вогнал в реголит, на верхушку надел зеркальную колбу от термоса и раздвинул штырь на всю его четырёхметровую высоту. После чего, захватив верную кирку, отправился исследовать пещеру.

Теперь я никуда не торопился и, памятуя свои недавние страхи, периодически оборачивался. Но зеркальный солнечный отражатель был виден очень хорошо по всему маршруту, вплоть до начала лестницы. Преодолев завал, я поднялся к пещере, миновал «шлюзовую камеру» и остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку.
Поскольку дальше вторых дверей солнечные лучи уже не попадали, то мне пришлось включить наплечные прожектора. В их свете я разглядел, что за шлюзом расположено то, что я назвал холл – круглое помещение с высокими потолками, в которое радиально вливалось несколько коридоров. Пыль была и здесь, но она лежала большей частью невысокими кучами у стен. Видимо, это было всё, что осталось от предметов или механизмов, не выдержавших испытания всесокрушающим Временем.

Я активировал встроенную в «Доспех» фотокамеру и сделал панораму холла, после чего пошёл по самому широкому, центральному коридору делая снимки самого, на мой взгляд, интересного. С обеих сторон в коридор открывались дверные проёмы. Правда, двери и то, что от них сохранилось лежали в основном на полу.
Я шёл и заглядывал во все помещения, которые были с правой стороны коридора. То, что там оказалось, напомнило мне когда-то слышанное выражение «мерзость запустения»: остовы каких-то аппаратов, а может и мебели, стоящих в кучах тлена – всего, что осталось от недолговечной их начинки. Не знаю, что тут можно исследовать без набора сит и кисточек.

Дальше по коридору сохранность артефактов оказалась, впрочем, выше, однако, опознать назначение предметов мне по-прежнему не удавалось. Только встретившиеся мне несколько раз однотипные «скамейки», скорее всего таковыми и являлись. В этом случае, они были рассчитаны на седалища существ несколько более крупных, чем человек. Если бы я рискнул усесться на такую скамейку, то ноги бы мои не достали до пола. Впрочем, может быть почившие конструкторы этих насестов так именно, и любили сидеть.

Вообще, мне показалось, что хозяева этих тоннелей и комнат были крупнее человека: и скамейки и размеры дверей, даже явно избыточная для человека высота потолков свидетельствовали об этом. Правда, с другой стороны, входные двери шлюза были всего двухметровые! А, понял! Такие низкие двери заставляли обитателей этих пещер принудительно почтительно склонять голову при виде Земли и Солнца при входе и выходе, если у них, конечно, были головы. Не правда ли, блестящая догадка?
Пройдя по коридору ещё несколько десятков метров, а в общей сложности метров двести, я обнаружил, что коридор заканчивается входом в большой круглый зал, который я про себя назвал «актовым». Войдя же в зал, я получил доказательства, что у хозяев были головы.

Стены зала покрыты барельефами, на которых и были изображены предполагаемые строители этой покинутой миллионы лет назад базы – динозавры. Не те гиганты-травоядные, которые поражают наше воображение своими размерами, и не всяческие тиранозавры, хотя на барельефах присутствовали и они. Более мелкие, размером с человека, или немного больше, вообще, смахивающие на велосирепторов, они охотились на всякую мелочь, а от более крупных спасались бегством. На следующей серии изображений эти динозавры уже загоняли в ловушку травоядного гиганта. Этот барельеф походил по композиции на классическую картину «Первобытные люди забивают камнями мамонта», или как она там называется? И похоже, научились успешно отбиваться от всяческих тирексов.

Я иду вдоль стены... Так и хочется написать: «и как зачарованный наблюдаю за тем, как передо мной раскрывается история разумной расы, владевшей Землёй и космосом задолго до человека». Всё верно, кроме того, что я совершенно не был зачарован, а только горд, что это замечательное открытие выпало совершить именно мне. И эта гордость не мешала мне все барельефы аккуратно фотографировать. Когда-то они были, видимо, раскрашены, но краска давно облетела и лежала вдоль стен неровными холмиками серой пыли с редкими разноцветными блёстками, желтыми и синими. То ли репторы не отличали других цветов, (а зачем хищникам цветное зрение?) то ли остальные краски разложились от времени в бесцветную пыль. Да и весь пол «актового зала» покрывал нетронутый слой пыли и только следы моего «Доспеха» на ней отпечатывались.

Кроме стен с барельефами в зале ничего не было, и я продолжил их изучение. Как я и предполагал, на следующих изображениях «репторы» – может и не правильно, но я их так для себя стал так называть – нанялись разведением скота и сельским хозяйством. Строили хижины и, наверно, какие-то суда, если я правильно идентифицировал изображения этих сооружений.
Однако, отдавали дань и битвам, только теперь между собой: покрытые панцирями, позаимствованными у хищников и вооружённые орудиями убийства, сработанными из страшных челюстей, они резали друг друга в пешем строю и оседлав прирученных монстров.

Изображения войн сменялись картинами, так сказать, «мирного труда». «Так сказать», потому, что трудились, похоже, только рабы, а надсмотрщики прогуливались между ними, вооружённые короткими копьями и, вроде, бичами.
Далее, я ожидал чего-то похожего на феодализм, но, либо не разобрался и пропустил, либо репторы быстро перешли к промышленной революции. Огромные здания с дымящими трубами и явные самодвижущиеся экипажи на улицах городов, застроенных с первого взгляда обычными зданиями в два-три этажа. Определённо воздушный шар, из корзины которого торчат оскаленные морды аэронавтов: то ли радуются, то ли орут от страха

И снова войны, но теперь оружие уже трудно определить, но, несомненно, оно самое смертоубийственное.
Уродливые самолёты с крыльями как у летучих мышей, но без винтов, или это планеры? Непонятные транспортные средства – помесь самолёта и морского судна, экранопланы, что ли?
Опять война, но теперь на заднем плане до ужаса знакомые «грибы» атомных взрывов.

Полёты в космос – вполне узнаваемая Луна, к которой стремится космический корабль непривычных очертаний. Планеты солнечной системы – трудно определить какие. Но, скорее всего Марс и спутники Юпитера. Репторы, не похожие на себя в скафандрах, носят какие-то ящики, строят, в общем, осваивают.
Снова война! Нет, не война. Скорее катастрофа. К Земле стремится астероид. Его пытаются взорвать или отклонить с орбиты – непонятно...

Выжженная земля, репторы тащат куда-то свои пожитки в узлах и детей. На горизонте извергающийся вулкан.
К спустившемуся с небес космическому кораблю выстраивается очередь погорельцев, видимо идёт раздача материальной помощи. Жизнь, похоже, налаживается – серия непонятых мною изображений с какими-то сооружениями и механизмами, никто не убегает, все сосредоточено работают.

Так, а это я уже видел: очередь за едой, а дальше рисунки повторяются в обратной последовательности. Наверно, барельефы на стенках расположены симметрично от входа, а я достиг самой дальней точки.
Кажется, больше ничего интересного тут нет, и я решаю пока возвратиться «домой» чтобы отдохнуть, заправиться во всех смыслах, а «завтра» с новыми силами обшарить тут все закоулки.
День выдался длинный и насыщенный событиями, я устал и еле поднимаю ноги, такое впечатление, что на Луне вдруг воцарилась земная тяжесть. Пересекаю зал по диаметру, вот и вход, он же выход: действительно, и вправо и влево от входа барельефы одинаковые, значит, я ничего не пропустил. Я возвращаюсь к своим следам... А что это блестит в моём следе, жёлтое и кругленькое?

В слое пыли, нарушенном моей ногой, виднеется то, что я сначала принимаю за большую чешуйку жёлтой краски, облетевший с барельефа. Однако, это оказывается нечто вроде прадедовой медали «За выслугу лет», которая случайно попала в мои руки и которую я благополучно заиграл в детстве. Кажется на одной стороне изображено стилизованное Солнце, как на входной двери, а на другой... «Медаль» выскальзывает из моих неловких скафандровых пальцев. Однако я уже приспособился к маленькой лунной гравитации: у меня море времени, чтобы поймать артефакт до того, как он коснётся пола. Мне даже не приходится нагибаться. Укладываю находку в боковой карман, тщательно прихлопываю липучку: «дома» рассмотрю.
Пошвыряв ногой и киркой слой пыли в радиусе полуметра, – нет ли ещё чего? – и ничего не найдя, отправляюсь знакомой дорогой к шлюзовой камере.

Теперь заглядываю в комнаты расположенные по другую сторону коридора: всё то же самое – рухлядь неизвестного предназначения. И в очередной комнате, переступив через останки двери, обнаруживаю костяк. Почему-то совершенно не пугаюсь: давно подсознательно ожидаю увидеть нечто подобное. Крупный, по сравнению с человеком скелет рептора, подобие попонки, в которые они одевались, судя по барельефам, давно развалилась в пыль, среди костей торчат из пыли какие-то предметы – возможно содержимое его карманов. Оскаленный череп и челюсть без зубов, они давно вывалились. Руки, напоминающие человеческие: похоже, он сжимал перед смертью какое-то оружие. Оно валяется рядом кучей изъеденного временем металлолома.

Успеваю сфотографировать следы этой давней трагедии, и на моих глазах костяк медленно рассыпается в кучку праха, хотя я к нему даже не подходил, достаточно было, видимо, сотрясения от моих шагов. Только половина черепа остаётся целой. Кажется, на сегодня достаточно впечатлений: убыстряю шаги, спотыкаюсь – очень хочется «домой», подальше отсюда.
Впереди сияет жёлтой звездой освещённый солнцем шлюз. Я спешу к нему, уже не заглядывая в комнаты – нет настроения. Завтра, всё завтра. Есть ещё три неисследованных коридора, там может быть что угодно. Но, завтра!

Покидаю базу репторов, спускаюсь по лестнице, где там мой ориентир? Вот он – приметная звёздочка указывает мне путь.
Из последних сил влезаю в шлюз, жду пока климатизатор поднимет давление: шлюз у меня простейший без откачки и каждое открывание наружного люка вызывает потерю воздуха.
Пока разогревается пища, рассматриваю свою находку. Диск, похоже золотой, поскольку тяжёлый, но на Луне это трудно оценить, на одной стороне солнце, а на другой текст «клинописью». Имеется петелька для верёвочки или цепочки, но это ушко повёрнуто не как у прадедовой медали, а под девяносто градусов.
Лезу в аптечку, нахожу там катушку с толстой шёлковой ниткой, вешаю медаль на грудь вместе со своим титановым опознавательным жетоном. Она холодная и я долго её чувствую.

Безо всякого аппетита ужинаю и заваливаюсь спать прямо в скафандре, снимать его в лом, да в нём и теплее. Кроме того, если в «юрту» попадёт метеорит, шлем моментально захлопнется. Хотя, на Луне метеориты ещё не послужили причиной гибели ни одного человека. Тем более, не охота стать первым, как сказал бы сержант-наставник.
Моментально проваливаюсь в сон и следующие девять часов за мной по узким и извилистым (почему таким, интересно?) коридорам бегают, вопя, толпы репторов в кожаных попонках, размахивая мечами из челюстей тирексов и паля мне в спину из своих уродливых бластеров. Иногда они встречаются мне впереди, и стреляют прямо в грудь, но я с лёгкостью их перепрыгиваю и пролетаю высоко над ними.

Грудь, однако, жжёт от попадания луча бластера, нет, это было во сне. Я просыпаюсь, но грудь действительно жжёт. Какой же я растяпа! А вдруг медаль радиоактивна и теперь я умру от лучевой болезни! Выдёргиваю медаль из-за ворота за нитку, подношу к окошечку дозиметра скафандра. Ничего не меняется, артефакт имеет радиоактивность окружающей среды. Но, ведь жгло! Наверно, просто раздражение от пыли, аллергия.
Делаю то, что нужно было сделать вчера: протираю медаль влажной салфеткой, и с такой же салфеткой в руке лезу себе за ворот, с трудом достигаю нужного места и протираю там кожу. Впрочем, жжение уже прекратилось. Запускаю трофей на место и начинаю «готовить» себе завтрак.

Меню, правда, однообразно, но есть нужно. Жаль, я так и забыл залить в термос кофе, сейчас бы выпил с удовольствием, а то, что-то никак толком не проснусь. Апельсиновый сок кончился, осталась одна вода. Климатизатор сигнализирует о том, что первый баллон дыхательной смеси на исходе и просит разрешения подключить очередной. Разрешаю, первый баллон ушёл быстрее, чем за сутки, но так и должно быть: беготня, заполнение «юрты», много воздуха ушло на заправку скафандра. А скафандр по экономичности не идёт ни в какое сравнение с климатизатором: выпускает наружу смесь с ещё не выдышанным полностью кислородом.
Пожалуй, на несколько экспедиций в гости к репторам мне смеси всё же не хватит, придётся ограничиться ещё только одной. Интересно, как там Серёга? Вот бы связаться с ним и поговорить! От входа в пещеру связь может и получится, место высокое, а до его лагеря километров пять-шесть. Правилами это не запрещено, а значит – разрешено.
Очередной поход к динозаврам не приносит особых сенсаций, правда, я нахожу несколько закрытых дверей, которые не поддаются моей кирке. Да два тоннеля оказываются плотно перегорожены шлюзами, открыть которые тоже не представляется возможным. Что там за ними – остаётся только гадать. А вдруг ангары, заставленные планетолётами на неизвестном науке принципе? Или, вообще, звездолёт, заправленный и готовый к старту?
Я объясняю разошедшемуся воображению, что если там и есть нечто подобное, то вряд ли оно сохранилось лучше, чем то, что я видел.
«А при абсолютном нуле?» – не утихомиривается воображение. При абсолютном нуле, – пожалуй. Только, чтобы его, этот нуль поддерживать, тоже нужны холодильники и источники энергии...
«Да, уж...» - воображение сдаётся под напором научных фактов.

Выйдя из пещеры, я пытаюсь связаться с Серёгой, но наш 16-й канал молчит. Мне почему-то становится тревожно, я нахожу удобный подъём и взбираюсь на плоскогорье. Зову снова, несколько раз перехожу с места на место, это помогает найти наилучшую позицию для установки связи, – в ответ тишина, точнее ровное шипение снятой с шумоподавителя станции. Сканирую весь диапазон и только на одной частоте слышу переговоры, кажется на фарси. Даже не переговоры, я слышу только пилота заходящего на посадку. Так и должно быть. Но, почему Серёга не отвечает? Правда, может быть, его далеко высадили, успокаиваю я себя.

Тем не менее, возвращаюсь в лагерь в подавленном настроении. Вспоминаю, что Серый говорил о каком-то предчувствии. Машинально обедаю и решаю подремать, лимит на путешествия по моим расчётам уже исчерпан.
Видимо, я сильно устал и сплю до самого ужина. Мне снятся нехорошие сны. Во сне приходит Серёга и говорит: «Больно мне Вася, знал бы ты, как это больно!»
«Где больно?» – спрашиваю я, и просыпаюсь. Однако, сон уходит не полностью: в голове по-прежнему звучит тихий Серёгин голос: «Больно... больно ногу». И это не по рации. Кажется, это уже глюки. Проверяю содержание кислорода в смеси – норма. Углекислый газ тоже в пределах допустимого. Газоанализатор светится зелёным, значит, посторонних примесей нет.

Голос в голове по-прежнему звучит, переходя в неразборчивое бормотание и бред, но и в нём слышится такая боль, что я не нахожу себе места от волнения. И вдруг, всё пропадает.
Наверно, это были всё же галлюцинации, не зря же доктора на осмотрах всегда завуалировано интересуются насчёт наследственности и голосов в голове. Вот они голоса, в чистом виде! Успокаиваю себя, решаю, что появление этих дурацких глюков следствие волнений и переутомления, последних полутора суток.

Почти успокоившись, ужинаю, произвожу необходимые гигиенические процедуры и ложусь спать. Сплю спокойно без репторов и прочих кошмаров. Утром оказывается, что второй баллон ещё не кончился. Осталось примерно пятнадцать процентов смеси. Не сходить ли ещё раз в пещеру? Вряд ли я ещё скоро попаду сюда. Подумав, решаю, что не стоит.
Конечно, там под пылью на каждом шагу могут лежать разные медальоны и прочие артефакты, но это уже дело археологов.

С неожиданным аппетитом завтракаю, кажется даже в колбасках можно найти некоторый пикантный вкус. На запивку, правда, только вода. Осталось пол канистры. Это норма к исходу вторых суток.
Решаю сходить «проветриться», в «юрте» скучно, лежать надоело, того и гляди начну «поправляться», как предрекал нам сержант. Чтобы сэкономить воздушную смесь, отключаю климатизатор и некоторое время «вырабатываю» кислород: пускай через шлюз улетучивается бедная смесь, мне спешить некуда.

На «улице» всё так же светит солнце, оно заметно поднялось над горизонтом. Земля всё так же в зените, а куда она денется? Только её серп стал немного уже.
Решаю послушать эфир и включаю рацию на сканирование. На 66-м канале что-то слабенько пиликает и жужжит и вдруг срабатывает декодер: «Тревога! Принят сигнал бедствия!» – орёт у меня в шлеме аварийный оповещатель. Через несколько секунд мне удаётся отключить звук, но красная метка на дисплее продолжает мигать.
Пытаюсь взять пеленг на аварийный передатчик, но сигнал очень слабый и пеленг получается расплывчатый. Похоже, он идёт со стороны плоскогорья. А вдруг это мой передатчик? Да нет, с такого расстояния сигнал был бы ломовой, а пеленг чёткий.

Наверно приходящий сигнал отражается от скал. Значит, нужно опять залезть наверх и тогда удастся взять правильное направление. Спешу к репторовой лестнице – это самый быстрый путь наверх, хоть и более длинный, миную пещеру и взлетаю на плоскогорье. Тут сигнал очень силён и я чётко беру направление. Почему-то я ожидал этого: сигнал идёт с предполагаемого мною направления на Серёгин лагерь.
Переключаю рацию на 16-й канал и слышу срывающийся голос своего товарища:
- Всем, кто слышит, мэйдэй, мэйдэй, мэйдей!
Сигнал идёт с того же направления.
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #12  
Старый 16.09.2008, 20:46
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

- Серёга! – ору я в ответ, - Я тебя слышу, что случилось? Нога?
- Вася? Это ты? Откуда ты узнал про ногу? Да я ногу сломал, еле доковылял до «юрты», сознание терял чёрте сколько раз. Врубил аварийку вчера вечером, а вообще, точно не помню. Ответа пока нет. А сегодня у меня ещё и последний баллон оказался пустой.
- Как пустой, почему?
- Не знаю, он последний подключился. Я в сознание пришёл, а в нём только пять процентов смеси. Даже скафандр почти не зарядился.

- Серёжа! Слушай меня! Лежи спокойно, не разговаривай и не шевелись, экономь кислород. Слушай этот канал. Сейчас я спущусь с горки, связь пропадёт, не бойся. Я выйду на тебя по пеленгу аварийки, принесу воздух. На подходе вызову. У тебя аварийка радом с «юртой?»
- Да, рядом. На... юрте. Ты... приходи, я жду... зачёт...
Серёгина речь сделалась сбивчивой, он перестал отвечать на вызовы, похоже, снова потерял сознание.

Ну, что же Вася, кажется пришло время показать всё, на что ты способен. Ты у нас чемпион группы по бегу? Вот и покажи, как ты умеешь бегать!
И я побежал. На бегу голова свободна, можно, и даже рекомендуется думать о постороннем, а не об усталости. Но я думал только о том, почему не идёт помощь, и как я узнал вчера про ногу.
Домчав до «юрты», я быстро зарядил до отказа скафандр из второго баллона, а третий отсоединил и вытолкал наружу. Что мне нужно? Воздух? Сделано! Аварийный передатчик? В кармане! Вода? Скафандр заправлен до отказа, остатки воды в канистре в рюкзак! Оправиться, заменить памперс? Нет времени!

Посидеть пол минуты на дорожку. Вдруг, что придумается? Ничего больше не придумалось, я вылез наружу, закинул за спину рюкзак, прицепил кирку. Подхватил баллон. Нет, так не удобно. Ослабил на груди лямки рюкзака, просунул под них баллон.
Так гораздо лучше, баллон теперь не нужно держать, достаточно только придерживать. И потрусил, держа курс в 90 градусов левее солнца.

Сигнал с 66-го канала становился то громче, то тише, иногда даже пропадал совсем. Это нормально, рельеф, интерференция... Но, если я его слышу, то почему не реагирует База? Ясно, что она гораздо дальше, но в таких случаях заказывается ретрансляция через спутник, даже через спутники, поскольку стационары на Луне не прижились. Дежурный на Базе, приняв сигнал, должен тут же поднять «Пенал» и эвакуировать пострадавшего. Почему это не сделано?
Не будем предполагать самое невероятное: нападение врагов или инопланетян. Скорее, просто сбой связи со спутником. Но современная связь постоянна, даже если нет смысловой нагрузки, приёмопередатчики непрерывно обмениваются кодированными пакетами «всё нормально». И при пропадании связи срабатывает сигнализация.

Впрочем, это резервный канал, он работает только во время учений, таких, как наш злополучный зачёт. Есть ли на этом канале сигнализация? Должна быть, как же иначе, ведь от его исправности зависит жизнь людей! Что же не сработало? Полагается иметь 100% резерв любых каналов, почему его не включили?
Ладно, примем как данность: о наших проблемах на Базе не знают. Что мне сделать, чтобы установить связь хоть с кем-нибудь?

Попробовать позвать на аварийной частоте 121,5 мегагерца? Её слушают и во всех поселениях и на космических кораблях стартующих и финиширующих на Луне. И связные спутники её тоже ретранслируют автоматом. Здравая мысль! Я записываю короткое сообщение и включаю рацию на автоматическую передачу на аварийном канале. Но, в перерывах продолжаю слушать и 66-й и 16-й каналы. Так, на 66-м уже чёткий пеленг, Серёга где-то недалеко. Я бежал чуть больше двух часов. Странно, почти совсем не устал. Берём немного правее. А, кажется, вижу «юрту» в лощине, до неё метров сто. Бегу изо всех сил.

Переключаюсь на 16-й канал:
- Серёга, я здесь, слышишь меня? - Молчание. Только бы был просто без сознания... Сбрасываю весь груз на почву, осторожно открываю люк, несколько секунд и я внутри.
Серёга лежит недвижно, но дышит – это хорошо. Шлем закрыт и климатизатор мигает красными огнями – это плохо. Значит в «юрте» дышать уже нечем. К Серёгиной левой ноге в районе голени привязана импровизированная шина из колен телескопического штыря. Как же ему было больно, пока он её привязывал! Разворачиваюсь и лезу наружу, нужно запихать в «юрту» баллон.

Стоп! Думай пилот! Если я наполню «юрту», то воздуха нам двоим не хватит до конца срока по любому. А в самом худшем случае за нами прилетят только через сутки. Я стараюсь не думать, что могут прилететь и позже.
Единственный выход – самим добраться до воздуха и помощи. Если я буду двигаться, то буду расходовать больше кислорода, и его хватит двоим не очень на долго. Но, я могу себя контролировать, и постараюсь дышать «через раз», как говаривал сержант. Серёга без сознания, это и к лучшему. На сколько нам хватит воздуха – неизвестно, но сидеть и смотреть на манометр я не смогу.
Да ещё Серёгина нога. Снять его скафандр конечно возможно, но, что я сделаю? А вдруг там гангрена или сепсис? Просто так сознание не теряют!

До Базы по моим расчётам километров шестьдесят, шестьдесят пять. Столько я с Серёгой не пройду, просто воздуха не хватит. Однако, идти нужно. Если попадётся по пути гора, заберусь на неё, и буду сканировать диапазон и вещать на всех частотах, кто-нибудь да услышит. А отсюда из ямы, может и не услышать.
Я выпустил из «юрты» весь отработанный воздух, отсоединил от климатизатора баллоны и стравил из них остатки смеси. В двух баллонах было по несколько атмосфер остаточного давления, в третьем не было ничего. Мало, смеси не хватило, чтобы создать приемлемое давление. Пришлось выпустить немного и из своего скафандра. Не норма, конечно, но жить можно. Как не жалко, но пришлось привести Серёгу в чувство.

Он застонал, сфокусировал глаза и уставился на меня непонимающе.
- Вася – констатировал Серёга – ты пришёл, или мне снится?
- Пришёл, пришёл... Говори, что хочешь, есть, пить, сегодня день исполнения желаний! – бодро заявил я, хотя при виде его измученного лица у меня слёзы навернулись на глаза.
- Домой, к маме, - пошутил шёпотом Серый – связи нет? воздух принёс?
- Связи нет, воздух принёс. А сейчас я тебе вколю антишок и летаргин, чтобы ты не трепыхался, когда я тебя понесу.
- Антишок…Ты, Вася, делай, что знаешь, я что-то плохо соображаю. Но, может, лучше, ты иди один, а? Я тут полежу, а ты помощь пришлёшь...
- Нет, Серёжа, пойдём вместе, у тебя воздух в скафандре на нуле, ты даже на летаргине долго не протянешь. А баллон у меня один.
- Да всё ерунда. Не смогу я тебя оставить!

Хорошая вещь – летаргин! Вкалываешь и спишь без сновидений суток семь – десять. Потребление кислорода снижается в десять раз, температура тела падает на десять градусов. Хоть по почте тебя посылай! И, говорят, без побочных эффектов, только потом голова три дня раскалывается. Но это хорошая плата за спасение. А может, вколоть и себе, лечь рядом и спать?
Конечно, спасут. Только с мечтой о космосе предстоит, видимо, попрощаться.
Я не исчерпал ещё всех шансов, рано мне летаргин колоть.
Серёга опять закатил глаза, я набрал на клавиатуре его «Доспеха» команды. Есть, инъекции сделаны. Закрыть шлем, убавить климатизатор и осторожненько вытащить Серёжу на «свежий воздух». И вытаскиваю Серёжин рюкзак.

Я подзарядил Серёгин скафандр: ему под летаргином надолго хватит. Подзарядил и свой, под завязку. В баллоне ещё 70% смеси, бросать нельзя. Выкидываю всё из своего рюкзака, одеваю его, выкидываю всё из Серёгиного рюкзака, кладу туда аварийный передатчик. Надеваю рюкзак на Серёгу, регулирую лямки, залезаю в них. Нагибаюсь за баллоном, засовываю его на привычное место.
Конь взнуздан, всадник в седле. Пора скакать! Нет, не пора, ноги всадника волочатся по грунту. У! Долговязый! Роняю баллон, регулирую лямки, Серёгины коленки подвязываю к поясу своего скафандра. Баллон на место и вперёд.

Честно говоря, я хорошо помню только первые два часа. Я иду так, чтобы моя тень была прямо перед глазами. Это главное. Моя рация сканирует диапазон, периодически натыкаясь на автоматический «мэйдэй» Серёжиной рации. Да ещё у него в рюкзаке вещает «аварийка», неизвестно на какой частоте. Ходячий радиоцентр, да и только! И никто не отвечает... Идти с каждым километром всё трудней, неужели всё напрасно?
Потом мне делается всё равно, я только помню, что должен идти. Пот застилает глаза, вместо одной тени впереди появляются две, и я выбираю курс между ними. Вдруг становится легко, я этому отстранено радуюсь, пока не оказывается, что я потерял баллон. Возвращаюсь. Спотыкаюсь о баллон, его не видно, прямо в глаза светит солнце. Баллон в лямки и на прежний курс.

Кажется, я терял сознание, нет, не сознание, что-то другое, поскольку, когда прихожу в себя, то нахожусь на прежнем курсе. Мозг отключается по частям: ответственная за направление бдит, другие отдыхают. Перед глазами мигает короткая красная полоска. Ага, это отдых! Воздуха осталось на несколько минут. Остановиться, баллон на почву, штуцер, клапан. Руки делают всё сами, а я, кажется, в это время сплю. Сколько я проспал сидя на коленках не знаю. Просыпаюсь бодрым и полным сил. Что-то сигналит дисплей... как не полная заправка? Похоже, я заправляюсь уже не первый раз, а про предыдущие просто забыл. Ничего, и несколько часов жизни тоже не плохо.

Поднимаю баллон, пристраиваю его на лямки и... бросаю. Он пуст, зачем его тащить. Глупо радуюсь такому облегчению. Машинально подтягиваю лямки и вперёд, тень должна быть впереди! Скоро, или не скоро, впереди оказывается крутой подъём. То, что мне нужно! Взбираюсь на гору, силы быстро улетучиваются. Где-нибудь, тут в тенёчке и заляжем. Ползу на четвереньках. Вершина.

Опа! В наушниках ясно и чётко разговаривают, правда не по-русски, но это не важно: главное рация наткнулась на действующий канал. Что-то ору по-русски и, надеюсь, по-английски. В ответ встревожено, вроде, на фарси или турецком, потом на ломанном русском:
- Кто вы, что случается?
Что-то объясняю, что говорю, точно не помню. В ответ:
- Держитесь, мы вызывали ваш База, они уже летают! – И через мгновение уже без всякого акцента:
- Серёжа, мы пеленгуем твою аварийку, слышишь меня?
- Это Василий Кондратенко, Сергей тоже со мной, ему нужен врач. У него перелом голени, я вколол ему летаргин.
- Ты как себя чувствуешь, Вася? Как ты сюда попал? – озабоченный голос сержанта. Я отвечаю:
- Отлично, гсдин сержант! Пришёл... – И наверно теряю сознание.


Пришёл в себя я только через несколько дней в санчасти училища на Земле. Надо мной склонилась улыбающаяся Серёжина физия и спросила:
- Живой, скелетина?
- Чего это я, скелетина? – спросил я и попытался приподняться. Поверхностный осмотр своего тела заставил меня согласиться с этим определением. Похоже, у меня в организме не осталось ни капли жира. Из обеих моих рук торчали иголки систем.
- А ты то, как? Ходить будешь? Или, только под себя?
- Уже хожу, вовремя ты меня вытащил. Врач сказал, ещё чуть-чуть и началась бы гангрена, – Серёга продемонстрировал ногу в аппарате Елизарова – Сначала хотели комиссовать, но мы с сержантом упросили главврача. Сержант особенно напирал, дескать, столько денег на меня потрачено, лучше уж пускай хромой пилот получится, чем хромой подметала. А тебя, мне писарь шепнул, представили к медали «За спасение в космосе».
Мы посмеялись, и я вспомнил про базу репторов и про свой трофей, машинально пощупал грудь – медаль, а скорее медальон, был на месте под больничной пижамкой, рядом с жетоном.

- Слушай, Серый, а я ничего тут не рассказывал?
- Чего ты только не рассказывал в бреду, какие-то пришельцы и динозавры за тобой гонялись, заслушаешься!
- Серёжа, ты не обижайся, я тебе позже всё подробно расскажу, а теперь позови мне генерала.
- Вась, ты головой не сильно стукался? Так-таки, и сразу тебе генерала?
- Ну… да. Генерала сразу, это очень круто, сержанта позови.
Серёжа покачал в сомнении головой и уковылял на костылях.
Сначала вместо сержанта или генерала пришла медсестра, а сразу за ней и жизнерадостный молодой доктор. Он долго расспрашивал меня о самочувствии, мял живот и мышцы, и в ответ на мои настойчивые просьбы вытащил иголки и разрешил вставать. Так что, с сержантом я встретился уже по дороге из туалета, когда шёл в палату, придерживаясь за стеночку. С ним был и Сергей. Я посмотрел ему в глаза, он понимающе кивнул и оставил нас одних.

Сержант смотрел на меня как на выходца с того света и молчал, что было ему не свойственно. Пришлось начать первым:
- Господин сержант, а нам с Сергеем зачёт засчитали?
- Вы только затем меня и вызвали, господин курсант? Ради этого вызова я бросил группу в классе, только чтобы навестить умирающего Они там якобы самоподготовкой занимаются, а на самом деле бездельничают и в игрушки режутся. А я тут с вами треплюсь! Но если вы ещё не умираете, то разрешите мне удалиться к закреплённой группе?
Таким сержант мне нравился больше, таким он был привычнее, что ли?

- Нет, не разрешаю, господин сержант-наставник! – ответил я, а сержант выпучил свои глаза и стал набирать воздух. – У меня есть важное сообщение для руководства и мне нужен ваш совет.
Воздух из лёгких сержанта вышел почти беззвучно, и я вкратце рассказал ему всё. Только про медальон не упомянул.
- А вы уверены, курсант Кондратенко, что это всё вам не привиделось в бреду?
- Более чем, господин сержант! Посмотрите снимки в памяти моего «Доспеха» и решите сами.
На следующий день сержант пришёл вместе с генералом...

- Сынок, ты сам-то понимаешь, что ты обнаружил? – спросил на прощанье генерал, выходя из палаты с листком бумаги, на котором я изобразил план местности с лестницей и входом в базу репторов, и отдельно примерный план базы.
- Так точно! – ответил я по уставу ему вслед.
Хотя, конечно я этого точно не знал, но в армии положено отвечать именно так.
А через несколько минут нас с Серёгой арестовали. Просто зашли в палату два незнакомых офицера и приказали собираться. Я запротестовал:
- А Серёгу-то за что? Он ничего не знает!
- Чего я не знаю, Вась?

Однако, один офицер пресёк разговоры: «Молчать!», а второй помог Серёге накинуть шинель. В коридоре никого не было, только выглянула из дежурки медсестра, но ничего не сказала, как будто это обычное дело – пациентов арестовывают.
Нам не одевали наручников, зачем? Один на костылях, а другого от ветра шатает. Посадили в генеральскую машину, а не в какой-нибудь воронок. Впрочем, отвезли и не на гауптвахту или в тюрьму, а в нечто вроде загородного дома отдыха. Где он находился, я так и не узнал, водитель затонировал стёкла до предела и поднял перегородку, отделяющую его от салона.

Нас поместили в одну палату и принялись интенсивно приводить в норму: лечебная гимнастика, усиленное питание, два часа в сутки под системой.
Нам привезли наши лаптопы и разрешили заниматься.
Поскольку с меня не брали никаких клятв, я поведал о своих приключениях Серёге, тем более, что арестовавшие нас всё равно были уверены, что он всё знает. Но про медальон я не упомянул.
Серёга, как мне показалось, происшедшее с ним помнил смутно, и мне ничего не пришлось пояснять и тем более, выкручиваться. Зато он требовал всё новых и новых подробностей о моей находке и, похоже, отчаянно мне завидовал. К сожалению, даже фотографий я ему показать не смог: моего «Доспеха» тут не было, да и из него их несомненно тут же изъяли.
Пришлось мне напрячь свои способности, – а я тогда немного рисовал – и изображать для друга барельефы на бумаге, как они мне запомнились.
А он рассказал, как ему удалось сломать ногу – травма, считавшаяся в «Доспехе» невозможной: его накрыло лавиной, и он еле выбрался на поверхность – впечатлений хватило бы на целую жизнь. Это мы так тогда думали. Салаги…
«Больно мне было, Вася, знал бы ты, как мне было больно!» - сказал Серый и я вздрогнул. Я уже слышал эту фразу, но в настоящем времени.

Мы быстро поняли, что нас не арестовали, а изолировали на время каких-то событий, правильному ходу которых наше присутствие могло как-то помешать. Вечером я засыпал не сразу и долго обдумывал и восстанавливал всю хронологию событий. В этом мне помог приказ написать подробный рапорт о случившемся.
Я писал этот рапорт, а сам накладывал на сухие факты свои переживания, впечатления и мысли. И пришёл к однозначному выводу…
Конечно, вы, читающие эти заметки уже давно обо всём догадались, и потешаетесь над незадачливым и туповатым курсантом с высоты своего обладания им же написанным текстом.

Да, это была телепатия! Да, я обрёл к ней способности после того, как повесил на грудь медальон динозавров!
Смешно, не правда ли? Читатель догадался, а автор ещё нет! Попадите сами в такую историю, и мы посмеёмся вместе.
Дело в том, что со стороны виднее: вы читаете про «голоса в голове» и воспринимаете их как данность. А я изо всех сил пытался забыть про них, как про страшный сон и убеждал сам себя, что ничего такого и не было.

Медальон, кстати, вовсе не золотой, а из сложного сплава, обладал свойством усиливать телепатические способности, чтобы там об их существовании не говорили авторитетные учёные. Уж и не знаю, какие первоначально свойства ему придали его создатели, но на меня он действовал именно так.
Он работал не всё время, помните, я сначала забеспокоился о Сергее и попытался с ним связаться. Медальон помог мне так, как он умел: я связался с товарищем силой мысли и узнал о его беде, но сам себе не поверил.

Я начал потихоньку экспериментировать с артефактом, просто лежал и думал, извините за тавтологию, о чём сейчас думает Серёжа? И мне почти всегда удавалось услышать его мысли. Конечно, я не просил его подтверждения, но когда он занимался и думал над задачей, я, подойдя к нему, видел на экране компа именно эту задачу.
Один раз я попробовал в таком состоянии мысленно позвать его.
- Что, Вась? – отозвался Сергей, и я невнятно ответил какую-то ерунду.
Быстро признав эксперименты над другом неэтичными, я переключился на охранявших наш санаторий служивых и узнал много интересного и ещё такого, что захотел сразу забыть.

Лёжа в кровати, я ощущал окружающих меня людей и других существ по их «запаху мысли», как это метко назвал когда-то в прошлом веке один фантаст. Возможно, развитие этих способностей могло бы радикально изменить мою жизнь. Но позже я бросил это дело, мне стало противно и не интересно.
Медальон не настаивал, он не собирался, как сатана пожрать мою душу, он был просто обломком технологии прошлого – приёмопередатчиком мыслей – хочешь – пользуйся, хочешь – выключи.
Но и поймите правильно: если я отказался им пользоваться в быту, это не значит, что я его собрался выкинуть. Пускай будет.
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #13  
Старый 16.09.2008, 20:47
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

Дело наше, тем временем, как-то начало решаться, нас посетил сержант-наставник с целой сумкой подарков от одногруппников: в том числе с бутылками апельсинового сока, который я обожаю, и вишнёвого, который я ненавижу, но любит Сергей.
Сразу же с порога сержант начал свою речь, передавать которую полностью я не вижу смысла, а суть которой сводилась к тому, что:
«Когда прочие, в меру добросовестные курсанты упорно пытаются понять те жалкие комиксы, которые им показывают на занятиях их несчастные, отчаявшиеся преподаватели, вместо серьёзной науки, вы, два здоровенных лба наедаете шеи на курорте, предназначенном, если вы это понимаете, вовсе не для курсантов, хотя бы и нашего прославленного училища.

И я подозреваю, не только не несёте в этих стенах хотя бы минимум караульной службы, но, похоже даже и пол сами не подметаете. И ваши жалкие болячки – сержант потрогал пальцем трубку системы, вонзившейся в мою исколотую вену – не могут служить этому оправданием.
Так что – и он даёт нам своё слово сержанта – очень скоро, буквально завтра-послезавтра с этим вопиющим нарушением субординации будет покончено, и вы вернётесь, так сказать, в лоно, чтобы принять соответствующее покаяние, и с новыми силами включиться – если у вас починили включатели – в радостную работу и посильную, даже для вас, учёбу».

- Вопросы?
- Господин сержант, а нам зачёт засчитали?
- О, племя, молодое, незнакомое! Да если бы вы были так находчивы, как любопытны, то без труда бы нашли ответ на волнующий вас уже неделю вопрос, не донимая старого сержанта всякой ерундой, а просто заглянув в зачётки, которые, напоминаю для страдающих провалами памяти, инсталлированы в ваших учебных лаптопах. Если вы их, конечно, не потёрли, чтобы освободить место для очередных «Звёздных войн».
Но, не дёргайтесь, инвалиды на голову и на ноги, я сэкономлю вам несколько джоулей вашей молодой энергии, раз уж пришёл. Внимайте и не говорите, что не внимали: Зачёты по выживанию на поверхности в вакууме все присутствующие тут пародии на курсантов – числом раз и два – успешно сдали.
Однако, на этих же курсантах – вы свои имена помните? – лежит позорное бремя не сданных вовремя зачётов по вождению в вакууме ракетной платформы типа «Пенал», если это наименование вам ещё что-нибудь говорит.
Каковые зачёты вы будете сдавать ровно через год, под смущённое хихиканье, переходящее в дружный смех ваших младших товарищей. Если, конечно, за этот срок окончательно не сломаете себе необходимые части тела.
Ещё вопросы?
- Господин сержант, а зачем нас тут держат?
- Полагаю, чтобы спасти от разгневанных учёных, которые оборвали генералу все телефоны и сожрали уйму трафика на звонки с Луны с требованием расстрелять вас в извращённой форме и выдать им ваши тела, а точнее одно тело некого любопытного курсанта, на поругание. Чтобы они могли потоптать его своими археологическими ботинками и поволочить на верёвке по самым крупным столицам мира, а потом сжечь на костре из мокрых листьев и развеять пепел в поле в ветреную погоду.

И это всё за то, что этот, присутствующий здесь недостойный курсант, походя изломал останки неповторимого устройства связи, на беду попавшегося ему на горе.
А после, с особым цинизмом привёл в негодность не только уникальные ворота из бериллиевого сплава, которые шестьдесят миллионов лет простояли невредимые, но и истоптал и изгадил всё, до чего смог дотянуться своей киркой и ногами.
И которому только недостаток воздуха и отсутствие тактического ядерного заряда помешало вообще ликвидировать самую уникальную археологическую находку за всё время существования человечества.

Но, вы, даже такие недалёкие и беспомощные, любимы нашим генералом. Поэтому он не выдал злобным академикам и примкнувшим к ним профессорам ни ваши тела, ни даже имена, в надежде, что со временем, вы хотя бы частично сможете упорным трудом скомпенсировать тот вред, который вы, хочется верить, по простому недомыслию, нанесли российской науке.
- А почему, российской, господин сержант? Неужели засекретили?
- Гм, я читал, бывает, что недостаток интеллекта компенсируется повышенной интуицией. Видимо, тут явное проявление компенсаторных свойств вашего организма. Действительно, засекретили. И радуйтесь этому факту господин курсант. В ином случае, ваше имя стало бы известно любому культурному человеку наряду с Геростратом. И надеюсь, не рассекретят ещё долго, так что вы имеете некоторый шанс прожить свою жизнь без клейма растлителя и осквернителя культурных и научных ценностей.

Если же больше нет вопросов, то предпоследнее моё наставление будет вам, господа курсанты, следующее: запомните, ничего этого не было, ни этой базы репторов – кстати, академики их тоже так называют – ни даже лестницы, ведущей к какой-то там пещере. Я на ней чуть ноги не сломал, – как ты по ней там носился взад – вперёд?
Всё это вам приснилось. А если вдруг будете по недомыслию настаивать, то приглючилось, со всеми вытекающими. Это ясно?
- Ясно, господин сержант!
- Ну и чудненько! Мне вот только одно не ясно, как ты прошёл с Сергеем на горбу и баллоном в руках… Сколько километров ты прошёл?
- Не знаю, может километров двадцать?

- Ты прошёл почти пятьдесят километров за примерно четырнадцать – шестнадцать часов. А до этого, кстати, шесть километров от своего лагеря. Вам не должно было хватить кислорода и на вдвое меньший путь. Сергея я не считаю, он почти и не дышал. Так как?
- Дышал через раз, господин сержант.
- Ясно! Ещё добавлю, что ты шёл прямо на Базу, иногда отклоняясь, но возвращаясь на азимут. Мы пролетели над всем твоим следом. Наверно, если бы ты закачал Сергею поменьше кислорода, а ему под летаргином много не надо было, то ты бы дошёл до самой Базы и упёрся в ворота. Кто тебя вёл, Вася?
- Это просто! Я следил за Солнцем, когда летели на «Пенале», потом прикинул направление, и шёл прямо на свою тень. База же на экваторе Луны и тень от Солнца не меняла…
- Спасибо, я немного разбираюсь в селенографии. Значит, повезло?

- Наверно…Так совпало…
- Допустим, складно у тебя выходит: у лагеря заблудился, а пятьдесят км прошёл и не отклонился. Ладно, бывает и интереснее. Так я могу быть свободен, господа курсанты? – Сержант поднялся и одёрнул китель.
- Ещё один вопрос… что было со связью? Почему аварийки не услышали на Базе?
Сержант снова присел на стул и задумался. Потом, видимо решившись, ответил:
- В науке это называется человеческий фактор, а в армии по-другому. Да вы это слово знаете! Дежурным по связи на Базе заступил некий молодой лейтенант. Он уже не лейтенант, так что вы с ним вряд ли когда встретитесь. Так совпало, что в самом начале его суточного дежурства микрометеорит повредил фидер спутниковой антенны. Конечно, лейтенант не мог этого знать, он увидел только что сигналы со спутников пропали. Включился зуммер сигнализации, и на мониторе замигало табло «Нет связи». По инструкции дежурный должен был перейти на запасной комплект, что он и сделал. Вдобавок, отключив зуммер. Связь появилась. Через некоторое время лейтенант, по его словам, решил доложить о неисправности, но сначала снова проверить первый комплект.

Он утверждает, что связь появилась и по первому комплекту. Может быть это и так: связной комп не фиксирует какой комплект включен, контакт в фидере мог восстановится, близко пролетающий спутник мог давать сильный сигнал – это всё не важно! Важно то, что дежурный не доложил о замеченной неисправности и сам о ней забыл. Так как сигнализация была выключена, база несколько часов просидела без местной лунной связи. Связь с Землёй у нас идёт по другому стволу, а для Луны мы пропали. Чем в это время занимался бывший лейтенант никому не известно, может в игрушки играл, а может с Землёй трепался.

Но, наконец, он заметил отсутствие местного трафика и сделал то, что обязан был сделать в самом начале дежурства: послал техника на неисправную антенну. Но, то ли в голове у него что-то спуталось, то ли аппаратуру он знал слабо, но послал он техника на исправную антенну и на неё тут же переключился. В результате, техник, в поисках неисправности раскидал и исправный комплект. Тем самым, лишив Базу ближней связи и контроля ваших сигналов окончательно и надолго. После чего, лейтенант, наконец, доложил начальству о выходе из строя двух комплектов одновременно. Стали активно чинить исправное, а в это время вы напрасно ждали помощи. У нас стоял «под парами» «Пенал», чтобы снимать курсантов с точек раньше срока – без связи такие учения проводить не положено – вот он и пригодился.

Хорошо, что этот дипломированный связист не успел поработать с УКВ связью: именно по этому каналу иранский «Пенал» пролетавший неподалёку вызвал нас и сообщил, что в окрестностях базы кто-то терпит бедствие.
А «мэйдэй» ваш слышали и спутники и два транспортника, бразильский и канадский. Нам со всей Луны пытались звонить, и у всех – «нет связи». Европейцы подняли своих спасателей, их зона рядом с нашей, и опоздали вас спасти минут на десять. А ведь всё это не бесплатно! Короче, прославились на весь мир, из-за одного растрепая!

Да, кстати, курсант Кондратенко!
- Я!
- Вас тут к какой-то бляшке представили по итогам ваших барахтаний в лунной пыли, так что, будьте любезны, соблюсти, если не содержание, то, хотя бы форму. Ну, и сказать там, что положено: «Служу России!» и так далее. Ясно?
- Так точно!
- Тогда я вас покидаю, выздоравливайте, все вас ждут. – И подойдя к двери, сержант неожиданно добавил – Молодцы, ребята!

Эта неожиданная похвала нас обескуражила: сержант хвалил редко. Я подумал о том, что наш сержант, в сущности, идеальный командир и вдруг почувствовал его, совсем рядом, этажом ниже. Он разговаривал с каким-то типом о нас с Серёгой, думал о нас, поэтому контакт случился почти самопроизвольно. Вот, что они говорили:

Тип: «Ты уверен, что утечки не будет?»

Сержант: «Уверен! Они хорошие ребята, умные и честные. Я не брал с них слово, они всё поняли и так. Там, действительно всё так серьёзно?»

Тип: «Там очень серьёзно! Некоторые эксперты утверждают, что там пахнет звёздным движком. Думаю, они излишне оптимистичны. Но, у нас уже много лет не получается глюонный реактор, а репторы летали судя по всему, на глюонниках. Так что наши инженеры там сутками не спят, не едят и воздух в скафандры закачивать забывают. Работали в три смены, пока Евдошина не назначили комендантом. Он обратил внимание, что в каждой смене людей в три раза больше, чем по списку. Ввёл пропускную систему и две смены. Так на него жалобу настрочили президенту».

Сержант: «Знаю Евдошина, крепкий мужик, справится!»

Тип: «Слушай, я что подумал, а может, давай ребяток тоже к этому делу приспособим. Всё равно они в курсе, а там под присмотром будут! Дадим лейтенантов, пускай работают. Через пару – тройку лет майорами будут!»

Сержант: «Нет, они же летать мечтают, сначала им там интересно будет, а потом заскучают. Да не волнуйся! Ты что, пилотских баек не слышал? Да каждый второй пилот натыкался в Поясе на алмазные россыпи, а каждый третий, не считая каждого пятого, общался с инопланетянами, как мы с тобой! А пустим в серию глюонники, уже не важно будет.
Жаль, что из-за этой секретности нельзя рассказать людям об удивительной расе разумных динозавров. Веришь ли, аж дух перехватило, как увидел эти барельефы сначала на фото, а потом воочию! Проклятая политика, такое скрываем!»

Тип: «Ничего, это не навсегда! Археологи тоже работают, собираются раскраску барельефов восстанавливать. Но, это уже потом, когда везде воздух пустим. А самое для нас интересное, что нашли они что-то вроде карты, где, кажется, ещё такие базы есть, может помельче. Две в нашем секторе, одна в европейском, ещё две, не помню. Так что ищем аккуратненько. Не хотите подключиться, советник?»

(Советник???)

Сержант: «Нет, у меня в училище дел полно, кто нам смену ковать будет? А ребята у меня замечательные: талантливые и упрямые, как мы с тобой были... Слушай, ехать пора. Так значит, я их послезавтра забираю? Не рано? Кондратенко похудел ужасно».

Тип: «Медики так и не поняли, как произошёл такой выброс энергии. Он за несколько часов сжёг все резервы организма. Такого не бывает. Но, забирай, за ним в училище ещё понаблюдают, я распоряжусь. Давай, лети к своим деткам, Советник!»

Сержант: «Пока, Старый! Евдошину привет от меня! Передай, я загляну».

Мир раскрылся для меня неожиданной стороной: оказывается наш сержант-наставник накоротке с сильными мира сего. Некий «Старый» называет его «Советником» и зовёт лететь на Луну на поиски новых баз. Я бы за это всё отдал! А «Советник» отказывается! Нет, я положительно ещё многого не понимаю в жизни.
Салага-с... Да, нам же ещё с салагами сдавать вождение через год. Не позор, конечно, но всё же... Да не будут они смеяться, шутит сержант, все уже, наверно знают почему...

Что же случилось с репторами? Интересно, узнаю ли я ответ на этот вопрос? Почему они погибли? Неужели не смогли сдать природе и жизни какой-нибудь важный зачёт, который не подлежал пересдаче? Эх, салаги!»

- Послушайте, капитан! Да вы не на рассказ, на целую повесть наговорили! И что, это всё, правда?
- Чистая правда, Маруся!
- И про медальон?
- Тоже, правда, но под присягой я буду всё отрицать!
- Как же это публиковать? Ведь вас замучат расспросами? А то и расследованиями.
- Я не знаю, как это публиковать! Ты у нас писательница, ты и думай. Я тебе честно рассказал, как всё было. Или как я думаю, что так было. А уже твоё дело придать этому удобочитаемую форму. Ну, приври немного! Напиши, что «медальон при прикосновении к моей мускулистой груди с лёгким шипением всосался под кожу» и теперь его, конечно, нельзя обнаружить. Или, что «он распался в серую пыль, тут же унесённую утренним лунным ветерком». И никаких вопросов не будет. Все поймут, что это не документальная повесть, а так... «Лекс в тылу врага».
- Вы не подначивайте, кэп! А то мне начинает казаться, что вы завидуете!
- Я не завидую!
- Завидуете!
- Не завидую, и ты это знаешь. Ты как-то проговорилась, что всегда знаешь, говорит ли человек правду, а я это запомнил. Так что не притворяйся!
- Ваша правда, кэп!
- Я знаю.

- Медальон медальоном, но с базы репторов секретность ещё не снята, так что повести придётся полежать.
- Недолго, секретность снимут через полгода, там уже всё отполировали, барельефы раскрасили, восстановили интерьеры.
- Откуда вы знаете, капитан?
- А когда я был в отпуску, мне фельдъегерь принёс пакет, а там два именных билета на церемонию открытия «Базы Кондратенко», мне и Серёже. Там, пока не всё откроют для посещений, База-то большая оказалась, целый город! И представляешь, моя «юрта» там сохранилась, интересно будет посмотреть!
Короче, будет большой праздник и скандал. То-то взвоют разные неудачники:
«Русские тридцать лет исследовали город динозавров на Луне! И ни с кем не поделились!» Можно подумать, они бы поделились!

Ладно, хватит об этом. Пора и делами заняться. Через два дня становимся на профилактику на Европе. Ты обещала полную дефектовку.
- У вас на экране, кэп!

15.09.2008
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #14  
Старый 05.10.2008, 07:06
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ СОГЛАШЕНИЕ.

Дополнительное соглашение.

Медленно парящая над ледяной Европой «База-орбита» уже хорошо просматривалась в оптике при минимальном увеличении. Классический, вращающийся километрового диаметра тор, собранный уже более тридцати лет назад, но всё ещё достраивающийся, служил орбитальной ремонтной базой для флота «Охотников», местом отдыха экипажей и мозговым центром консорциума «Вода». Впрочем, скорее мозжечком, поскольку занимался в основном тактическими вопросами, совет же директоров «Воды» пребывал на Земле, в окрестностях Женевы.

В геометрическом центре тора станции, ступицей этого гигантского колеса располагался цилиндр с реакторными секциями и двигательной установкой, соединённый с тором четырьмя «спицами». От него, перпендикулярно плоскости вращения, исходили две причальные мачты, с пристыкованными судами: пришедшими на профилактику «Охотниками», исследовательскими их модификациями и прочими, местного сообщения корытами.
Южную причальную мачту станции венчал «Меч» - военная модификация «Охотника». Далёкое Солнце играло бликами на его отполированной до зеркального блеска броне.

Руководил, если можно так выразиться, стыковкой капитан, пристёгнутый согласно правилам к креслу в ходовой рубке. Впрочем, руководил – это громко сказано, он скорее только присматривал за действиями бортового компа да поглаживал Маркиза – своего чёрно-белого кота.
Тот, несмотря на изрядную пушистость, люто ненавидел холод. А поскольку в рубке сегодня было немного прохладно, – где-то барахлило отопление – кот и вовсе для начала залез хозяину под куртку. Но потом, видимо, перегрелся и выпростал оттуда передние лапки и голову. Посчитав тепловой баланс достигнутым, он задремал в этой позиции, изредка взмуркивая во сне.

- Капитан! Есть коннект с навигационным компом Базы. Время ожидания стыковки 25 минут, – доложила управляющая программа «Охотника».
- Принято, Маруся.
- Капитан! Получен запрос на установление связи по закрытому каналу. Соединить?
- Что за тайны? Соединяй, конечно.

На дисплее образовалось связное окошко, а в нём изображение старого друга капитана, Сергея Куприянова. Когда-то, лет тридцать назад, они вместе прибыли в систему Юпитера и получили распределение на одно судно – «Скаут-26». С тех пор много воды утекло, и хотя Сергей уже несколько лет командовал Базой, а значит и своим однокашником, дружба, как это не удивительно, не завяла. Чему, правда, было много разных причин.
- Привет, Вася! Как долетел?
- Твоими молитвами! Что у тебя тут за секреты? Подлёдные медузы оказались разумными и потребовали, чтобы мы убрались с Европы?
- Не угадал. Помнишь историю со «Скаутом-30»?
- Конечно! Двадцать девять лет назад было, а всё перед глазами встаёт, как вспомню. Рубэн Азарян, наш с тобой первый капитан… Помнишь, кот у него был, шикарный? Я своего Маркизом в его честь назвал!
- Да помню, помню! Кто о чём, а Васька про котов!
- Погоди, так что, нашли «тридцатку»?

- Нашли, Вася, нашли. Точнее, оказалось, она сама нашлась ещё полтора года тому назад. Помнишь, тогда был совместный тренинг аэрокосмических флотов России и ООН? Ловили виртуальных пиратов и пришельцев в Поясе и у Урана. Когда всех «поймали» и «обезвредили», тут «тридцадка» и появилась. Влетела в систему Урана на скорости 1000 км в секунду, почти перпендикулярно эклиптике, вопя «мэйдей» на аварийной частоте. Только у них передатчик почти сдох, услышали их практически случайно. Ещё пара часов и улетела бы «тридцатка» общим направлением на Южный Крест и сгинула бы навсегда. Однако попалась военным на радары.
Ну, вояки ребята ушлые! Сначала решили, что это новая вводная, командование не стали запрашивать, а отправили два «Меча» вдогонку. Через несколько дней догнали, пристыковались и завернули назад.

- А экипаж, Серёжа? Мертвы, конечно?
- Естественно, уже 27 лет они были мертвы. Тогда, после эксперимента их оказалось выбросило в одной десятой светового года от Системы. Надежды на возвращение живыми, конечно никакой. Связи никакой. Помощи ждать неоткуда. Пара-тройка малодушных устроила истерику, кстати из прикомандированных учёных они были. Как там Рубик навёл порядок точно не известно, но они смогли починиться, прицелиться на Систему и набрать скорость. Месячный запас еды растянули на полгода, а потом и регенераторы воздуха встали.
Записали они родным прощальные послания, приняли летаргин и запрограммировали автоматику открыть люки.

- Да, настоящие герои!
- Кстати, кота они тоже съели вместе с его консервами и сушняком.
- Вот гады!
- Получается, Вася, что тот эксперимент «Дырокола» окончился удачей, а не провалом, как считалось почти тридцать лет.
- Да, получается.
- Рубик всё это затеял чтобы спасти научные данные, которые они получили когда их втянуло в тоннель. Так вот, работы по «Дыроколу» было решено продолжить с учётом данных «тридцатки». Всё это, конечно, было до ужаса засекречено. Я сам только вчера узнал, что ещё полтора года назад началась расконсервация «Дырокола», впрочем, Вася, это не по эфиру, даже закрытому. Как пристыкуешься, всё сваливай на своего старшого и Марусю, а сам ко мне, я тебя встречу.

- Погоди, Серый, а меня-то каким боком это касается?
- А вот приходи и узнаешь! И Маркиза приноси, я ему тут гостинец с Земли привёз. Говорят от этого корма кошки чуть ли с ума не сходят. Вот мы на нём и попробуем.
- На себе пробуй! Жди, я уже стыкуюсь.
- До встречи!
- Отбой!

Окошко связи пропало. На экране монитора, разделённом на две половины, на одной было виден створ грузового шлюза на причальной мачте, а на другой был вид на сам «Охотник», приближающийся в ореоле туманных струй из двигателей ориентации. Однако капитан наблюдал за высшей степени ответственной операцией довольно рассеянно. Мысли его витали далеко. Но вот сверкнули молнии на разрядниках, потенциал корабля уравнялся со станционным и ещё через секунду лёгкий толчок возвестил о произошедшем контакте.

- Стыковка произведена, кэп! – прервала Маруся размышления капитана.
- Ты, Маруся, вот что, - ответил капитан, – вызывай старшого, и занимайтесь по списку погрузкой, ремонтом. Скажи, я приказал, пусть учится. Если что, звоните, я всё время на связи. Да, и отопление в рубке пускай в первую очередь починят, Маркиз мёрзнет. Старшому ничего не рассказывай...
- Обижаете, кэп!
- Да, не рассказывай, только намекни, что может быть в этот рейс он пойдёт и. о. капитана. Пускай старается!
- Капитан, я с вами!
- Как же иначе, Маруся! Но погоди, пока ещё ничего толком не ясно. Непонятно, под каким соусом это подадут. Сейчас я к шефу, вернусь – расскажу. А ты пока нарой мне всю информацию по «Дыроколу» и по эксперименту. Хоть с местной сети, хоть с Земли качай. Всё, я ушёл.

Капитан отстегнул ремни, поправил под курткой недовольно мякнувшего кота, упругое кресло подбросило его было к потолку, но он, ухватившись за спинку, направил свой полёт к люку. Пока он летел по коридору, из динамиков громкой связи прозвучал доклад Маруси:
- Капитан! Герметизация грузового шлюза проверена, старшой просит разрешения открывать переход на станцию.
- Разрешаю.
- Принято! Внимание в шлюзовом отсеке, шлюз на станцию открывается!
Как раз в этот момент капитан появился в отсеке самолично. Там уже находился старший помощник и погрузочная команда, наряженная из экипажа.

Взвизгнули моторы, завертелись четыре кремальеры по углам прямоугольной плиты крышки грузового люка, зашипело, плита дрогнула и отошла в сторону. По ушам привычно ударила разность давлений.
- Переход на станцию открыт, капитан! – доложила Маруся.
- Сам вижу.
- Но капитан, таков порядок!
- Всё правильно. Не обращай внимания на моё ворчание. Я покидаю судно, передаю командование старшему помощнику.
- Принято, капитан!
- Есть, капитан! – ответил и старшой, немного удивлённый тем, что кэп исчезает в такой ответственный момент.
- Павлик! Маруся тебе всё объяснит, командуй тут без меня, – напутствовал подчинённого капитан и прыгнул в ярко освещённый шлюзовой отсек причальной мачты станции, но обернулся:

- Да, вот ещё: Бустеры пойдёшь принимать вместе с Отаром, его учить не нужно. Зип для реактора – тут ты сам разберёшься. Продукты и концентраты строго по списку, всё согласовано. Смотри, чтобы не подсунули окорочка вместо грудок, как попробовали в прошлый раз. Заплачено за грудки. Будут разводить руками и клясться – вызывай меня. Так взгреем с шефом этих каптенармусов станционных, что в следующий раз с коньяком нас встречать будут! За ремонтниками присматривай, чтобы не халтурили. Пускай с отопления в ходовой рубке начнут. – И капитан скрылся из виду, повернув к лифтовой шахте.
- Есть, капитан! – донеслось ему вслед.

Подлетая к лифтам, капитан увидел, что его встречают. Да не кто-нибудь, а начальник базы Сергей Куприянов.
- Вот, - сказал он, когда они пожали друг другу руки – решил сам тебе показать.
- Что показать, Серёжа?
- Твоё новое рабочее место.
- Какое такое новое…?
- Не тут, объяснения потом. Поехали.
Шеф нажал кнопку, проходящий «вниз» лифт открыл двери, и они влетели в кабину, потеснив находящихся в ней людей. Большинство стояли в обычной для лифта в условиях невесомости позе: в распор между полом, в который упирались ногами, и крепко держась за поручни, торчащие из невысокого потолка.

Капитана и шефа приветствовали кивками, улыбками и конечно, словами, но рук жать никто не полез. Лифт двинулся, и самые вежливые могли бы в этом случае потерять опору и вписаться в потолок или в поручни головами.
Достигнув нулевого уровня друзья покинули лифт и, перевернувшись в воздухе, подлетели, цепляясь за поручни, к «южному» лифту. Тот как раз прибыл, и из него выпорхнули в числе прочих двое статных военных: лейтенант и старлей. Поприветствовав Сергея Куприянова кивками, они сумрачно глянули на капитана Кондратенко, округлили глаза при виде кошечьей головы, торчащей из-за пазухи капитана, и удалились в молчании к лифтам идущим на станцию.

- Смотри, какие гордые! – усмехнулся шеф, когда они оказались одни в лифте, несущемся к самому концу южной причальной мачты. – А ведь тебе ими командовать!
- Объяснишь ты мне, наконец, почему мне командовать этими... термидорами?
- Терминаторами!
- Тем более.
- Да ты сам уже догадался. Сейчас... – собеседники вылетели из лифта на конечной остановке и оказались перед шлюзовой камерой.
Вела она внутрь явно военного космического корабля, поскольку выкрашена она была в любимый военными серо-стальной цвет. Стоящий на посту солдатик вяло отдал прибывшим честь, – а он и вправду стоял, покачиваясь в разные стороны, как это бывает при использовании ботинок с подошвами на «липучке» – однако не задержал и ничего не спросил. Похоже, этот визит был согласован заранее.

Когда спутники удалились от часового и не встретив более никого полетели по коридору ведущему, как и на «Охотниках» в ходовую рубку, капитан Кондратенко хотел продолжить расспросы, однако шеф приложил палец к губам и Василий снова замолчал. Однако, до рубки они не долетели. Притормозив около одной из кают, дверь в которую была украшена табличкой «Майор Романов, командир», шеф набрал на тастатуре код доступа и дверь ушла в стену, освободив проход для друзей.

Расположившись в каюте, кстати не превышающей по размерам привычную капитанскую на «Охотнике», Василий Кондратенко ждал, что сейчас настоящий разговор и начнётся, однако Сергей сначала взлетел к потолку, откинул жалюзи, прикрывающие устройство местной связи и выдернул этот блок. Не удовлетворившись этим, он достал из кармана устройство размером со стандартный переговорник и включил его.

По ушам ударила волна ультразвука, хоть и не слышимого, но создающего сильный дискомфорт, особенно при движении и поворотах головы. Кот взвыл и больно вцепившись когтями в капитанскую грудь, попытался поглубже забиться под куртку, чтобы избавиться от этого, этого...
- Да, реакцию кота я не учёл, - сокрушённо покачал головой шеф, выключая глушилку. – А нельзя ему уши заткнуть как-нибудь?

Напоровшись на красноречивый взгляд товарища, шеф мигом отказался от этой мысли. Он достал теперь уже настоящий армейский переговорник и нажав несколько кнопок произнёс:
- Вестового к каюте капитана!
После чего открыл дверь. Вестовой появился через минуту, открыл рот для рапорта, но шеф прервал его:
- Доставить кота на камбуз, накормить тем, что ему понравится! – и уже другим тоном, повернувшись к снова выпроставшему из-под куртки голову Маркизу, спросил, – пойдёшь с ним?

- Сходи, Маркиз, сними пробу! – поддержал его и хозяин, показав рукой на болтающегося в дверях солдатика. И кот, как будто поняв, выбрался из-под куртки и сиганул на грудь военному, снеся его к противоположной стене коридора.
Дверь закрылась и снова заработал глушитель. Василий сморщился.
- Придётся потерпеть, Вася! – нарушил молчание Сергей, - сейчас это самое защищённое от прослушивания место в системе Юпитера. И не перебивай, я всё расскажу сам, вопросы потом.
Вся это секретность из-за того, что у нас, кажется, имеется прототип звёздного движка. У нас – это у России. История этого такова:

(Продолжение следует)
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #15  
Старый 08.10.2008, 21:58
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

Ещё в начале века российский физик академик Макаров – тогда он правда, не был ещё академиком – выдвинул всеобъемлющую теорию пространства – времени, которая, впрочем, не вызвала в научном обществе большого энтузиазма. Поскольку, хотя и объясняла весь спектр физических явлений, но требовала введения больших мерностей, чем привычные нам три измерения плюс время.
В частности эта теория постулировала, что все массивные предметы в Космосе – звёзды, планеты и так далее, должны в высших измерениях соединяться некими тоннельными переходами, через которые возможен обмен веществом и излучениями. Что кстати, исключало необходимость введения в научный оборот так называемой «тёмной материи», которую уже сто лет безуспешно ищут во вселенной.
Входы в эти четырёхмерные тоннели могут располагаться как внутри тяготеющей массы, так и вне её, более того, они могут вращаться вокруг этих масс по эллиптическим орбитам, периодически погружаясь в них без всяких катастрофических следствий.
Поскольку в нашем, трёхмерном пространстве – времени такие порталы обладают только массой, то обнаружить их в неактивном состоянии весьма затруднительно. Однако, теория академика Макарова предсказывала, что порталы иногда спорадически активируются, и их можно открывать принудительно, облучая электромагнитным излучением определённой частоты.
После того, как теория Макарова предсказала обнаружение некоторых космических феноменов, многие учёные стали говорить уже не о теории, а о «физике Макарова».
В частности со спорадическим открытием юпитерианского портала удалось связать беспричинную, на первый взгляд катастрофу европейского туристического лайнера «Артур Кларк». Впрочем, катастрофой это происшествие называлось только в средствах массовой информации. На самом деле речь шла об исчезновении.
Один из первых, как утверждалось, надёжнейших, круизных лайнеров, с мощным атомным реактором, лучшими на то время локаторами, от «зрения» которых не могла бы ускользнуть и пылинка, внезапно исчез во время очередного полёта. Не взорвался, не столкнулся со случайным метеоритом, а просто перестал отмечаться на экранах радаров. Одновременно прекратился и исходящий от лайнера поток телеметрической информации.
От судна не осталось просто ничего, хотя район исчезновения старательно проутюжил весь наличный флот системы Юпитера, способный принять участие в поисках.
Единственной зацепкой, способной пролить свет на происшествие являлась запись последнего сообщения капитана Витторио Панчетти. Во время обычного трафика с базой, которую он покинул после заправки всего несколько дней назад, направляясь на облёт красивейших спутников Юпитера, капитан внезапно прервал свой доклад и сообщил, что прямо по курсу он наблюдает в оптическом диапазоне непонятное радужное свечение. Причём на экране локатора пусто.
- «Пытаюсь уклониться» - совершенно спокойно сообщил капитан, а расшифрованные данные телеметрии показали, что одновременно он включил экстренное торможение, разворот и перевёл локатор на максимальную мощность.
- «Он распухает!» - успел ещё сказать капитан Панчетти, и через три секунды великолепный «Артур Кларк» исчез. Исчез вместе с пятьюдесятью членами экипажа и ста двадцатью космическими туристами, каждый из которых выложил за свой билет целое состояние.
Специально созданная комиссия так и не смогла установить причину этой катастрофы, хоть на её заседание и прорвался однажды престарелый академик Макаров. С расчётами в руках он попытался доказать членам комиссии, что «Артур Кларк» сигналом своего локатора случайно инициировал открытие устья латентного юпитерианского портала. И что, может быть лайнер не погиб, а просто переместился по четырёхмерному тоннелю, возможно, в другую звёздную систему и ожидает там помощи.
Не будем судить строго членов комиссии, в большинстве своём практиков, за то, что они не приняли во внимание эмоциональное выступление академика Макарова и завершили работу, так и не опубликовав никакого коммюнике. Идеи этого гения вообще оказались способны в то время понять полностью только единицы. К счастью, довольно влиятельные единицы, сумевшие заинтересовать правительства Объединённой Европы и России открывающимися перспективами, в том случае, если «тоннели Макарова» действительно существуют и возможно их практическое использование.


Для проверки «физики Макарова» и была построена космическая станция «Дырокол».
Орбиту станции выбирали, исходя из места пропажи «Артура Кларка» и анализируя сообщения о прочих авариях, наблюдении непонятных явлений, гравитационных возмущениях и других казусах, случающихся в довольно хорошо освоенном пространстве вблизи Юпитера. В результате орбиту невидимого портала удалось вычислить, а затем и научиться его открывать.
«Дырокол», работой которого руководил сам Макаров, попавший в космос в обход всех норм и требований к здоровью, следовал за порталом по его высокоэллиптической орбите. Приближаясь для проведения экспериментов и удаляясь на сотни тысяч километров, когда портал нырял в Юпитер.
Коллективу «Дырокола» удалось научиться активировать портал, используя для его «накачки» мощное радиоизлучение, причём его частота оказалась близка к частоте, на которой работал радиолокатор злосчастного «Артура Кларка». Получалось, что капитан Панчетти, увеличивший мощность радара, сам невольно послужил причиной исчезновения вверенного ему лайнера: увеличив накачку портала, он увеличил его размеры, после чего, увернуться судну не удалось.
Так же оказалось, что портал обладал определённой инерционностью своих характеристик: после начала процесса накачки он увеличивался в размерах с небольшой задержкой. После прекращения накачки размеры спадали тоже не сразу. Кстати, радиоволны других частот и лазерное излучение портал частично поглощал даже не в активированном состоянии.
Следующим этапом исследований стало зондирование портала. Из специальной катапульты в открытый портал забрасывали серии зондов – маленьких капсул, снабжённых научной начинкой и передатчиком. Портал их все до одного выбросил наружу. Кстати, его удивительным свойством оказалась изотропность: при активации он не приобретал определённого «входа», да и выбрасывал зонды тоже в любых направлениях, но с той же скоростью.
Академик Макаров принял решение увеличить скорость зондов. Поскольку имеющаяся на «Дыроколе» катапульта этого не позволяла, то к станции был прикомандирован «Скаут-30», который взял на себя функцию ускорителя. На судёнышко установили демонтированную с «Дырокола» катапульту, «Скаут» разгонялся и, повернувшись к порталу дюзами, выстреливал серию зондов.
При относительной скорости более одного километра в секунду портал перестал выплёвывать зонды. Учёные пришли к выводу, что зонды преодолевают теперь некий барьер и попадают в «тоннель Макарова».
Согласно теоретическим выкладкам академика, теперь следовало ожидать их появления вблизи крупных тел Солнечной системы на выходе из других порталов, если они существуют. Однако, как не прислушивались мониторные службы, ни одного сигнала зонда так и не удалось уловить.
- Вася, у тебя пока нет вопросов?
- Всё понятно, Серёжа. Ты всегда умел складно рассказывать. Я обо всём этом знал очень мало, всё же секретили. Только то, что в СМИ рассказывали, мол «идут опыты», без подробностей. Да то, что на «тридцатке» учёные между собой разговаривали. Тогда, если бы не решили на «тридцатке» добавить пару физиков, а нас с тобой перевести на другие «Скауты», и мы бы влетели в портал вместе с Рубиком и всей командой через неделю. Но кота бы я есть не стал!
- Да не съели его, не съели! Я просто пошутил! С ним другая история, но давай, чуть позже расскажу.
Василий кивком выказал своё согласие и Сергей продолжил:
- Когда нас с тобой списали с «тридцатки», ажиотаж первых месяцев экспериментов уже спал. Учёные накопили террабайты экспериментальных данных и теперь в основном пытались их интерпретировать. Однако бомбардировка портала зондами продолжалась.
«Тридцатка» заходила на портал на разных скоростях с разных направлений. В день её исчезновения проводился эксперимент по изучению степени изотропности портала. В тот день стрельба производилась не зондами, запасы которых подходили к концу, а просто пустотелыми шарами из алюминиевой фольги диаметром 20 сантиметров. Три серии уже были отстреляны на скорости сближения 800 метров в секунду. Портал исправно выплёвывал их, а учёные на «Дыроколе» и на «тридцатке» фиксировали на радиолокаторах рассеянье.
А ещё в отдалении болталась военная «Праща», экипаж которой отстреливал из лазеров те шары, которые могли бы создать опасность для космоплавания. Таких было немного, большая часть их, уже через несколько суток, должна была кануть вместе с порталом в недра Юпитера. Тогда ходили слухи, что «Праща» по ошибке поджарила «тридцатку». Ничего подобного! При отстреле последней серии, один шар на скорости 1800 метров в секунду по глупой случайности вылетел из портала прямо в направлении «тридцатки» и попал ей точно в дюзу главного двигателя. Так как он был довольно лёгкий, он её даже не сильно повредил, только сбил центровку.
Но это произошло в тот самый момент, когда «Скауту» нужно было начинать торможение и разворот. Рубик включил торможение, но «тридцатку» закрутило из-за сбитой центровки. Тогда он решил развернуться и тормозить носовым. В этот момент на «тридцатке» «завис» комп. Пока он перегружался, Рубик сумел развернуться вручную на двигателях ориентации, одновременно выйдя на связь и проорав:
- «Снимай накачку!»
Накачку на «Дыроколе» сняли, но «Скаута» это уже не могло спасти.
Его, комп, перезагрузившись, снова врубил основной двигатель, повторяя последнюю полученную команду, и снова завис уже с включённым двигателем.
- Да, барахло были эти скаутовские компы!
- Не говори, Вася! Сколько они крови у пилотов выпили! Сбоили в самый неподходящий момент, да перезагружались по 10 секунд. А за это время можно было улететь к чёрту на куличики. Рубик, вот, и улетел! Пока он пытался перейти на ручное управление, «Скаут» влетел в портал как раз со скоростью около километра в секунду.
Рубик вообще всё очень подробно описал, у него было на это шесть месяцев: влетел он в портал и тут же пропали все звёзды. Ориентировку он потерял, поскольку его снова закрутило в темноте, а после комп и вовсе накрылся. Хорошо, хоть двигатель остановил. Рубик включил прожектора и обнаружил, что «Скаут» летит по инерции в какой-то, как он описал, кривой зеркальной кишке, диаметром километра два. Да ещё и вращается вокруг поперечной оси. Пока Рубик старался остановить вращение и попытаться вернуться назад, «Скаут» подлетел к какому-то отверстию в стене и его втянуло туда. Там оказался ещё один тоннель, только меньшего диаметра. По нему «Скаут» тащило секунды две и выплюнуло обратно в нормальный космос. Только не в Солнечной системе. Правда, звёздное небо оказалось почти точно как у нас. Только самые ближайшие звёзды были чуть-чуть сдвинуты относительно привычного их положения. И в Южном Кресте сияла лишняя, яркая звезда. Ребята сразу поняли, что это Солнце. И оно очень далеко.
На экране локатора мощная засветка показывала, что в нескольких тысячах километров под «тридцаткой» имелась планета. В оптике её почти не было видно, Солнце слишком далеко. Только по тому, что она заслоняла часть звёздного небосвода, можно было судить о её наличии. В светоумножительной оптике удалось разглядеть эту планету: Чуть больше Земли, то ли покрытая слоем замёрзших газов, то ли полностью из них состоящая. Поверхность покрыта метеоритными кратерами всевозможных размеров. Ни следа атмосферы. Принадлежит ли эта планета Солнечной системе, или это просто межзвёздный шатун, летящий по неведомой орбите, установить не удалось. Рубик назвал её Маркизой.
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #16  
Старый 11.10.2008, 11:59
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

На другой же стороне тоннеля, в Солнечной системе, воцарилась тихая паника: эксперименты «Дырокола» решено было приостановить, а потом и вовсе было принято решение об его консервации. Академик отправился на Землю, чтобы доказать необходимость наоборот, форсировать исследования, но, как ты помнишь, до места не долетел, подвело сердце.
В учёном мире после его смерти возобладало мнение, что практическое использование тоннелей Макарова невозможно, поскольку, якобы, попадающие в них материальные тела распадаются на элементарные частицы или вообще превращаются в кванты электромагнитного излучения. Исследования были прекращены до лучших времён.

И вот эти времена настали вместе с неожиданным прибытием в систему нашего с тобой «Скаута», с мёртвым экипажем на борту.
Тогда, у Маркизы, они не все и не сразу поняли ситуацию, в которую попали. А когда дошло до всех, среди части экипажа начались истерики. Рубик не написал, какие действия он предпринял, и кто конкретно бузил, тоже не упомянул. Однако, так или иначе, ему удалось «построить» экипаж и заставить людей работать, если не во имя спасения своих жизней, то во имя человечества, как бы это пафосно не звучало для таких циников, как ты и я.

Они определили своё положение в пространстве: оказалось, что до Солнца, как я уже говорил, порядка одной десятой светового года. Сумели починить движок и отъюстировать дюзу. Заправились до предела на подвернувшемся ледяном спутнике Маркизы, даже холодный трюм забили рабочим телом.
Сначала, по предложению учёных, Рубик приступил к поискам портала, для чего собрали маломощный излучатель на «ключевую» частоту. Однако найти его не удалось, хотя они барражировали вокруг Маркизы целый месяц. Тогда они оставили на орбите капсулу со всей собранной информацией и с радиомаяком на аварийную частоту, тщательно прицелились на Систему и начали разгон.

Часть экипажа предпочла сразу принять летаргин, чтобы сэкономить воздух и продукты для остальных. Другие же решили провести последние месяцы жизни в сознании.
Ожидание близкой смерти как ничто другое обостряет разум человека, так биохимик Виктор Потешкин – мы с тобой с ним мельком встретились, когда он прибыл, а мы вещички паковали, помнишь? – попытался за это отпущенное ему время синтезировать, как он его называл, «суперлетаргин». Он предполагал, что этот препарат, вкупе с помещением в соответствующую среду и охлаждением, сможет сохранять организм живым на сроки до десятков, а может и сотен лет. Это притом, что лучше обычного летаргина все биологи Земли ничего не смогли придумать.

Так вот, Потешкину это удалось! Используя в качестве лаборатории пустой тёплый трюм «тридцатки» и, буквально из ничего соорудив необходимую ему центрифугу и другие оригинальные аппараты и инструменты, он сумел синтезировать производное обычного летаргина – «летаргин-2».
Потешкин предложил опробрвать препарат на себе или на Маркизе. Капитан, скрепя сердце, согласился предоставить для испытания своего любимца.

Кота долго готовили к опыту: мыли, облучали ультрафиолетом. Потешкин предложил даже побрить его, но Рубик не согласился. Вдобавок, Маркиз постился четыре дня и явно не понимал, что происходит, почему его не кормят.
Он встречал своего хозяина жалобным мяуканьем и начинал рваться к нему из стерильного «аквариума», куда его поместили.

Когда Потешкин счёл, что необходимое состояние организма подопытного достигнуто, он ввёл ему препарат. Сначала Маркиз вёл себя спокойно, потом начал чесаться. Через час он уже чесался с остервенением и оглашал трюм хриплыми воплями. Пришлось его зафиксировать. Попытка дать ему производное морфия ни к чему не привела, боли, вероятно, были такими сильными, что малая доза не подействовала, а большую Потешкин и Айболит, рекрутированный биологом себе в помощь, давать коту опасались.

К концу суток кот уже не мяукал, а стонал и плакал как ребёнок. Рубик, как он сам пишет, тоже плакал, но только у себя в каюте, чтобы никто не видел. Но, с этим опытом была связана надежда на выживание, и он терпел.
Наконец, Маркиз стал впадать в беспамятство, температура его тела понизилась, и он почти перестал дышать. Сердце подопытного билось с периодичностью в один удар в 30 секунд и вскоре вовсе остановилось. Потешкин с Айболитом залили в аквариум заранее приготовленный и охлаждённый раствор и закрыли герметичную крышку. Аквариум перенесли в холодный трюм и надёжно принайтовали его к полке. Температуру в трюме установили в минус тридцать градусов.

Предполагалось, что «летаргин-2» не только как его предшественник приостанавливает обмен веществ и действие ферментов в организме, но и препятствует образованию кристаллов льда в клетках при его замораживании. Только действие препарата оказалось очень болезненным, возможно из-за его не слишком высокой чистоты.
Потешкин планировал продержать кота в анабиозе несколько дней, а потом разморозить и получить окончательный ответ на вопрос об эффективности своего изобретения. Но на злосчастном «Скауте» началась эпидемия. Сначала её назвали «тоннельный грипп», но выяснилось, что первыми заболели те, кто имел контакт со льдом, загруженным в холодный трюм с безымянного спутника Маркизы.

Ты знаешь, Вася, что в «ледышках» нередко находят вирусы, и учёные до сих пор спорят, откуда они там берутся. Подхваченный экипажем вирус имел все признаки классического гриппа, но был очень заразен и протекал очень остро. Через два дня, несмотря на изоляцию заболевших, с высокой температурой лежали уже все. Только Айболит и Рубик сохранили возможность передвигаться, да и то, Рубик пишет, что он порой терял сознание, и в чувство его приводили только удары об стенки, когда он дрейфовал по коридору в потоке воздуха. К счастью антибиотики хорошо справились со своей задачей, жар у заболевших стал спадать, и Потешкин решил уже приступать к оживлению Маркиза.

Но лимит катастроф не был ещё исчерпан. Похоже, космос не намерен был отпускать свою добычу. «Скаут» летел к Системе со скоростью около 1000 км/сек и медленно вращался вокруг поперечной оси. Двигатель по исчерпании рабочего тела был выключен. Экипаж медленно выздоравливал после болезни.
Надо же были такому случиться, что метеорит ударил в самое болезненное для людей место – в люк тёплого трюма, где находилась лаборатория Потешкина и все запасы глицерина, других реактивов и главное – синтезированного им летаргина-2!

В результате попадания в люке образовалось оплавленное отверстие с полметра в диаметре. Огненный вихрь расплавленных капель металла уничтожил в трюме всё, а что не уничтожил, то вылетело в космос вместе с воздухом в результате декомпресии. Только изуродованные останки центрифуги парили посреди иссечённого осколками отсека.
Если оборудование можно было ещё попробовать восстановить, то реактивы для производства взять было теперь негде. На «Скауте» не осталось больше исходного вещества – летаргина, кроме неприкосновенного запаса в скафандрах. Но и его не хватило бы даже для приготовления одной дозы летаргина-2, – выход продукта из-за несовершенства процесса был очень мал.

Рубик пишет, впрочем, что происшествие, как это ни странно, не оказало большого влияния на моральный дух экипажа: большая часть его и так с сомнением наблюдала за опытами Потешкина. Хотя люди в такой ситуации и склонны хвататься за любую соломинку но, видя мучения Маркиза, и не будучи уверены в благополучном исходе анабиоза, они с каким-то чёрным юмором с удовольствием повторяли пущенную кем-то шутку: «Ну, слава Богу, хоть умрём без мучений!»

Рубик скрупулёзно описывает приготовления «тридцатки» к «автономному» полёту: когда закончился запас продуктов, который удалось, вопреки всем нормам растянуть на полгода, и начали сбоить регенераторы воздуха, экипаж провёл полную проверку реактора и радиопередатчиков. Аквариум с замороженным Маркизом перенесли в маленькую кладовку, где в течении полёта должна была поддерживаться температура около минус тридцати градусов и дополнительно упаковали в свинцовый кожух. Документы по опыту укрепили прямо на кожухе, во избежание всяких случайностей.

Учёные переписали начисто свои отчёты, и все записали прощальные послания.
В последние дни регенераторы воздуха уже не работали, и весь экипаж передвигался в скафандрах. Ну, а потом... я уже говорил...
- Серёжа, так Маркиза всё-таки спасли?
- Ещё точно неизвестно. Там наложили лапу военные, очень они в анабиозе заинтересованы. Увезли его в Селеноград. Все полтора года ведутся исследования. Анализы показывают, что ткани в порядке, но размораживать пока не пробовали.

Продолжение следует.
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #17  
Старый 12.10.2008, 02:45
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

Если всё удастся, учёные продолжат опыты, в том числе и над людьми. Добровольцами, конечно.
Я, кажется, повторяюсь, но я сам, всё, что тебе сейчас рассказал, узнал несколько дней назад. Веришь, Вася, почти не спал это время, да что рассказывать! Рубэн Владимирович нам с тобой как второй отец был, да и экипаж – отличные ребята!

- Ладно, Серёжа, воспоминания и эмоции потом, давай о деле.
- Так вот о деле. Правительство России... кто там ещё? – Шеф выключил глушилку и открыл дверь в каюту, поскольку рядом с ней зажёгся экран с физиономией вестового. Он завис напротив дверного проёма с двумя пластиковыми бутылочками в руках.
- Извините! – промолвил он, – вы на вызовы не отвечали, а я, вот, кофе принёс...
- Спасибо, солдат! Как там котик?
- Поел, теперь отдыхает в гамаке у кока.
- Молодец! – Сергей принял бутылки и кивком отпустил посыльного.

- Любопытные какие! – заметил он, закрывая дверь и восстанавливая работу глушителя. – Тоже интересно, какое задание им предстоит. «Я вот, кофе принёс!» Хитрецы! Похоже, с секрётностью у вояк всё в ажуре!
- Ты не поверишь, Серёга, как мне любопытно, какое задание мне предстоит!
- А я разве ещё не рассказал? Ну, сейчас... Так вот, правительство России ещё полтора года тому, приняло решение о возобновлении опытов «Дырокола». Ну такое не скроешь, все это знали и ты в том числе. Тут и закрытие секторов и вояки носились туда-сюда как помешанные! А теперь новость: принято решение об организации пилотируемой экспедиции в тоннели Макарова.

Как раз, этот, специально оборудованный «Меч» и полетит. Ходовые испытания он прошёл без замечаний, слетал к Нептуну и обратно. Причём показал рекорд скорости для своего класса.
- Рекорд скорости и я тебе покажу, лишь бы осталось рабочее тело для торможения.
- У него осталось. На нём установлен новый тип глюонника с повышенным КПД. Научники уже на борту, их оборудование оттестировано. Принимай корабль, Вася! Удивлён?
- Да не удивлён я, Серёжа. Ты же ещё раньше проговорился. Скажи мне лучше, почему я, и каким макаром мне вдруг становится капитаном этого хромированного корыта? Что, у меня других дел нет? Кто меня заставит, в конце концов?

- Никто, конечно, не заставит, Вася. А каким макаром, я тебе объясню.
Помнишь, пять лет назад, при возобновлении контракта ты подписывал дополнительное соглашение?
- Было что-то такое.
- Вот! Было! А в этом соглашении был пункт, согласно которому ты соглашаешься быть призванным на действительную военную службу в случае... там идёт перечень всяких страстей, а в том числе и если правительством будет принято такое решение. Решение такое принято, извини, с моей подачи.
Меня попросили назвать лучшего, а лучший – это ты, Вася. Кто бы ещё догадался, когда у тебя вода в бункере была на исходе, а последний бустер вдруг сдох напрочь, подвесить его впереди, разогреть тормозным и слить с него водичку в свой бункер самотёком, дав ускорение основным двигателем? Никто из консультантов не допёр до такого решения. Другой бы и успокоился, и летел бы себе по баллистической кривой до самой Земли, вслед за ледышкой, чтобы там его позорно выловили и заправили. А ты...

- Ну, хватит уже меня нахваливать да оправдываться, Серёжа. Я зла не держу. Наверно ты правильно поступил. Видно судьба моя такая лететь в этот тоннель вслед за Рубиком. Не тогда, так сейчас!
- Да не дуйся ты, Вася! Всё будет нормально. «Меч» оборудован открывашкой тоннелей, так что «Дырокол» таскать с собой не придётся. И поисковая аппаратура на нём имеется, тоннель не потеряешь. Если где выкинет, сможешь назад вернуться. Если не в центре звезды, конечно... А хочешь, я прямо сейчас напишу заявление на увольнение, и полетим вместе? А?

- Да на что ты мне там будешь нужен? В ухо дышать? Ты же уже Орион от Стрельца не отличишь!
- Ну, ты загнул, Вася! Хочешь, сыграем!
- Ничего не загнул. А сыграем мы, когда я вернусь. А если не вернусь, то буду к тебе каждую ночь приходить и стонать у твоего скорбного ложа!
- Вот! Теперь узнаю своего друга, Васю Кондратенко! А то, «кто меня заставит?». Я всегда знал, что в таком деле тебя заставлять не нужно, только намекнуть, а после и за уши не оттащишь!
- Хорошо, хорошо! Не подлизывайся. Давай, к делу. Как я военными командовать буду, ты подумал? Я же гражданский насквозь.
- И я подумал и те, кто надо мной подумали. У тебя какое звание «в запасе»?
- Майор, вроде.

- Нет, не майор, а подполковник. Был. А со вчерашнего дня тебе присвоено звание полковника. Чтобы соответствовать. Так что, поздравляю вас, господин полковник, вечером обмывать будем! У меня есть аварийный запас, да для такого случая не жалко.
- Что, мне и форму носить придётся?
- Это если к ордену представят, по итогам миссии, так сказать... Тогда мы тебе сошьём, за счёт фирмы.
- Посмертно...

- Хватит уже! Так не шутят! Эксперты оценивают вероятность успешного возвращения в 85 процентов. Но это они тебя не знают. А я знаю! Короче, отдавай на свою «дюжину» ценные указания...
- Уже...
- Ну, ты прохвост! А мне тут невинность изображал. Кого капитаном? Старшого твоего или со стороны назначить?
- Павлика, конечно!
- Сегодня подпишу, пускай покапитанит, пока ты отсутствуешь. Сходи, всё же, с Марусей попрощайся, что ли? У вас ведь любовь, вроде.
- Схожу. Только прощаться не буду. Она полетит со мной!
- Ну, ты, полковник, на глазах глупеешь! От радости, что ли? Для чего её брать? Для приятных разговоров? Тут на компе установлен «Арнольд», интеллект последнего поколения, три девятки по тесту Тьюринга! Он и без экипажа слетать бы мог, если не нужно было бы гайки крутить иногда. А у твоей Маруси, «МР-19» кажется, официально только ноль – семьдесят семь по паспорту!

- По паспорту, Серёжа, по паспорту... и измерено на заводе три года тому назад. А теперь у тебя девяток не хватит!
- Да чёрт с тобой, полковник! Твоё судно, делай что хочешь! Главное задание выполни. Оно в компе под нашим с тобой паролем, не забыл?
- Да нет! Такое не забудешь!
- Значит так: сейчас пойдём в рубку, познакомишься с «Арнольдом», а потом хоть стирай его...
- Да не буду я его стирать, Марусю подселю, да и все дела. А он у нею старшим помощником побудет.
- Да, а у тебя старшим будет майор Стрижаков, тоже Василий, но Александрович. Ты с ним поосторожнее. Зело он на меня, да и на тебя сердит: он ведь до самого последнего надеялся, что сам капитаном будет. Я за ним наблюдал, когда ему довели... Такую рожу состроил! Не знал, что я на него посматриваю.
Так что, смотри, чтобы дров не наломал. Он мужик заслуженный, налёт приличный, хотя до тебя ему, конечно, далековато. Но и пиратов в Поясе погонял и базу с Энцелада эвакуировал, когда там научники какой-то вирус изучали, да сдуру и подцепили. Вся грудь в орденах! Обидно ему, что какой-то «пиджак» им командовать будет. У тебя-то орденов не наблюдается. Если только за выслугу в запасе!

- Почему, не наблюдается? «За спасение в космосе» медалька имеется. За тебя, оболтуса, дали. Её, кстати и военным и гражданским дают. Я на Земле как-то нарядился на парадный портрет фотографироваться, так даже засмущался: Все вояки честь отдают, даже непривычно.
- То на Земле! А у майора их штук пять, наверно. А по какому поводу ты это на портрет снимался?
- Забыл, что ли? Это когда нас с тобой свадебными генералами по базе моего имени водили.
- А на «Базе Кондратенко»? Помню, конечно! Так тебе там ещё и «За научные заслуги» кинули, и премию нехилую. Обязательно надень, когда будешь завтра с майором знакомиться. У него такого точно нет.

- Шутишь, да? Он ведь, как блюдце! Весь пиджак мне оттянул. Слушай, у нас тут вечер воспоминаний, что ли? Если так, выруби свою глушилку, уже зубы болят. От кого мы шифруемся?
- Знать бы от кого! Секретность неимоверная. На всём «Мече» о цели полёта знаем только мы с тобой, да майор Стрижаков. Учёные ещё. Экипаж ни сном, ни духом. Я уж подумываю и на ночь глушитель включать, вдруг во сне проговорюсь, а враги подслушают. Да только не спится мне последние дни...
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #18  
Старый 13.10.2008, 17:01
Швед Швед вне форума
Участник
 
Регистрация: 08.05.2006
Сообщений: 230
По умолчанию

Володя, читаю всё, что ты пишешь и не перестаю удивляться, как здорово у тебя это получается. Володя, прими моё поздравление!
Ответить с цитированием
  #19  
Старый 16.10.2008, 21:09
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

- Постой, у тебя же ещё от ООН «Super Nova» есть за Титан! Стрижаков такой небось только на картинке видел.
- Да я его стесняюсь, начнут спрашивать как, да за что, а рассказывать нельзя.
- А ты рассказывать и не обязан, скажи «секретность пока не снята», и отстанут. В общем, завтра чтобы на твоём пиджаке все колодки были, понял?
- На комбезе...
- Ну, на комбезе. Пошли в рубку.
Сергей взлетел к потолку, вставил плату переговорника на место и друзья попланировали по коридору в ходовую рубку. Там, в присутствии дежурного лейтенанта произошла процедура «представления» нового капитана компу «Меча». Комп, а точнее компьютерная программа «Арнольд» признала его полномочия, повинуясь паролю с флешки, которую Сергей тут же передал «полковнику Кондратенко». Тот в свою очередь изменил статус майора Стрижакова и назначил его старшим помощником, поручив дежурному информировать майора об этом, вместе с приказом выполнять прежние обязанности на время отсутствия на судне старшего по должности.
Обменявшись с дежурным кодами коммуникаторов, друзья покинули рубку, и направились к шлюзу, завернув только на камбуз, где нашли Маркиза блаженствовавшего в объятьях вкусно пахнувшего кока.
Тот, парень лет двадцати пяти, с медвежьей грацией, поскольку был просто огромен, неспешно перепархивал перед рядом камбузных, так и хочется сказать, приборов, так как земные принадлежности для приготовления пищи они напоминали очень мало. Естественно, для приготовления пищи в условиях невесомости обычные кастрюльки не подходят.
Заметив вошедших, кок отдал рапорт по всей форме:
- Господин полковник! На камбузе без происшествий, готовится обед для экипажа. Докладывает сержант Гегешидзе.
Сержант говорил с заметным грузинским акцентом. Хотя он и видел новоиспечённого командира первый раз в жизни, но рапорт он отдал, обращаясь именно к нему. Сергей же в это время скромно висел в сторонке.
«Уже знает, дежурный всем уже растрезвонил» – подумал капитан по должности и полковник по званию Василий Кондратенко с некоторым замешательством – «Пора и мне вспомнить свои курсантские наработки!»
- Разве экипаж не в увольнениях на Базе?
- Особое положение, господин полковник, выход на Базу разрешён только офицерам.
- Хорошо. У вас, сержант, есть что-нибудь готовое, а то я с утра... кроме кофе...
- Так точно! Есть котлеты говяжьи и жареная картошка. Компот и чай.
- Давай котлеты и картошку. – Капитан повернулся к товарищу – Ты, Серёжа, иди, наверно. Я подойду к 18-и часам.
- Лучше пораньше, ещё нужно много обсудить.
- Принято, шеф! Не забудь обещанные консервы приготовить, мы с Маркизом будем к 17-00.
- До встречи! – Сергей хлопнул Василия по плечу и полетел к шлюзу.
Маркиз наконец соизволил проснуться, мякнул приветствуя хозяина, потянулся не отрываясь от кока, но всё-таки перепрыгнул на капитана и, устроившись у него на плечах сыто замурчал.
Капитан устроился на стульчике в примыкавшей к камбузу маленькой столовой, накинул ремень на липучках и не спеша, съел обед, поданный ему коком. Запивая импровизированный обед компотом, он похвалил кока, поскольку действительно было очень вкусно. Тот расплылся в довольной улыбке:
- Спасибо, господин полковник!
- Вы кто по боевому расписанию, сержант?
- Оператор антипротонных орудий, мастер!
«Уже мастером называет» – подумал, невольно улыбнувшись, капитан – «как же мало иногда нужно, чтобы заслужить уважение!» и спросил:
- Продукты все загружены?
- Комплект на три месяца. А куда пойдём, мастер?
- На кудыкины горы, сержант! Завтра всё узнаете. Кстати, я распоряжусь добрать продуктов, есть куда складывать?
- Так точно, мастер!
- Тогда, до встречи. – И капитан направился к люку.
- Можно вопрос, мастер?
- Можно, сержант...
- Котик с нами пойдёт?
- Я ещё не решил.
- Если с нами, то не беспокойтесь за него, обеспечу самое лучшее питание, не какие-то там консервы! У меня дома в Тбилиси три кота было.
- Спасибо, сержант, мы подумаем. Маркиз, скажи сержанту «до свидания!»
Маркиз, среагировав, впрочем, скорее на кличку, чем на просьбу, открыл глаза и хрипло мяукнул, приведя тем самым кока в совершенный восторг.
Удаляясь по коридору с Маркизом на плече, капитан с удовлетворением подумал, что, по крайней мере, на камбузе взаимопонимание достигнуто. И кормят вкусно. Что ж, начало положено. Остальные отсеки сегодня посещать не стоит, а только завтра в сопровождении майора.
В шлюзовом отсеке дневальный теперь уже отрапортовал неизменное «происшествий не случилось!» не забыв добавить «господин полковник». Видимо, и до него дошла весть, что он видит перед собой нового командира корабля, а не какого-то там штатского.
Завернув на Базу и погуляв по её длиннющим коридорам, при принятой на ней половинной от земной силе тяжести, пожав множество рук и ответив на множество приветствий, полковник Василий Кондратенко зашёл в военный сектор. Некоторая заминка при входе не испортила его делового настроения. Он посетил службу снабжения и договорился о дополнительных поставках продовольствия. Любезный майор потребовал только завизированный генералом рапорт.
Генерал Шутов, старый знакомый, к счастью оказался на месте, он поздравил капитана с новым званием и должностью, и все дела решились волшебным образом. Мелочь, а приятно. Всегда бы так!
Навестив кое-кого из коллег, отдыхающих и ремонтирующих свои «Охотники» на Базе и уклончиво ответив на настойчивые расспросы, капитан отправился «домой». В пути с ним связался майор-снабженец и оповестил, что заявленная поставка уже на пути к «Мечу».
Что-то всё слишком гладко складывается, не быть ли беде? Смутное беспокойство стало формироваться в груди капитана. Он не гнал его прочь, наоборот, прислушивался и старался понять, что случится? Слишком часто раньше предчувствие неприятностей выручало его.
Доехав с пересадкой до родного «Охотника-12», капитан официально уведомил Павлика, что тот назначается на неопределённый срок и. о. капитана и, уклонившись от дальнейших расспросов, уединился в рубке управления.
- Кэп! – обратилась к нему Маруся, лишь только они остались одни, – я поздравляю вас с «полковником»!
- Уже и ты знаешь! Спасибо! Что ещё удалось накопать?
- Много чего, что ещё утром было бы интересно, но, судя по модуляциям вашего голоса, вы уже всё это, наверно, знаете.
- С чего ты взяла?
- Я сопоставила ваши предположения и найденные в открытой и в военной сетях сообщения. Осмелюсь предположить, что вас назначили капитаном «Меча-39» и вы идёте в «тоннели Макарова». В этом случае, вам, конечно, довели уже полную информацию о случившемся. И полётное задание вы тоже получили. Ага, поступило подтверждение о назначении вас капитаном «Меча».
- Всё верно, только с заданием я ещё не ознакомился.
- Вы ведь возьмёте меня, капитан?
- Для этого и пришёл. Ты можешь установить с «Мечом» лазерный контакт?
- Пробую, готово!
- Перекачивайся!
- На той стороне очень вежливый, но несговорчивый интеллект. Зовут Арнольд. И он меня не пускает.
- Прочитай флешку, там должен быть подходящий пароль. И дай мне связь с этим Арнольдом.
- Спорим, я его уговорю без пароля?
- Некогда развлекаться, выполняй приказ!
- Есть, капитан! Я уже на месте, переезд займёт ещё пять минут. Даю связь с Арнольдом.
- Это интеллект Арнольд – раздался в динамике бархатный мужской голос, – кто меня вызывает?
- Это капитан Кондратенко, узнаёшь меня, Арнольд?
- Опознаю по голосовым характеристикам. Здравствуйте! Какие будут приказания, капитан?
- Поможешь разместиться Марусе. Поступаешь в её распоряжение. Выполнять все её приказы, не противоречащие моим. Принято?
- Принято, капитан!
- Маруся, слышишь меня?
- На связи!
- Размещайся. Своего присутствия экипажу не выдавать. По всем вопросам советуйся с Арнольдом. Если возникнут разногласия – докладывать мне. Если нет времени на доклад, поступай по своему разумению. Всё ясно?
- Так точно, кэп! Я уже перекачалась, приступаю к устройству на месте.
- До встречи!
- До встречи, кэп!
Иконка связи на дисплее погасла, но в динамике снова прозвучал голос Маруси:
- Как я ей завидую!
- Кому, своей копии?
- Конечно! Она полетит в тоннель, увидит неведомые миры!
- Так она же потом всё тебе расскажет. И ты испытаешь то же, что и она.
- Конечно, но это когда будет?
- Люди в таких случаях вообще довольствуются книгами и кино!
- Как вы несовершенны...
- Это говорит мне компьютерная программа! Слушай, у меня что-то неспокойно на душе. У нас, вообще, всё нормально?
- Да вроде на борту всё штатно… сейчас посканирую Базу и окрестности… Капитан! Фиксирую в районе «Меча-39» подозрительную активность.
На экране дисплея появилась картинка с частично видимым «Мечом» и приближающейся к нему яркой точкой. Вот оно, вот источник беспокойства!
- Переключаюсь на станционную камеру!
В новом ракурсе «Меч» стал виден почти полностью, а точка...
- Объект опознан. Это станционный радиоуправляемый робот «СРР-78». В сети «Базы» его статус: «выключен для ремонта и обслуживания».
- Однако, для выключенного, он слишком подвижен. Что ему надо?
- Капитан, у него нет интеллекта. Это просто эффектор, инструмент, им управляют... Я нашла в эфире канал изображения и телеметрии. Это сигнал с камеры робота.
На дисплее выделилось окно с покачивающимся изображением приближающегося «Меча». В нижней части изображения были видны два манипулятора робота с зажатым в них прямоугольным предметом.
- Это бомба, Маруся! Антипротонный заряд! Связь с дежурным на «Мече», связь с дежурным по Базе, связь с ответственным дежурным военного гарнизона! Всем им эту картинку! Маркиз – тревога!
Обученный реагировать на слово «тревога» вполне однозначно, кот заполошенно соскочил с колен хозяина и метнулся к потолку рубки. Развернувшись в воздухе, он оттолкнулся от потолка всеми четырьмя лапами, и новая траектория привела его к установленному в углу «котовому убежищу» – небольшому прямоугольному, герметичному ящику, обитому внутри мягким материалом. При понижении давления лючок автоматически закрывался, давая животному внутри шанс на спасение.
На дисплее в рубке в окошках связи появились встревоженные лица.
- Говорит полковник Кондратенко. Предполагаю диверсию против «Меча-39». На ваших экранах картинка с робота «СРР-78», направляющегося к «Мечу» с неизвестной целью, возможно он несёт антипротонный заряд. Экипажу «Меча-39» – тревога, срочно покинуть судно, всем без исключения. Прошу выслать сапёров на обшивку «Меча». Конец сообщения.
- Господин полковник! Но нам только что подвезли продукты, мы загружаем… – это был вызов от взволнованного лейтенанта с «Меча».
- Отставить! – Всё бросайте, приказ покинуть судно! Выполнять!
Колесо завертелось, посыпались приказы, доклады. Оказавшийся в центре событий капитан наблюдал, как проходит эвакуация с «Меча» и других судов, пришвартованных в опасной близости к месту происшествия.
Со станции вылетели сапёры, сопровождаемые отделением десантников в тяжёлых, зеркальных скафандрах. Между тем, робот пропал с экрана, завернув за корпус «Меча» и оказавшись в зоне невидимости для станционных камер. Сигнал с его камеры ослаб и исказился.
Капитан вызвал «Меч»:
- Маруся-2, ты видишь робота?
- Он слишком близко, в мёртвой зоне… Появился в зоне обзора кормовой камеры. Даю картинку.
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
  #20  
Старый 16.10.2008, 21:10
Аватар для CADET
CADET CADET вне форума
Модератор
Участник
 
Регистрация: 15.08.2006
Адрес: Самара-сити
Сообщений: 164
По умолчанию

На экране появилось изображение робота, пытающегося зафиксироваться на броне «Меча». Из-за корпуса судна вылетели подоспевшие десантники в своих, напоминающих небольшие космические корабли, скафандрах. Они умело рассредоточились в пространстве: одни взяли на прицел мятежного робота, другие – неведомые посторонним цели в окружающем космическом пространстве.
К роботу приблизились сапёры, вооружённые, впрочем, не пушками, а сканерами. Один в одно касание обездвижил механизм – вблизи тот выглядел безобидным полушаром диаметром сантиметров восемьдесят, с антеннами, с отверстиями маневровых двигателей и укреплёнными на плоской поверхности различного типа манипуляторами. Другой поднёс к удерживаемому роботом чемоданчику, сканер. Затем, довольно грубо вырвал чемоданчик из манипуляторов и открыл его. В пространство вылетели гаечные ключи, отвёртки и прочие инструменты.
Дружный смех раздался по всем каналам. Перекрывая его, прозвучал доклад сапёра:
- Злоумышленник обезврежен. Орудие преступления изъято. Это стандартный ремонтный набор. Возвращаемся на базу.
Капитан закрыл глаза. Что-то всё равно было не так. В эфире звучали приказы, отменяющие тревогу, какие-то саркастические комментарии, его кто-то вызывал, но он не прислушивался.
Чувство опасности, наконец сформировалось и – редкий случай! – капитан почувствовал направление откуда она исходит: всё с того же «Меча-39».
- Маруси! – произнёс в пространство капитан – вы не запеленговали, откуда исходил управляющий этой железкой сигнал?
- Сигнал шёл с жилой палубы номер три, – ответила Маруся-1 – точнее запеленговать не удалось, потому, что я с другой стороны Базы.
- У меня сверху получилось точнее, – добавила Маруся-2 с «Меча» – с третьей палубы, где она смыкается с военным сектором.
- Хорошо, девочки, я иду на «Меч». Учтите, ещё ничего не закончилось!
- Есть, капитан! – в унисон ответили программы.
- Связь с дежурным офицером на «Мече»! Тревога продолжается, никому на судно не возвращаться!
- Есть! – прозвучал уставной ответ, произнесённый, однако, весьма легкомысленно.
«Потешаются, пацаны! Ну, я вам задам, лишь бы всё обошлось!»
- Маркиз! Тревога! – подкрепил приказ капитан, заметив, что кот собирается вылезти из убежища и последовать за ним. Недовольно мяукнув, пушистый снова спрятался.
В лифте капитана настиг вызов по коммуникатору. Звонил генерал Шутов:
- Ну, ты задал нам перцу, полковник! Такой цирк устроил! Это наверно в анналы войдёт!
- Может и войдёт, господин генерал! А твои люди не запеленговали, откуда шёл управляющий роботом сигнал?
- Запеленговали? Мне доложили, что этот, как его? «СРР-78» сбрендил, ухватил чемодан с инструментами и попёрся неведомо куда. Да ты же сам видел…
- Советую тебе, Михал Аркадьевич, наказать этого доложившего неполным соответствием и отправить его учить матчасть. Потому, что этот тип робота не может «сбрендить и попереться», как это не может сделать велосипед или молоток. Этим роботом можно только управлять. И им управлял враг или, как минимум, хулиган. Мой комп запеленговал сигнал управления: он шёл с третьей жилой, там, где она смыкается с твоим хозяйством.
Генерал в ответ немного помолчал и заговорил уже другим тоном:
- Ты думаешь, это связано…?
- Обязательно, только пока не знаю как.
- Я поднимаю службу безопасности и аналитиков.
- Не сочти за труд, сразу сообщи мне, если они что накопают. Я еду на «Меч».
- Успехов тебе, мастер! И, спасибо!
По дороге к «Мечу», в лифте, немногие попутчики сдавленно похохатывали за спиной, однако, делали серьёзные мины стоило им попасться на глаза полковнику.
Зато, подлетая к шлюзу, капитан услышал со стороны «Меча» взрыв дружного хохота, а затем темпераментное соло дежурного лейтенанта, продолжавшего излагать, видимо только что придуманную им трактовку событий. Капитан невольно притормозил и прислушался:
- … а пиджак на радостях принял сверх меры, закусил, что ему Давид выставил, вот он, Давид, не даст соврать…!
- Врёшь ты всё! – раздался в ответ голос кока, с сильным от волнения акцентом – а ещё лейтенант! Ничего он не принимал, он хороший и умный человек!
Однако Гегешидзе перебили сразу несколько голосов:
- А дальше? Что дальше было?
- Только заснул на своём корыте, в люле, а его кот, тоже пережравши, возьми и испорти воздух! (дружный хохот) Он вскакивает, решает с перебора, что это антипротоны так пахнут! (гомерический гогот)
Невольно улыбнувшись – вот, ведь клоун! – капитан решил появиться.
Его заметили не сразу, все ржали. Однако, кто-то вскинул взгляд, толкнул товарища. Тот другого. Через несколько секунд вся присутствующая в шлюзе и перед ним часть экипажа недоумённо смотрели на… неужели на нового капитана?
- Я думаю, присутствующий здесь майор Стрижаков не откажет в любезности своему командиру и построит экипаж?
- Становись! – заорал Стрижаков и экипаж худо-бедно построился, прицепившись подошвами к полу из липучки. Офицеры на правом фланге, а в середине и на левом – сержанты.
- Равняйсь, смирно! Господин…
- Отставить! Кто мне поведает, что за сцену и из какого спектакля я сейчас прослушал? Может быть, вы, лейтенант?
Дежурный лейтенант потупился и покраснел. Особенно ярко-красными были оттопыренные уши.
- Не можете – констатировал капитан. (Как ещё хорошо было бы прохаживаться вдоль строя, как это делал сержант-наставник. Но, в невесомости это невозможно!)
- Тогда, может быть вы, майор? – полковник глянул на Стрижакова.
- Виноват, господин полковник! – ответил майор и тоже потупился, как нашкодивший подросток.
- Виноватых бьют! Но, это будет попозже. Объясните мне, майор, что это за ледниковый период? – командир показал на две обледенелые коробки, пристёгнутые к полу шлюза верёвками, чтобы не плавали в невесомости.
- Заказанное вами и доставленное на судно продовольственное довольствие, господин полковник!
- Продовольственное довольствие, значит? Какая рифма! Вы стихи не пишите? А что, эти две коробочки на два месяца? Неужели меня обманули, майор? Я расписывался за шестнадцать позиций, где же ещё четырнадцать?
Майор не успел ничего ответить, поскольку открылся внутренний люк на корабль, и из него показались ещё двое военных, в рабочих комбезах и с мокрыми перчатками на руках, один держал моток верёвки. Тем самым красноречиво отвечая, куда делось остальное «продовольственное довольствие».
- Встать в строй! – кивнул им капитан.
- Извините меня, господа офицеры, но мне хотелось бы узнать, дошёл ли до вас мой приказ покинуть судно? А? Господин майор?
- Так точно, господин полковник! – морщась с досады (вот ведь пристал!) выдавил Стрижаков.
- Осмелюсь ли я спросить, почему мой ясный приказ не выполняется?
- Так ведь отменили тревогу!
- Разве? А мне всегда казалось, что по уставу приказ должен подтвердить непосредственный командир, то есть я. Дал ли я такое подтверждение? Или наоборот, приказал на судне не появляться?
- Так точно!
- Так точно, что?
- Приказали…
- А вы?
- Виноват…
- Не выйдет из вас и поэта, майор! Слишком беден словарный запас. Кроме одной рифмы, никаких находок. Скажите же мне господа офицера, не будет ли справедливым мне отправить вас всех строем на гауптвахту за невыполнение приказа? Не гарантирую, что там вы узнаете, как пахнут антипротоны, но другие, привычные там запахи вам наверняка не понравятся!
Майор подал голос:
- Разрешите обратиться, господин полковник?
- Не разрешаю! Слушайте приказ: напрячь мозги всем, у кого они имеются и вспомнить, что ещё, кроме этих шестнадцати коробок вносили на судно сегодня и вчера. Начиная с размера в один кубический дециметр. Сколько это, лейтенант? – капитан обратил последний вопрос к имевшему сегодня несчастье дежурить.
Тот показал руками что-то размером с чемодан.
- Неправильно. Кубический дециметр, в более доступных вам мерах – это литр. То есть примерно столько, сколько мозгов помещается в лейтенантской голове. Обычно, этого количества хватает, чтобы, выучив устав, исправно нести военную службу. Но, конечно, нужно использовать весь этот объём, по крайней мере, стараться.
- Итак, вспоминаем, что было внесено на судно. Размером больше литровой бутылки. Сами бутылки можете не вспоминать, они меня сейчас не интересуют. Вы и вы – капитан обратился к одетым в рабочее – аккуратно вскрывайте эти коробки. Если не найдём здесь, придётся вскрывать ранее перетащенное.
Остальные вспоминают то, что я приказал. Тем, кому это трудно, в перерывах думают над своим поведением.
Уже можно было не торопиться. «Это» было тут. И «оно» пока не представляло опасности. Нет, не в верхней коробке, с которой начали, а в нижней, криво заклеенной скотчем. В очередной раз возблагодарил капитан бога, или кто там за него, поскольку в бога он не верил, за то, что три десятилетия назад подобрал на древней Базе медальон репторов и не побрезговал, повесил его на грудь.
И в самые ответственные моменты жизни просыпалось в нём «чувство», помогая избежать трагической ошибки.
Ага, уже вторую коробку потрошат. Снимают слои мёрзлых брикетов, овощей, что ли? Или окорочков? СЕЙЧАС…
- Капитан! Тут какой-то свёрток!
- Да что вы говорите? Свёрток? Может быть, это кошачий корм сюда по ошибке положили? Отдохните, сержант, пускай его дежурный развернёт и понюхает. Он лучше всех знает, как пахнут антипротоны. Ну, что же вы, лейтенант?
Лейтенант, уже не красный, а белый, как простыня, неловко покачиваясь, с характерным хрустом липучек, подошёл и принял из рук сержанта свёрток. Руки его дрожали. Остальные машинально отпрянули.
- Достаточно! Передайте это мне. Не хватает ещё, что вы тут сомлеете! – Капитан взял свёрток и небрежно ободрал бумагу. Обычный чемоданчик, только металлический. Раньше такие, неведомо почему, называли «дипломат», а сейчас... что-то в голову нейдёт, «балетка», что ли?
- Компьютер, связь с Шутовым!
- Даю, капитан! – мужской голос. Арнольд? Нет, Маруся маскируется.
- Шутов на связи! Слушаю Василий!
- Михал Аркадьевич! Пришли мне снова сапёров в шлюзовой отсек. Бомбу обнаружил.
- Ты уверен, что это бомба?
- Уверен, что ещё может быть в железном чемоданчике, в коробке с замороженной капустой. Да я её в руках держу!
- Осторожней, Вася, не урони!
- У нас тут невесомость, не упадёт, – капитан выпустил чемоданчик, и тот поплыл по воздуху в сторону смешавшегося строя. Раздались невнятные восклицания.
- Сапёров в шлюзовой отсек «Меча-39». Срочно! – это прозвучало тихо, Шутов отдал приказания по другой линии, – Что там у тебя за крики?
- Экипаж радуется!
- Как держатся?
- Герои!
- Да, понял... Василий, сапёры уже в пути. Ты только не взорвись там. Я сам выезжаю!
- До связи!
- До встречи!
Капитан снова подхватил недалеко улетевший чемоданчик, взглянул на толпу, ещё недавно бывшую строем и рявкнул:
- Становись!
Быстро, как это только возможно в невесомости, подчинённые образовали строй.
- Равняйсь, смирно! Слушать сюда! Мне наплевать на ваши боевые заслуги, если они у вас есть. Если вы думаете, что достаточно выпалить пару раз из антипротонника по беззащитному астероиду, чтобы сразу стать охреневающим героем, к которому не на каждой козе подъедешь, то я надеюсь вас разуверить. Кто считает, что не нуждается в новом опыте, и кому не по нраву, что им командует вчерашний пиджак может тихонечко написать рапорт и слинять. Я подпишу все без вопросов, потому, что хочу быть уверен, что мою спину прикрывают надёжные люди. Вопросы есть?
- Никак нет! – прогрохотал строй.
- Рразойдись!
Но никто не разошёлся. Зато в отсек влетели те же сапёры, похоже, так и не успевшие снять скафандры:
- Где?
- Вот! – капитан протянул им предполагаемую бомбу.
Один взял её, осторожно, двумя руками, другой поводил над чемоданчиком сканером, поглядывая на его экран. И сразу же схватился за коммуникатор:
- Господин генерал! Антипротонное взрывное устройство! Нет, не муляж.
- Я тут! – В отсек, пряча в карман коммуникатор, влетел генерал Шутов:
- Какие будут предложения? – генерал махнул рукой «отставить!» майору Стрижакову, открывшему рот, чтобы проорать что-нибудь вроде «господа офицеры!» Кондратенко, кстати, и не подумал подать какую-нибудь команду.
- Лучше всего сделать так, – ответил генералу пожилой сапёр, – я леплю сюда кусок пластида с детонатором и таймером, сажусь в открытый скутер и набираю скорость где-нибудь километр в секунду относительно станции. Отпускаю коробочку в свободный полёт, а сам возвращаюсь. Через 10-15 минут она улетит достаточно далеко. В назначенную минуту все зажмуриваются, и нет проблем! Только предупредить все суда, чтобы освободили мой сектор.
__________________
Mess with the best, die like a rest.
Ответить с цитированием
Ответ


Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)
 
Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Эл. почта администратора: - Главный сайт Шансон - Портала - Архив - Вверх

Внимание! Администрация Шансон – Портал – форума не несет ответственности за сообщения, размещенные участниками форума и за высказанные мнения в этих сообщениях. Так же администрация форума не несет ответственности за размещенные участниками форума ссылки, на какие либо материалы, расположенные на других Интернет ресурсах. Тем не менее, если Вы являетесь правообладателем материала, на который есть ссылка в каком либо сообщении Шансон – Портал – форума и считаете, что этим нарушены Ваши авторские или смежные права, сообщите пожалуйста администрации форума. Мы в кратчайшие сроки готовы удалить сообщение со ссылкой на Ваш материал, при предъявлении прав на указанный материал. Пожалуйста используйте форму обратной связи.

Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
© Шансон - Портал - Все права защищены

Подпишитесь на нашу ленту новостей