Внимание! Регистрация на наш форум приостановлена. Для связи с администратором, используйте эл. почту

ШАНСОН - ПОРТАЛ   |    ШАНСОН - ПОРТАЛ - ГАЛЕРЕЯ

ШАНСОН - ПОРТАЛ - ФОРУМ

Поиск по Шансон - Порталу >>>


Вернуться   Шансон - Портал - форум > Разное > О поэзии и прозе

О поэзии и прозе Обсуждаем литературу всех времен

Ответ
 
Опции темы
  #1  
Старый 16.03.2009, 23:46
Аватар для haim1961
haim1961 haim1961 вне форума
Администратор
Ветеран форума
 
Регистрация: 29.01.2008
Адрес: Израиль.г Нетания
Сообщений: 2,170
По умолчанию Осип Мандельштам – поэт трагической судьбы

Ольга Штейн

Осип Мандельштам –

поэт трагической судьбы
.



Я умер простым,
А поднялся великим.
И стал я гранитным,
А был я живым.

Б.Слуцкий


Говоря о трагической судьбе поэта, невольно в голову приходят строчки малоизвестного поэта Якова Акима: «И снова сановное барство его не пускает вперед, и снова мое государство вины на себя не берет».

Хотя надо признать, что какую-то толику вины относительно Осипа Мандельштама государство на себя все-таки берет, особенно в ХXI веке. В ближайшие годы в России к двум имеющимся памятникам Осипу Эмильевичу прибавятся еще два.

Из российских газет:

«...В Воронеже 2-го сентября 2008 года состоялось открытие памятника Осипу Мандельштаму, приуроченное к 70-летию скорбной годовщины гибели поэта. Монумент установлен в городском парке «Орленок», напротив дома 113 по улице Фридриха Энгельса, где поэт жил во время ссылки. Памятник представляет собой бронзовую фигуру поэта во весь рост с высоко поднятой головой и прижатой к сердцу рукой...».

«...Скульптура необычная и колоритная, и ценна тем, соответствует образу Мандельштама – такая же шероховатая и негладкая, как и его жизнь...»

Читая это сообщение, нельзя сдержать улыбку. Ох, уж эти вечные усмешки Фортуны! Парк «Орленок» – это неплохо, ведь в облике Мандельштама современники отмечали нечто птичье, а вот название улицы смахивает на плохой анекдот.

К открытию памятника в Воронеже Центром духовного возрождения Черноземного края был приурочен выпуск небольшого сборника «Я около Кольцова...», состоящего из стихов, так или иначе связанных с именем поэта.

Единственный до сего времени памятник поэту был установлен в 2001 году во Владивостоке, недалеко от пересыльного лагеря «Вторая речка», где он умер. Однако из-за неоднократных атак вандализма монумент был перенесен в парк городского университета. Памятник представляет поэта во весь рост с откинутой назад головой, смотрящего в небо.

Третий памятник (по сообщению О.Шамфаровой) должны открыть 28 ноября в Москве, в сквере на улице Забелина, куда выходят окна дома, где Мандельштамы, бывая в Москве, останавливались у брата Александра. Памятник представляет 4 куба из базальта, их венчает голова поэта, взгляд которого устремлен в небо. На монументе будут высечены строки из самых известных стихов Мандельштама. Один из авторов проекта Елена Мунц говорит: «Мы хотели изобразить не несчастного человека, не политзаключенного, а настоящего героя, который сумел победить свою судьбу, и память о котором будет жить в веках».

Четвертый памятник планируется открыть в Петербурге. Это бронзовая чаша, из которой поднимается изогнутый ствол оливкового дерева. Создала эту скульптуру амстердамская художница Ханнеке Мюнк, муж которой тоже художник-график написал немало полотен по мотивам стихов своего любимого поэта, Осипа Мандельштама.

***

Осип Мандельштам по праву считается одним из самых замечательных русских поэтов XX века. Интересно, что В.Набоков, по словам М.Цветаевой, признавал в Советской России только двух поэтов – А.Ахматову и О.Мандельштама. Пастернака же не жаловал.

Анна Ахматова в своих воспоминаниях о поэте написала: «Мы все знаем истоки Пушкина и Блока, но кто укажет, откуда донеслась до нас эта новая божественная гармония, которую мы называем стихами Осипа Мандельштама». На ее воспоминания я буду неоднократно ссылаться. Сам поэт в 1914 году изложил свое поэтическое кредо:

Я получил блаженное наследство –
Чужих певцов блуждающие сны:
Свое родство и скудное соседство
Мы презирать заведомо вольны.
И не одно сокровище, быть может,
Минуя внуков, к правнукам уйдет,
И снова скальд чужую песню сложит,
И как свою произнесет.


А позднее, в 20-ые годы, в своей замечательной прозе Мандельштам написал: «Современная русская поэзия не свалилась с неба, а была предсказана всем поэтическим прошлым нашей страны – разве щелканьем и цоканьем Языкова не был предсказан Пастернак, и разве одного этого примера недостаточно, чтобы показать, как поэтические батареи разговаривают друг с другом перекидным огнем, нимало не смущаясь равнодушием разделяющего их времени».

Вся поэзия Мандельштама – ярчайший пример этого утверждения.

Он странствует по всем измерениям времени и пространства, для него нет настоящего, прошедшего и будущего:

Все было встарь, все повторится снова,
И сладок нам лишь узнаванья миг.


Как эти строки созвучны блоковски : «...И повторится все, как встарь...» !

По случаю избрания Блока в 1911 году Королем поэтов в коллективном послании «Мы и Блок» двадцатилетнему Мандельштаму принадлежит такие строки:

Блок – король и маг порока;
Боль и рок венчают Блока.


Последнюю строку можно полностью отнести к судьбе самого Мандельштама. Но тогда, в далеком 1911 году, ничего не предвещало того тернового венца, который ему предстояло пронести через всю жизнь. Как метко отметил другой поэт, тогдашний ближайший друг Мандельштама Георгий Иванов: «Как-то особенно позаботилась недобрая фея, ведающая судьбами поэтов. Она дала ему самый чистый, самый ангельский дар и бросила в мир вполне голым, беззащитным, неприспособленным, – барахтайся, как можешь». И он барахтался...

Судя по многочисленным воспоминаниям, по характеру Мандельштам был абсолютно противоречивым человеком. С одной стороны: самоуверенным, эгоистичным, колючим, задиристым и хорохорящимся, с другой: кротким, обаятельным и отзывчивым. Не раз вступался за собратьев по перу, пытался помочь В.Хлебникову, В.Пясту и Б.Кузину, но сам всегда оставался беспомощными неприкаянным.

И еще один штрих к «портрету» Мандельштама из мемуаров И.Эренбурга: «В Феодосии он (Мандельштам) как-то собрал богатых «либералов» и строго сказал им: «На Страшном суде вас спросят, понимали ли вы поэта Мандельштама?», – и вы ответите: «Нет». Вас спросят: «Кормили ли вы его?», – и, если вы ответите: «Да», – вам многое простится». Вполне возможно, что этот эпизод – плод фантазии Эренбурга.

Еще в 1913 году Мандельштам пишет:

От легкой жизни мы сошли с ума;
С утра вино, а вечером похмелье.
Как удержать напрасное веселье,
Румянец твой, о, пьяная чума?

...Мы смерти ждем, как сказочного волка...


В ранних стихах Мандельштама неоднократно мелькают эти сказочные или игрушечные волки, которые в 1931 году превратятся в настоящих волкодавов:

«Мне на плечи кидается век-волкодав».

Впервые о Мандельштаме я услышала в 60-тые годы благодаря песне А.Галича «Возвращение на Итаку», где эпиграфом он взял строчки, поразившие меня своей неповторимой красотой и точностью:

И только и света,
Что в звездной колючей неправде,
А жизнь промелькнет театрального капора пеной;
И некому молвить: «Из табора улицы темной».


Училась я тогда в Варшавском университете на филфаке, но Мандельштама, как, впрочем, и других акмеистов и символистов мы не проходили. Кумиром был Маяковский. Я стала интересоваться Мандельштамом, но мало что могла найти. Ведь стихи поэта в те годы были почти недоступны. Но то, что я смогла прочитать, навсегда осталось в моей памяти. И как это ни парадоксально, Мандельштам для меня зачастую поэт отдельных строчек, вырванных из разных стихотворений. Например: «Неужели я настоящий и действительно смерть придет?» Или: «Взять в руки целый мир, как яблоко простое». « На стекла вечности уже легло мое дыхание, мое тепло».«Нам остается только имя: чудесный звук, на долгий срок». Таких золотых крупинок, давно ставших хрестоматийными, читая Мандельштама, мы находим превеликое множество. Тут можно будет, без ложной скромности, отметить, что я как-то интуитивно почувствовала структуру творческого процесса поэта, что стихотворение у него рождалось строчками, каждая строка отдельно, и только потом возникало целое стихотворение. Об этом я узнала спустя много лет. Виктор Шкловский, большой ценитель поэзии Мандельштама, говорил: «Осип мыслит строкой. Если одна готова, передвигается к следующей. Не готова – остановка. Иногда надолго. Он движется не от стихотворения к стихотворению, а от строки к строке».

Осип Эмильевич Мандельштам родился 15 января (3) 1891 года в Варшаве в еврейской, как говорилось, буржуазной семье. Детство и юность провел в Павловске и в Петербурге, где окончил Тенишевское училище, два года учился в Сорбонне и в Гейдельберге, а затем на романо-германском отделении Петербургского университета. Тема Павловска и Петербурга неразрывно вошли в плоть мандельштамовских стихов, о чем говорят их названия или начальные строчки: «Петербургские строфы», «Адмиралтейство», «В Петрополе прозрачном мы умрем», «В Петербурге мы сойдемся снова». Перечень этот можно продолжить...

Первые стихи Мандельштама появились в печати в журнале «Аполлон» в конце 1909 года, когда ему было 18 лет. О первом посещении Мандельштамом редакции журнала имеется рассказ главного редактора «Аполлона» Константина Маковского, напечатанный в свое время в газете «Новое русское слово». В редакцию он явился с матерью, которая протянула Маковскому тетрадь со стихами сына и попросила, чтобы он тут же сказал, есть ли у сына талант, и стоит ли ему писать стихи или лучше заняться торговлей кожи. Стихи не произвели на редактора никакого впечатления, и он собирался отделаться от матери общими фразами,взглянув на юношу, прочел в его глазах такую мольбу, что сразу же сдался и торжественно провозгласил: «Да, сударыня, ваш сын – талант!»

Вполне возможно, что, как и Эренбург, Маковский, для комического эффекта слегка приукрасил свой рассказ, говоря о торговле кожей. Мать поэта Флора Осиповна была хорошо образованной женщиной и не могла звучать, как торговка.

В 1913 году выходит первый сборник стихов «Камень» тиражом в 300 экземпляров. 23 стихотворения этого сборника никак не предсказывают в нем поэта своего времени, каким Мандельштам станет через несколько лет. В них виден пессимизм, усталость, навязчивые мысли о смерти, столь свойственные молодым людям (дань символизму); они лишены ярких красок, движения, выплывают из тишины, шепота и морской пены.

Мать, профессиональный музыкант, привила сыну любовь к музыке, ставшей для него неотделимой от слова. «Останься пеной, Афродита, и слово в музыку вернись», – заклинает он в «Silentium». «В музыке Осип был дома», – вспоминает Ахматова. Он считал, что и читатель в музыке тоже у себя дома. Музыка и поэзия для него в ближайшем родстве, ведь инструмент у певца и поэта один – губы.

И если подлинно поется,
И полной грудью, наконец,
Все исчезает –
Остается пространство, звезды и певец!


Поэт как бы слышит музыку далеких сфер и перевоплощает ее в поэзию. Магия его стихов завораживает, мы упиваемся ими, как музыкой. И совсем необязательно доискиваться в них логического содержания.

Современники Мандельштама пишут, что как чтец своих стихов он был неподражаем. Ахматова вспоминает о творческих собраниях, когда поэты читали свои стихи, «то хорошие, то заурядные, внимание рассеивается, слушаешь по обязанности, и вдруг, будто лебедь взлетает над всеми – читает Осип Мандельштам».

В «Камне» он вводит нас в призрачный, прозрачный (любимейший эпитет) мир, кажущийся игрушечным. «Его стихи возникают из снов –очень своеобразных, лежащих в области искусства только» (А.Блок).Трудно выделить лучшие стихотворения «Камня», и все-таки «пальму первенства» я отдаю двум стихотворениям. Первое – это «На бледно-голубой эмали». В этом стихотворении мы явно слышим ту божественную гармонию, о которой говорила Ахматова.

На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий.
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок вычерченный метко –

Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.


И кто из нас не живет «В сознании минутной силы, в забвении печальной смерти»!?

Второе стихотворение «Бессонница. Гомер. Тугиепаруса», изумительное тончайшее мастерство поэта – полное слияние прошлого с настоящим. А вообще, все стихи настолько совершенны, что просто невозможно выбирать. Я знаю, что для многих любителей поэзии Мандельштама «Камень» по сей день остается непревзойденным шедевром поэтического слова.«Камень» дважды переиздавался и расширился до 75 стихотворений.

Хочу отметить еще одно стихотворение «Камня» «Автопортрет», которое не было напечатано при жизни поэта.

В поднятьи головы крылатый
Намек – но мешковат сюртук;
В закрытьи глаз, в покое рук –
Тайник движенья непочатый;
Так вот кому летать и петь
И слова пламенная ковкость –
Чтоб прирожденную неловкость
Врожденным ритмом одолеть!


Все мемуаристы отмечали в облике поэта неестественно откинутую назад голову и птичье «закрытье век». У М.Цветаевой есть стихотворение, начинающееся словами: «Ты запрокидываешь голову»...». А ведь летать и петь – это атрибуты птиц. Известно, что художникам свойственно писать автопортреты, а тут поэт, кажется, впервые увековечил свой облик в поэзии.

Кстати, в молодости Мандельштам носил бакенбарды, что придавало ему сходство с Пушкиным. Он часто бывал у своего друга Георгия Иванова. Так вот служанка Иванова, не влюбившая Мандельштама, ворчала: «Мало того, что шляется каждый день, так барин еще его мерзопакостную рожу на стенку повесил». На стене висел портрет Пушкина.

В последних стихах «Камня» появляются новые образы, новая тональность. Из призрачного, игрушечного мира мы попадаем в определенное место и время. Заглавия стихотворений говорят сами за себя: «Кинематограф», «Теннис» и т.д.

Дело в том, что в 1912 году Мандельштам примкнул к группе т.н. «акмеистов», провозглашавших в отличие от символистов материальность, предметность тематики и образов, а также точность слов. Акмеистов, а было их 7 человек, объединяла дружба. Эту дружбу Осип Эмильевич считал главной удачей в жизни. Конечно, жизнь сделала свое дело: основателя акмеизма Н.Гумилева расстреляли в 1921 году, Г.Иванов эмигрировал, другие члены содружества пытались приспособиться к новым условиям жизни. Верными себе и своей дружбе оставались только Мандельштам и Ахматова.

Вот, что пишет Анна Андреевна в «Листках из дневника»: «По мнению Н.Я. Мандельштам, «Длившаяся всю жизнь дружба этих несчастнейших людей была, пожалуй, единственной наградой за весь горький труд и горький путь, который каждый из них прошел».

В 1922 году он женится на Надежде Хазиной. Брак с «нежняночкой», как он ее называл, оказался на редкость счастливым. Она стала для него всем: подругой, матерью, нянькой, первой слушательницей и критиком, переписчицей, и что самое главное – годами хранила в памяти десятки неопубликованных его стихов и донесла их до нас. Без нее не было бы того Осипа Мандельштама, которого мы так любим и почитаем. Все годы они были неразлучны, и только в последнюю, роковую ссылку он отправился без нее.

В том же 22-м году выходит второй сборник «Тристия», что означает грусть, печали. В нем 45 стихотворений. По сравнению с «Камнем» этот сборник знаменует новую тональность и новый жанр. Ведь наступили иные времена. Сам поэт говорит: «И ныне я не камень, а дерево пою». Грусть заменяется плачем, расставанием, появляется образ умирающего Петербурга, Европы, которую он больше не увидит, Крыма, который он покидает. И опять, как в «Камне», невозможно выбрать лучшее стихотворение, все стихи совершенны, но без слез восторга я не могу читать «Золотистого меда струя» и «Черепаха». В них отразилась и любовь поэта к античному миру, и смещение времени, и пространства. «Корабль вечности есть корабль современности», – утверждает он.

Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны.
И покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.


Мы, конечно, знаем, что не Одиссей, а Ясон искал золотое руно, но магия этих строчек такова, что мы слышим такой пространственный гул, гул веков и истории, что образ Ясона сливается с Одиссеем, и перед нами возникает целостный мир античной Эллады. А нам остается только повторять, как в забвении: «Золотое руно, где же ты золотое руно?»

Совершенно поразительно стихотворение «Кассандре», посвященное Анне Ахматовой. Она в отличие от многих поэтов того времени, включая самого Мандельштама, ни на минуту не сомневалась в том, что несет с собой революция. Обращаясь к современной Кассандре, Мандельштам восклицает:

И в декабре семнадцатого года
Все потеряли мы, любя:
Один ограблен волею народа,
Другой ограбил сам себя...


Поэт предрекает судьбу «царскосельской веселой грешнице», как она потом назовет себя в «Реквиеме»:

Когда-нибудь в столице шалой
На скифском празднике, на берегу Невы,
При звуках омерзительного бала
Сорвут платок с прекрасной головы.


Удивительно, что уже в 1917 году он точно указал место действия: вспомним – Ленинград, август 1946 года.В большом зале, битком набитом новой советской интеллигенцией Жданов судит Ахматову и Зощенко. Лишь две руки поднялись против. Бал правят победившие варвары-скифы. А как жалобно пронзителен последний катрен:

Больная, тихая Кассандра,
Я больше не могу – зачем
Сияло солнце Александра,
Сто лет тому назад сияло всем?


Стихи, написанные в 1921-1925 годах, не составляют сборника и не имеют названия. Их всего 22, за четыре-то года! Самым значительным стихотворением из этого цикла является «Век», в котором Мандельштам советского времени впервые пользуется Эзоповым языком:

Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.


В стихах этого цикла появляется лирический героя, несомненно, отражающий авторское «Я». Тучи над головой поэта сгущаются, и он своим обостренным чутьем понимает, что происходит. Он пытается сопротивляться, найти выход...

Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
И ни одна звезда не говорит,
Но видит Бог, есть музыка над нами:
Дрожит вокзал от пенья Аонид,
И снова паровозными свистками
Разорванный, скрипичный воздух слит.


Концерт на вокзале


Мне хочется бежать от моего порога.
Куда? На улице темно....

1 января 1924


Я буду метаться по табору улицы темной...


Наступает пятилетний период творческого «удушья». Вместо стихов пишет прозу: «Шум времени», «Феодосия», «Египетская марка». Ради хлеба насущного занимается переводами, как многие другие опальные поэты. Но вот в 1928 годувыходит роман де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле». На титульном листе виднеется: «Перевод О.Мандельштама», вместо: «Перевод в обработке и под редакцией О.Мандельштама». Осипа Эмильевича ошибочно обвиняют в плагиате. Возражая против обвинений, он заявляет коротко и ясно: «Мой переводческий стаж 30 томов за 10 лет!» Было проведено расследование, и обвинение с Мандельштама сняли, но решение комиссии было довольно расплывчатым, и в результате Мандельштам официально заявил о своем выходе из Федерации советских писателей.

Из дневника писателя П.Лукницкого: «Осип Эмильевич в ужасном состоянии, ненавидит всех окружающих, озлоблен страшно, без копейки денег и безо всякой возможности их достать, голодает в буквальном смысле этого слова».

В 1930 году, благодаря стараниям Н.Бухарина, Мандельштам смог поехать на Кавказ. Оторванный от ужасов бездомной, голодной жизни, окруженный красотами природы и древней культурой Мандельштам вновь возрождается для поэзии. Но какой!? Все стихи, написанные им вплоть до 1937 года, он напрасно предлагал журналам и газетам. Из 200 стихотворений только около десятка увидели свет при жизни автора.

Но стихи застревали в редакциях, и ценители поэзии снимали с них копии, они даже анонимно расходились по стране, ведь «рукописи не горят»...

И только в 1973 году в серии «Библиотека поэта» советский читатель мог, наконец, легально познакомиться со сборником стихов Мандельштама, правда, укороченным на одну треть. А еще на 10 лет раньше стихи попали на страницы нью-йоркских и мюнхенских эмигрантских журналов.

Как обидно читать названия последних циклов стихов поэта: «1921-1925», «Новые стихи» или «Московские стихи», «Воронежские тетради». Неужели бы сам поэт дал такие казенные названия своим выстраданным стихам! Но стихи увидели свет посмертно.

Цикл «Новые стихи» открывает:

Куда как страшно нам с тобой,
Товарищ большеротый мой!

Ох, как крошится наш табак,
Щелкунчик, дружок, дурак!

А мог бы жизнь просвистеть скворцом.
Заесть ореховым пирогом –

Да, видно, нельзя никак ...


Выбор сделан, и поэт шагнул навстречу своей судьбе!

Мы с тобой на кухне посидим,
Сладко пахнет белый керосин,

Острый нож да хлеба каравай...
Хочешь, примус туго накачай,

А не то веревок собери –
Завязать корзину до зари.

Чтобы нам уехать на вокзал,
Где бы нас никто не отыскал.


Керосин, нож, веревки – все пригодно для добровольного ухода из жизни. Разговоры об этом в семье были, но он «еще не хочет умирать». Об этом ярко свидетельствует хрестоматийное сегодня стихотворение «Я вернулся в мой город, знакомый до слез».

Однажды, уже после возвращения из Армении Мандельштам выступал в Ленинграде со стихами и рассказом о своем путешествии, вдруг из зала ему подают записку с провокационным вопросом, что он думает о современной советской поэзии. Мандельштам, как воспоминают очевидцы, шагнул на край эстрады, закинул голову, глаза его засверкали: «Чего вы ждете от меня? Какого ответа?» Непреклонным певучим голосом: «Я друг моих друзей». Полсекунды паузы. Победным восторженным криком: «Я современник Ахматовой!»

Последней прижизненной публикацией стала проза «Путешествие в Армению» в 1933 году в журнале «Звезда», за что редактор лишился своего места. В том же 33-м году пишет и читает друзьям стихи о Сталине «Мы живем, под собою не чуя страны». Он не может не понимать, чем он рискует, таких стихов никто никогда не писал, но теперь, как поэт заявил Анне Ахматовой: «Я к смерти готов».

Прошло шесть месяцев, и произошел арест, на который поэт так «напрашивался». А затем ссылка в «Чердынь» на три года. Здоровье было подорвано. Мандельштам в припадке психического расстройства покушается на самоубийство. Жена, как всегда сопровождавшая его, послала телеграмму в ЦК, после чего якобы сам Сталин велел пересмотреть дело Мандельштама. Последовал всем известный разговор вождя с Б.Пастернаком, и было принято решение: «Изолировать, но сохранить». Местом ссылки Мандельштам выбирает Воронеж.

Пусти меня, отдай меня Воронеж:
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернешь,
Воронеж – блажь, Воронеж – ворон, нож...

Воронежские три года стали временем высочайшей творческой активности, своеобразной Болдинской осенью. В простых школьных тетрадках, их было три, появляются, по словам Ахматовой, «стихи неизреченной красоты и мощности». Никакие гонения не смогли сломить певческий дар:

Лишив меня морей, разбега и разлета
И дав стопе упор насильственной земли,
Чего добились вы? Блестящего расчета –
Губ шевелящихся отнять вы не могли.

А вот катрен из любимого Анны Андреевны стихотворения:

Еще не умер ты, еще ты не один,
Покуда с нищенкой-подругой
Ты наслаждаешься величием равнин,
И мглой, и холодом и вьюгой.


До какого состояния надо довести человека, чтобы он наслаждался холодом и вьюгой!

Прошли три года, срок ссылки закончился, и Воронеж отпустил поэта. Мандельштамы вернулись в Москву. Но жить им разрешалось только за 101 километр от столицы. Выбрали Калинин. Через год наступает вторичный арест, приговор – 5 лет лагерей.

Из газеты «Известия» за 25 июня 2004 года:

«...везли в Магадан, но Мандельштам быстро стал полным доходягой, оставили в пересыльном лагере «Вторая речка» под Владивостоком. Здесь и умер от сердечного приступа и общего истощения. Зарыли вместе другими покойниками в траншее неподалеку».

Официальная дата смерти: 27 декабря 1938 года.

Русские поэты часто плохо кончали, но еще никто не платил такую цену за горькую честь быть великим русским поэтом.


В заключение не могу не процитировать два катрена из стихотворения Александра Немировского «Прощание с Воронежом», напечатанное в сборнике «Я около Кольцова...»:

И остается за окном Воронеж,
На ссыльного теряя все права.
Но не ликует человек в вагоне.
Дрожит его больная голова.

И ищут губы, губы ищут слово,
Но начисто разобран лексикон:
Ворона. Нож. Воронеж. Обворован.
Без крова. Кровь. Бесчестие. Закон.



О.Штейн
Нью-Йорк




[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]
__________________
"МИР НА ФОРУМЕ"


Ответить с цитированием
Ответ


Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)
 
Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Эл. почта администратора: - Главный сайт Шансон - Портала - Архив - Вверх

Внимание! Администрация Шансон – Портал – форума не несет ответственности за сообщения, размещенные участниками форума и за высказанные мнения в этих сообщениях. Так же администрация форума не несет ответственности за размещенные участниками форума ссылки, на какие либо материалы, расположенные на других Интернет ресурсах. Тем не менее, если Вы являетесь правообладателем материала, на который есть ссылка в каком либо сообщении Шансон – Портал – форума и считаете, что этим нарушены Ваши авторские или смежные права, сообщите пожалуйста администрации форума. Мы в кратчайшие сроки готовы удалить сообщение со ссылкой на Ваш материал, при предъявлении прав на указанный материал. Пожалуйста используйте форму обратной связи.

Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
© Шансон - Портал - Все права защищены

Подпишитесь на нашу ленту новостей