Заветная тетрадь.

[haim1961]

Заветная тетрадь.

Заветная тетрадь,которая прошла с хозяйкой самые тяжелые годы лагерей и пересылок. Это были стихи написанные и подаренные Вере Георгиевне Лещенко. Видно там были и ее стихи. Но при жизни хозяйка тетради стеснялась ее открыть для нас.Удивляюсь как эта тетрадка прошла через проверки и шмон вертухаев. Любая строчка могла добавить срок ее автору. Но тетрадка выжила,сохранилась и впервые публикуются стихи-посвящения из этой тетрадки.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации], где отбывала срок Вера Георгиевна находился и находится по сей день на севере России. Морозы,тяжкий труд, все перенесли авторы стихов. Не все вернулись домой.
Сегодня я получил первые странички этой тетради от моего друга - Ольги Петуховой. Московской журналистки.
Ольга была верным ангелом хранителем и литературным секретарем Веры Георгиевны Белоусовой - Лещенко на протяжении многих и многих лет и до последней минуты.

Вера Белоусова с аккордеоном, подаренным Петром Лещенко. Ивдель. 1953 год

Как хорошо мне было с моей Машей,

Пить чай, да на любимую глядеть.

Что я еврей, а чай пью с иностранкой Машей,

Не думал я, да зря.

Бежать мне надо было с ней.

Бежать подальше от березок русских,

От самовара и усатых палачей.

Тогда бы девочка моя счастливой стала,

Меня б любила, деток нарожала.

Что слаще этого? Все пшик. Любовь всего превыше.

Мы счастье бы свое упрятали в красивом доме.

Там за океаном, далеко-далече

Нас родинушка милая бы не достала.

Руки оказались коротки.

И пили бы тогда мы чай из блюдца

У самовара я и моя Маша,

И дети песни пели бы о родине далекой,

А мы бы с Машей слезы утирали,

Тоскуя о земле родной,

Что далеко-далеко,

Что не предаст, ведь руки коротки.

Не думал. Не уехал. Не украл я Машу.

И вот теперь в Сибири рубим лес.

Не видимся. Друг другу писем мы не пишем.

Таков закон для тех, кто предан был своей стране.

Мечты о детях и любовь – все в прошлом.

Сил нет. Здоровья нет.

А дышится легко.

Что так? Да так. Здесь воздух чист.

Здесь мразь не водится.

Здесь уж никто предать не сможет.

Здесь лучшее от той страны продажной,

Которой ты служил и верил.

Здесь выжить трудно и любить нет сил,

А ДЫШИТСЯ ЛЕГКО!

1952 год. Марик Г.
Ивдель

С артистами культбригады. Ивдель 1954г

Ах краса ты моя Вера!

Стань моей Надеждою,

Ах, Любовь моя ты,Вера,

Хочу быть зятем Софии.

Миша из культбригады,
музыкант


Мы в одном бараке

С Веронькой живем.

Как бы не устали,

Каждый вечер ее ждем.

Приходи же, Веронька,

Мы тебя заждалися,

Третий час уж начеку

Благо нету здесь ЧеКу.

Милы девоньки мои,

Вот дождемся Вероньки.

И усталость враз пройдет,

только песню заведет.

Ты, подруга, помни,

Ждем тебя всегда

В наше время в одиночку

Не прожить бы нам и дня.

Ох, красавицы мои,

Помирать не хочется.

Поскорей бы сдох усатый,

Тогда мечта и сбудется.

Вера к Лещенко вернется,

Мы к своим любимым.

Только вот не сложится,

Только вот не сбудется

То, о чем мечтаем

Лида Пружина,
Архитектор в прошлом,
ныне лесоруб

Записи после концертов:
пос.Вижай, Талица, Шипичный, Северный, Ушма
1952-1954 годы

Как нам Верочка поет,

Слезы из глаз катятся.

А душа и сердце ноют,

Как нам с ними сладиться.

1953 год

Приходи ты в клуб, Веруня,

Намаялися мы одни,

Твои песни душу греют,

Сердце разрывается.

Вижай,
1954

Лес мы рубим, щепок нету,

Сгорают все в костре любви.

Любви к родным, к стране убитой,

Которой верить хочется.

Витек,Ушма,
1953 год



Как жить без веры,

Которой больше нету?

О чем мечтать,

Когда надежда сдохла?



Как человеком оставаться,

Когда так хлеба хочется?

Как душу сохранить,

Когда она с трудом волочится?



Без веры жить нельзя!

Твердил мне в церкви батюшка.

Что же не спас меня,

От нехристя-безбожника?

Где был, когда дитя во мне убили?

Дитя любви моей и Митеньки.

Теперь пустая я

И жить не можется.

Люся, подруга,
Этапом вместе шли.
1952 год





Собака – друг.

И я так думал. И знал я это не по книжкам,

И тосковал по доброму Васятке,

Дворняге голубых кровей.

И снился мне Васятка долго,

И стон мне чудился его во тьме ночной.

Ведь кто-то пристрелил Васятку,

Пытавшегося защитить меня от тех,

Кто в штатском волоком тащил меня в свой воронок.

Васятке легче, не маялся он,

Как Верочкино милое создание Жужжу

За дверью опечатанной.

А Вера так просила верных псов вождя

Не мучать и отдать Жужжу соседям.

Собака – друг? Человек человеку – друг?

Теперь не верю.

У конвоя и собаки им под стать

С повадками зверей и волчьей пастью.
Геннадий, музыкант
Ивдель,
1953

Жду продолжения.

[haim1961]

Что вспомнят о нас?

Очумевшие от неволи,
Голодные, рваные,
Мы бредим Россией,
Мы верим в нее
И ради нее готовы терпеть униженья и дальше.

Да вспомнят ли нас?
Что скажут о нас
Человеках ГУЛАГА?
О тех человеках,
Кто кровью писал заздравную русским полям и березкам.

Портнов и Семенов,
Усольцев Степан
Пред тем, как глаза им закрыли,
Молили других:
«Передайте моим, я верным был сыном России!».

Хотели одно перед смертью понять,
Готова ли мать их Россия
Поверить в их верность,
В чистоту их души,
И память о них сохранить?

Друзья уходили,
Но в нас и на грош не осталось их веры,
Истлела, подохла.
А с нею и мы побрели на помост
С душой почерневшей от горя.

1953 год
Ивдель
Леша См.



В кабак бы...

Устав от конвоя,
От страха и слез,
Мечты об одном оставались -
Домой бы вернуться.

Ты думать не хочешь
о суках продажных,
о страшном режиме, царящем в стране.
О крови, о трупах, замерзших в тайге.

Мечтаешь о воле,
Москве, о загуле.
В кабак бы с цыганами, на бегах бы блеснуть
И в старую сказку, как в омут нырнуть!
Ах омут, мой омут,
Как сладко в тебя окунуться,
В тиски твои вжаться, дышать нету мочи,
Дождусь ли объятий твоих, мой омут?

1954 год
Ивдель
М.Пр.


Не враг - свои,
Загнали в ГУЛАГ,
Свалили в бараки,
Забыли навеки.

А девчоночку мою
Лес рубить заставили
В рожи ваши я плюю
Надежды не оставили.
1952 год
Краснотурьинск


Песня душу бередит,
Смычком по сердцу водит,
И любовь забыть велит,
Мочи больше нету.

Гопом, стопом по европам,
До лесоповала,
По медвежьим нашим тропам,
Да с волчьим вот билетом.

Захлестнула нас беда,
Криком горло скручено.
Не наступит наше завтра,
Все во мне застужено.

Пронзительно, до боли
Мне память сердце гложет.
И нету иной доли,
Но солнце всходит все же.

ИвдельЛаг мой, ИвдельЛаг,
Предскажи судьбу мне
Утону ли я во мгле?
Иль взлечу на небо?
1952 год
Ивдель
Женечка

Ах, миленок наш, усатый,
Приезжай к нам в тундру,
Хочется огреть лопатой
Морду твою сучью.

На полянке два кусточка –
По весне скрестились,
Если Кобо не воскреснет,
Вырастут деревья.

На полянке два кусточка –
Колючки растопырили,
Если Кобо жопой сядет,
Выпрыгнет, как миленький!

На полянке два кусточка –
Ягодками манят.
Дотянуться бы до них,
Жрать уж очень хочется.

В нашем Лаге все девчата
Сообща решили:
В баньке мы отмоемся,
И чайком отпоимся.

Что усатый загрустил,
Время твое кончилось,
Широка страна родная,
Да лапы твои коротки!

Заманили партизаны
Берия в лесочек,
Оторвали… звездочки,
И налили водочки.

А когда кульком свалился
Сталинский прислужник.
Прицепили его к плугу
Отправили к хозяину.

Пусть нескладно я пою,
Да пою ведь, милые!
Как дождаться я хочу
Обняться с вами вольные.
1954 год,
Североуральск