Б.Брестовицкий. Блюз на идиш

[haim1961]

Брестовицкий Борис Анатольевич

Блюз на идиш

Это было давно. Лет 40 назад (это я такой... древний???). Иногда, вечерами, папа доставал со шкафа странный голубой чемодан. Мне строго-настрого запрещалось к нему прикасаться, к этому чемодану, конечно. А папа начинал колдовство. Он открывал крышку чемодана, распутывал какие-то провода, щелкал кнопками и переключателями, и вдруг, загорался зеленый глаз, и из внутренностей чемодана издавалось рычание, шипение... и музыка. Лента перекручивалась с катушки на катушку, а из чемодана неслись женские голоса, которые пели про бублики, про папиросы, про балалайку.

И пели они на еврейском языке, который звучал в моем доме с тех пор, как я себя помню. Это сегодня я знаю, что это был идиш, а еврейских языков существует много. А тогда, в далекие шестидесятые, когда слово "еврей" произносилось либо шёпотом, либо в отрицательном контексте. И песни на еврейском языке можно было услышать только из магнитофонов, в ужасной, многократно переписанной копии, где с трудом различались слова, или на еврейских свадьбах, да и то, в провинции. Но так, из недр рижского магнитофона "Эльфа-10" я впервые услышал песни сестер Берри.

Когда я стал постарше, мама настояла, чтобы я начал учиться музыке - ну какая еврейская мама не мечтает о сыне-скрипаче? Ойстрах из меня не получился, и вместо легкой скрипки, мне пришлось таскать здоровенный немецкий аккордеон "Вельтмейстер". И как только я научился играть на этом перламутровом чудовище, первыми моими мелодиями стали, конечно же, песни сестер Берри. Благодарный мой слушатель, бабушка, стойко снося фальшивые ноты (Ойстраха из меня так и не вышло), просила сыграть еще и еще, заставляя меня "раскручивать" свой репертуар. И большую часть моего скромного репертуара составляли именно песни сестер Берри. Поэтому было вполне логично, что мне захотелось узнать - кто же они такие, эти загадочные сестры. И я по крупицам стал собирать информацию об этом восхитительном дуэте, одновременно пополняя начатую отцом коллекцию записей.

И уже давно никто не помнит, что такое ламповый магнитофон "Эльфа-10" и музыка перекочевала в цифровые форматы, но есть люди, помнящие тот единственный концерт в 1959-м году в московском зеленом театре парка имени Горького, когда со сцены две мало кому знакомые американки пели блюз на идиш. Но... обо всем по порядку.

В двадцатых годах прошлого века в Бронксе, в семье Хаима и Эстер Бейгельман родилась дочка Клара. Обычное явление в обычной еврейской семье. Хаим, уехавший из Киева, подальше от ветров революции и шашек петлюровцев и Эстер, приехавшая из Австрии, женившиеся за год до этого, были необычайно рады первенцу. А через четыре года "явление" повторилось, и Эстер родила еще одну дочь - Мину. А потом родились еще сестры.

Так, в еврейских кварталах Манхеттена и росли девчонки. В те давние года, когда еще не было интернета и даже телевидения, единственным средством массовой информации для евреев Манхеттена была ежедневная газета на идише "Форвертс". Кстати сказать, совсем не маленькая газета - в свои лучшие времена тираж этой газеты превышал 200 000 экземпляров, что совсем немало для того времени. А для Клары и Мины Бейгельман любимым развлечением было звуковое сопровождение газеты - радиостанция "WEVD". По воскресеньям после полудня эта радиостанция передавала получасовую передачу, посвященную детскому творчеству. Эстер Бейгельман, заметив, что Клер с удовольствием поет, предложила и ей попробовать выступить на радио. И вот в один из дней девятилетняя Клер появилась вместе с мамой в маленькой студии WEVD. Аккомпаниатор Николай Заславский прослушал девочку и... сказал: - Приходи в воскресенье... и не ешь мороженное!

В ближайшее воскресенье Хаим Бейгельман, взяв за руку нарядно одетую Клару, отправился на 43-ю улицу, где располагалась радиостанция. В этот раз их провели в большой зал, в котором сидело всего несколько человек. На сцене стоял рояль, за которым сидела красивая черноглазая женщина. Шепотом она спросила девочку о там, как ее зовут, и что она будет петь, и объявила об этом на весь зал:"А сейчас Клара Бейгельман споет нам песенку "Папиросы". И Клара запела... враз исчез страх, не мешали незнакомые люди, в зале остались только она и рояль.

Кончилась песня и ведущий детских передач радио Наум Стучков громко зааплодировал и поздравил девочку с дебютом. Так состоялось первое выступление Клары Бейгельман. Но мама всегда остается мамой, особенно - еврейская мама, и ей всегда мало. Через несколько дней Эстер повела дочку в музыкальный магазин "METRO MUSIC" на 2-й авеню, принадлежащий ее знакомой - госпоже Левкович, и попросила дать прослушать девочке несколько пластинок с народной (еврейской) музыкой. Много лет спустя Клара рассказывала, что среди тех нескольких песен была одна, которая сразу понравилась и ей и маме - "Либстэ майне" - "Самая любимая моя". С тех пор эта песня прочно вошла в репертуар Клары.

Но мама на этом не остановилась. Спустя некоторое время Эстер обратилась к матери подружки Клары - Беллы Коен и спросила ее:" Сколько Вы платите за уроки музыки, которые берет Ваша дочь?"

- 50 центов!

- Я готова платить 25 за то, что Ваша дочь будет учить мою, всему, чему она учится на этих уроках.

25 центов в то время были совсем на маленькие деньги. И так началось музыкальное образование Клары. И иногда по воскресеньям она пела в детской передаче на радио. И вот однажды аккомпаниатор Заславский , рассказал, что готовится новая программа, он хочет отобрать трех девочек, которых будет обучать музыкальной грамотею. Но самое главное заключалось в том, что за каждое выступление этим девочкам будут платить пять долларов - огромные деньги для маленькой девочки. И Клара прошла конкурсный отбор и попала в число этих трех постоянных участниц. Так начались трудные дни - утром учеба в школе, после обеда - занятия в студии. Оказалось, что учиться музыке у подружки - весело и интересно, а вот учиться у профессионального музыканта довольно сложно. И если бы не желание заработать это огромное состояние - 5 долларов - девочка давно бы забросила эти уроки. Но, постепенно, она привыкла, и, несмотря на то, что родители не делали никаких поблажек, ни в школе, ни в обучении музыке, она успевала прилежно учиться и там и там. А в мечтах она видела себя сидящей на сцене в шикарном платье у огромного черного рояля...

И вот однажды соседская девочка рассказала Кларе, что ее семья переезжает в новый дом и родители не хотят брать с собой тяжелое и бесполезное фортепиано.

Клара рассказала об этом родителям. Родители ответили отказом - семья Бейгельман с трудом сводила концы с концами. Было много слез и уговоров, и однажды, вернувшись со школы, Клара увидела в своей комнате фортепиано. Это еще был не рояль, но все равно - первая ступенька на лестнице славы. После покупки инструмента мама попросила Клару, чтобы та научила петь Мину. Маленькая Мина вовсе не хотела учиться. Но упрямая старшая сестра сумела убедить ее, что это для мамы. И спустя некоторое время на репетицию в студию Клара пришла с сестрой. Дуэт понравился и Заславскому и даже скромному на похвалу Стучкову. С тех девочки стали петь вместе.

Одну из этих передач услышал известный музыкант и продюсер Эдди Селливан. Необычный дуэт ему очень понравился, и так началась профессиональная карьера сестер. Длинную фамилию Бейгельман сократили до Берри, имена девочек тоже изменили - Клара стала Клэр, а Мина - Мерна. Девочки пели на английском, испанском, итальянском и, конечно же, на идише. Через несколько лет Эдди познакомился с великолепным композитором и аранжировщиком Александром (Абрамом) Эльштейном. И с тех пор Аба Эльштейн стал полновесным членом дуэта "Сестры Берри". Это его искусные аранжировки мы принимаем за еврейские народные песни. Именно он является композитором самых известных песен, исполняемых Клер и Мерной, таких, как "Тум-балалайка", "Кузина", "Я так тебя люблю", "Да, моя любимая дочь" и множества других.

*. Написано с использованием материалов интервью Клары (Клэр) Бейгельман корреспонденту газеты "Форвертс" Леониду Школьнику в июне 2002-го года и архива Игоря Аксельрода.

Песни из репертуара сестер Берри вошли в золотой фонд еврейской песни. Но далеко не все они были народными. Когда я задумал этот небольшой рассказ, я и не предполагал, что это может быть чем-то вроде "антологии еврейской песни". Такой труд мне не под силу, тут нужен профессионал. Но я попробую рассказать о нескольких самых известных песнях и мелодиях, именно о тех, которые ошибочно считаются народными. Итак, начнем с песни "Папиросн" (Папиросы). Автор слов и музыки этой песни еврейский актер Герман Яблоков, эмигрировавший из Одессы в Америку. В начале 20х годов Яблоков, будучи руководителем еврейского театра, приехал во Францию, чтобы поставить там несколько новых спектаклей. Во время подбора актеров он встретил молодую актрису, поющую на идиш Женю Фаерман. Именно Женя Фаерман и стала первой исполнительницей песни "Папиросы". Песня "Бублички", которую ошибочно считают самой первой песней исполненной сестрами Берри на радио, тоже многими принимается как народная. В крайнем случае ее приписывают Абе (Александру) Эльштейну. На самом деле автором музыки является известный киевский куплетист Г. Красавин. А автор слов - тоже киевлянин Яков Давыдов, известный в 20-е годы писатель, сатирик и журналист. Яков Давыдов, больше известный под псевдонимом Яков Ядов жил долгое время в Одессе, где подружился с такими писателями, как Паустовский, Ильф, Петров, Олеша и др. В 1926-м году Красавин приехал на гастроли в Одессу и там встретился с Давыдовым-Ядовым. В приватной беседе за бокалом пива он рассказал ему, как прогуливался по Привозу и вслушивался в мелодию, складывающуюся из криков торговцев-лоточников. Так и родилась песенка "Купите бублички". В первоначальном варианте там были такие слова: Купите бублики
Для всей республики!
Гоните рублики
Вы поскорей! В том же 1926-м году песня попала в Нью-Йорк, где была переведена на идиш. А потом вернулась в Россию и уже была переведена с идиша на русский. Я стою один на улице.
В дожде я весь промок.
Последние бублички
Купите у меня. Изменилась и мелодия, став более медленной, менее похожей на куплеты и больше на романс. Константин Паустовский, работавший в то время вместе Яковом Ядовым в редакции газеты "Моряк" писал, что как то встретил его в батумском ресторане: "На эстраде оркестр... играл попурри из разных опереток, потом заиграл знаменитую песенку Ядова:
Купите бублики
Для всей республики!
Гоните рублики
Вы поскорей!
Ядов усмехнулся, разглядывая скатерть, залитую вином. Я подошел к оркестру и сказал дирижеру, что в зале сидит автор этой песенки - одесский поэт Ядов.
Оркестранты встали, подошли к нашему столику. Дирижер взмахнул рукой, и развязный мотив песенки загремел под дымными сводами ресторана.
...Мы вышли. ...Ядов показал мне тростью на гряду облаков и неожиданно сказал:
- "И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака. "
Я посмотрел на него с изумлением. Он это заметил и усмехнулся.
- Это Фет, - сказал он. - Поэт, похожий на раввина из синагоги Бродского. Если говорить серьезно, я посетил сей мир совсем не для того, чтобы зубоскалить, особенно в стихах. По своему складу я лирик. Вышел хохмач. ...
- Но для себя, - сказал я, - Вы же пишете лирические стихи?
- Что за вопрос! Конечно, нет. У меня, слава Б-гу, еще хватает ума, чтобы понять, что в этом отношении я конченый человек. Никто меня не учил, что во всех случаях надо бешено сопротивляться жизни. Наоборот, мне внушали с самого детства, что надо гнуть перед ней спину. ". (К. Паустовский) С легкой руки (голоса) сестер Берри эта песня облетела весь мир. Я слышал ее на идише, на молдавском, на итальянском и уже тут в Израиле - на иврите и на испанском. И мало кто помнит ее авторов. Красавин погиб еще в 20-х, а Ядов жил в Одессе, подрабатывая написанием текстов для Утесова и других куплетистов, и умер в безвестности в 1940-м году. Еще одна песня из репертуара сестер Берри - "Мамочка" ("Мамэлэ") написана в Каунасском гетто, где фашисты за одну ночь расстреляли более 1300 евреев, в основном детей. Песню сочинил узник гетто Перси Хейт, который затем попал в Освенцим, а после освобождения - в Америку. "Еврейская мама" - "Аидише маме" (хотя это и не совсем правильный перевод названия - "аидише маме" это скорее понятие, терминJ). Песня родилась в США в 1925 году. Написали ее популярные американские авторы Джек Эллен (1892-1991) и Лью Поллак (1895-1946). Поводом для написания песни стала смерть матери Джека Эллена. Первой исполнительницей песни была известнейшая американская певица Софи Таккер.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Именно благодаря ей песня получила огромную популярность и стала мировым шлягером. Сестры Берри начали исполнять эту песню в 40-х годах. А вот песни Абы Эльштейна сразу отличаются от этих грустных мелодий. Его зажигательная "Кузина" , "Да, моя любимая дочка" закруживают в хоре даже самых ленивых. А знаменитый блюз "Я так тебя люблю"?

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации] - [Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Лучшие гитаристы мира, от Карлоса Сантаны и Моррисона и до Владимира Кузьмина и Виктора Зинчука считали за честь исполнить эту пронзительную, наполненную чувством мелодию. "Где мне взять немножко счастья" - "Абиселе мазль". Автор слов и музыки Бенцион Витлер, скоропостижно умерший в 1961м году. "Мое местечко Бельцы" - "Май штелтеле Белц" (Бельцы - город на севере Молдавии). Слова Якова Якобса , музыка Александра Ольшанецкого. Написана Ольшанецким к оперетте "Песня гетто", посвящена исполнительнице главной роли Изе Кремер

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации] - [Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

(1890-1956), (певица родилась и выросла в Бельцах). "Хава нагила" "Давайте радоваться"- об этой песне писалось очень много, поэтому я буду краток. Мелодия эта была впервые записана и аранжирована Цви Аароном Идельсоном в 1915м году. В основе ее лежит танцевальная музыка садогорских хасидов. (Садгора - небольшое местечко возле города Черновцы, Украина). Слова тоже принадлежат ему, хотя существуют записи его помощника и ученика Менахема Натансона, что именно он написал слова этой песни. Но я не буду искать истину, хотя дочь Цви Идельсона показывала израильским журналистам черновики отца, где в нотных тетрадях его же рукой были написаны и слова, в нескольких вариантах. С этой песней связано множество интересных историй. Самая первая из них относится к 1917-му году. Именно "Хава Нагилу" исполнял оркестр Цви Идельсона у яффских ворот Иерусалима, когда туда во главе колонны британских войск въезжал генерал Алленби. Еще одну историю рассказала Клара Бейгельман (Клэр Берри). "Однажды на гастроли нас пригласило израильское правительство. Во время войны Судного дня. Видимо, решили, что мы сможем психологически помочь солдатам. Мы много выступали, особенно перед ранеными. Помню, в одном из госпиталей мы вошли в палату, где лежал молодой парень, - нога в гипсе поднята на растяжке, руки и лицо забинтованы, из-под повязок видны только глаза... Рядом сидела его мать. Мы заговорили с ней на идиш, и она тут же со слезами на глазах отозвалась: "Он здесь уже три недели, но еще ни разу не сказал мне ни слова". Что нам с Мерной оставалось? Мы переглянулись и потихоньку запели: "hава нагила... hава нагила..." И вдруг парень шевельнул перебитой ногой - как бы в такт мелодии... Это было поразительно! Его мать не могла поверить своим глазам и только обнимала нас и плакала..."

Я собираюсь рассказать еще о нескольких песнях, таких, как "7:40" и "Тум-балалайка", как только проверю имеющуюся информацию.

см. продолжение:

[haim1961]

Часть 2

Есть у меня приятель, такой же IT-шник, как и я, который обажает бардовскую песню. Сам он петь стесняется, говорит, что близких жалеет Как то раз сидел он у меня в гостях и за бокалом пива мы обсуждали какую-то проблему Windows Server-а. Фоном играла музыка, Иосиф Кобзон пел "Ба мир бисту шейн" - одну из тех песен, которую я много раз слышал в коллекции моего отца (подробнее - в предыдущих частях). Вдруг товарищ мой встрепенулся, отодвинул бокал и начал вслушиваться. - Ха, Кобзону больше нечего петь, что он вдруг бардов запел. Мог бы уже и по-русски, - он был так доволен, словно поймал Кобзона с поличным во время наркосделки . Я не сразу понял, о чем он и поэтому попытался выяснить. -Да это же старая бардовская песня "В кейптаунском порту", ее на всех бардовских сходках голосят. Даже Макар с Козлом ее поют (имелось ввиду - Андрей Макаревич и Алексей Козлов и их альбом "Пионерские блатные"), - объяснил мне приятель. И я действительно узнал ее. Даже странно мне стало, как это до сих пор я не замечал, что у этих двух песен одна мелодия. Но песни, точнее, слова этих песен разделяло много десятков лет. Сёстры Берри пели ее еще до войны. Кто же у кого стащил музыку? К сожалению я не нашел на простор интернета этой песни в исполнении Кобзона, зато нашел ее в более веселом исполнении ансамбля "Аванс". Зато найти ее русский вариант в исполнении Козлова и Макаревича было совсем не сложно. Так как я уже начал интересоваться антологией еврейской песни, такое совпадение не оставило меня равнодушным, и отодвинув другие приоритеты, я стал "раскапывать" историю этой песни, точнее - этих песен. Жил в довоенном Ленинграде мальчик по имени Пашка. Лет ему было 15 и как все его сверстники, бредил он парусами, дальними странами, южными морями и пиратскими бригами. Но фамилия Пашки была Гандельман, и мечты оставались мечтами, так как бабушка денно и нощно заставляла учиться и читать. А в свободное от учебы время - опять учеба, пианино, Бах, Моцарт, Чайковский. А Пашке так хотелось в южные моря... И если нельзя было попасть туда реально, то никто не мог запретить ему мечтать. А мечты, как известно, у талантливых людей просятся на бумагу. И так у девятиклассника ленинградской школы Павла Гандельмана появились стихи на музыку бешено популярной в то время песни Леонида Утесова "Моя красавица мне очень нравится". Свои стихи Павел показал друзьям и вскоре весь класс на переменках горланил про Жаннету, такелаж и дырку в борту. Так юный ленинградец создал "народную" песню. Вроде я быстро нашел ответ. Песню создал Леонид Утесов и я даже нашел полный текст утесовского варианта:

Красавица моя
Красива, как свинья,
Но все же мне она милее всех.
Танцует, как чурбан,
Поет, как барабан,
Но обеспечен ей всегда успех. Моя красавица
Мне очень нравится,
Походкой ровною, как у слона.
Танцует, как чурбан,
Поет, как барабан,
И вечно в бочку с пивом влюблена Моя красавица
Мне очень нравится

Несколько легкомысленно... не по-советски, но вполне по утесовски. И я продолжил искать, в надежде найти хоть какое-то аудио подтверждение этому варианту. И нашел... На старой пластинке Утесов пел эту песню, но... с совершенно другими словами. Красавицы в них не было. зато возникла старушка:

Старушка не спеша
Дорожку перешла,
Ее остановил милицанер:
"Товарищ бабушка, меня не слушали,
Закон нарушили, платите штраф!"
- Ах, что вы, что вы, что вы!
Я так спешу домой,
Сегодня у Абраши выходной!
Несу в корзиночке
Кусочек булочки,
Кусочек курочки,
И пирожок!
Я никому не дам,
Все скушает Абрам,
И станет, как надутый барабан!

Второй вариант слов не стал последним - в военные годы. разъезжая с агитбригадой Утесов пел ту же песню, уже в третьем варианте:

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Барон фон дер Пшик
Покушать русский шпиг
Давно собирался и мечтал.
Любил он очень шик,
Стесняться не привык,
Заранее о подвигах кричал.
Мундир без хлястика,
Разбита свастика -
А ну-ка влазьте-ка на русский штык! -
Барон фон дер Пшик
Попал на русский штык,
Остался от барона только пшик.

Капут! Конечно же слова девятиклассника Павла Гандельмана были куда литературнее. Начитавшись приключенческих книжек, мальчик написал не песню, это была поэма, роман в стихах, посвященный несбывшейся мечте.

В кейптаунском поpту
С какао на боpту
"Жанетта" попpавляла такелаж.
Но, пpежде чем идти
В далекие пути,
На беpег был отпущен экипаж. Идут-сутулятся,
Вздымаясь в улицы,
Давно знакомы им и штоpм, и гpад...
И клеши новые,
Полуметpовые
Полощет весело ночной пассат. Им двеpь откpыл поpтье,
И несколько поpтьеp
Откинулись, впуская моpяков.
И не было забот,
И гоpе не пpидет -
Здесь люди объясняются без слов! Здесь все повенчаны
С вином и женщиной.
Здесь быстpо лечатся следы моpщин.
Здесь души сильные,
Любвеобильные.
Здесь каждый бог, и цаpь, и господин! Они уйдут чуть свет.
Сегодня с ними Кэт.
О ней не мог мечтать и сам Жюль Веpн:
Она, куда ни кинь,
Богиня из богинь
Заманчивых кейптаунских тавеpн. Здесь пунши пенятся,
Здесь пить не ленятся,
Поют вполголоса, пpисев в кpугу:
"Мы знаем гавани
Далеких плаваний,
Где жемчуг высыпан на беpегу". А в ночь воpвался в поpт
Фpанцузский теплоход,
Облитый сеpебpом пpожектоpов.
Когда бледнел pассвет,
Пpишли в тавеpну Кэт
Четыpнадцать фpанцузских моpяков... "Кончайте плавиться!"
"Пpивет, кpасавица!"
"Во имя Фpанции - на шлюпки гpуз!"..
Но споp в Кейптауне решает бpаунинг,
И на пол гpохнулся гигант фpанцуз... Когда пpишла заpя
На южные моpя,
"Жанетта" pазбудила сонный поpт.
Но не пpишли на зов
Все восемь моpяков,
И больше не взойдут они на боpт. Им больше с гавани
Не выйти в плаванье,
И стpаны дальние не видеть вновь.
Их клеши новые,
Полуметpовые,
Обильно пpолита, смочила кpовь... В кейптаунском поpту
С какао на боpту
"Жанетта" уходила на Сидней. Без буpь тебе идти
В далекие пути,
Скиталица акуловых моpей!..

Это уже потом народ сократил песню, заменив никому недоступное какао на всем доступную "пробоину в борту". А я все удивлялся - зачем поправляют такелаж, если в борту дыра? И все-таки меня больше интересовала история песни. Великая сила - интернет. Особенно, если точно знаешь, что ищешь. В 1932-м году нью-йоркский еврейский театр поставил мюзикл, который назывался "I Would if I Could". Автором музыки был недавний выпускник консерватории Шалом Секунда, а автором слов Джейкобс Джейкобс. Главные роли в мюзикле исполняли Аарон Лебедефф и Люси Левин (Левайн). Сам мюзикл был не очень популярен и сегодня мало кто помнит о чем он был, Но главная песня мюзикла "BeiMirBistuShein - "Для меня ты самая красивая" стала хитом сезона. Лебедефф и Левин по нескольку раз исполняли эту песню на "бисс". В скором времени на афишах еврейского театра большими буквами уже писали название песни, а название мюзикла писалось ниже маленькими буквами. [Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации] Спектакль продержался всего один сезон, а песня была долгое время популярна в барах Нью-Йорка, где ее пели все - от негров до русских. В 1937 году в одном из гарлемских баров эту песню услышали известные в то время авторы Сэм Кан и Сол Чаплин - авторы слов к многочисленным хитам и оскароносцы за песни к кинофильмам. Песня им понравилась и они выкупили у Шалома Секунды права за смехотворную сегодня сумму - 30 долларов. (В некторых источниках я видел цифру 70). Половину из вырученной за песню суммы Секунда отдал автору слов - Джейкобсу. А Кан и Чаплин перевели слова на английский, оставив рефреном слова "Ба мир бисту шейн" и передали ее на запись никому не известным тогда исполнительницам -сестрам Эндрюс.

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

В течении нескольких месяцев эту песню пела вся Америка от Аляски до Флориды. Через год - ее распевали в пабах Ирландии и Германии, в пивных Праги и рюмочных Одессы.

Of all the boys I've known, and I've known some
Until I first met you, I was lonesome
And when you came in sight, dear, my heart grew light
And this old world seemed new to me You're really swell, I have to admit you
Deserve expressions that really fit you
And so I've racked my brain, hoping to explain
All the things that you do to me. Bei mir bist du schoen, please let me explain
Bei mir bist du schoen means you're grand
Bei mir bist du schoen, again I'll explain
It means you're the fairest in the land I could say "Bella, bella", even say "Wunderbar"
Each language only helps me tell you how grand you are
I've tried to explain, bei mir bist du schoen
So kiss me and say you understand
Bei mir bist du schoen, you've heard it all before
but let me try to explain
Bei mir bist du schoen means that you're grand
Bei mir bist du schoen, it's such an old refrain
and yet I should explain
It means I am begging for your hand.

Песню эту пела Элла Фицджеральд и Джуди Гарланд. Ее играли знаменитейшие оркестры всего мира. Но наибольшую популярность она получила в исполнении сестер Берри. А Павел Моисеевич Гандельман продолжал писать стихи, занимаясь в литературном кружке под руководством Самуила Маршака. В 1941 году он поступил в Военно-морскую академию, а летом 1942 весь его курс целиком ушел на фронт. Гандельман сразу попал в пекло сталинградской битвы командиром минометного расчета. Но судьба улыбнулась ему и он прошел всю войну до 1945 года без единого ранения. После войны он доучился и долгое время был морским врачом, а потом и гражданским. И каждый раз, когда он слышал "Жанетту" и говорил, что это его песня, над ним добродушно смеялись... Песня стала народной.

см. продолжение:

[haim1961]

7/40
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации] - [Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

Пожалуй, ни одна песня на идиш не имеет столько версий о своем происхождении, как знаменитая "7:40". Этим цифрам приписывали самые магические объяснения. Среди версий было и время прибытия(отбытия) поезда Одесса - Киев, и время ухода на перерыв ресторанного ансамбля и даже.. гематрия*. Одно оставалось неизменным - песня была связанна с Одессой. Продолжая писать серию небольших очерков, посвященных еврейской музыке, я не мог обойти эту песню. Но, к моему сожалению, в общедоступных источниках информации о ее авторах и происхождении почти не было. И я стал рассспрашивать людей, особенно старшее поколение. И так, совершенно случайно, я узнал, что живет в славном приморском городе Бат-Яме бывшая учительница музыки и бывшая одесситка Белла Соломоновна, которая лично знала очень многих известных нам сегодня одесситов. Среди ее знакомых был и Бялик, и Ильф, и Утесов и еще много других, не менее известных людей. Но разговор все-таки не о них. В свои 90 с лишним Белла Соломоновна сохранила ясность ума и неувядаемое одесское чувство юмора. "Нельзя быть бывшей одесситкой". - поправляла она меня. Это все равно, как бывший еврей. - Но ведь еврей может креститься, - шутя возражал я ей. - Да? И при этом у него отрастет то, что ему отрезали? - смеялась она. С Беллой Соломоновной я познакомился несколько лет назад, когда собирал материал об первых одесситах, принимавших участие в строительстве Тель-Авива. Но этот материал еще не совсем готов и я позже расскажу об этих людях. Так вот, как нельзя быть бывшей одесситкой, так, наверное, нельзя быть и бывшим музыкантом. Она рассказывала мне о своей учебе в музыкальном техникуме, о том, как колесила по фронту в составе музбригады вместе с Утесовым, как выступала в ресторане "Украина", единственном, сохранившемся в Одессе после войны. И рассказывала, иногда напевая о песнях, которые она пела в молодости. Среди прочих была и знаменитая "7:40". И отвечая на мои вопросы она рассказала мне свою, на мой взгляд, наиболее верную к истине версию о происхождении названия и слов этой песни. Для начала я приведу один вариантов текста песни, считающийся классическим. В семь-сорок он подъедет, В семь-сорок он подъедет - Наш старый наш славный Наш аицын паровоз. Ведет с собой вагоны, Ведет с собой вагоны Набитые людями, Будто скотовоз. Он выйдет из вагона И двинет вдоль перрона. На голове его роскошный котелок, В больших глазах зеленых на Восток Горит одесский огонек. Пусть он не из Одессы, Пусть он не из Одессы, Фонтаны и Пересыпь Ждут его к себе на двор. В семь-сорок он приедет, В семь-сорок он подъедет, Наш славный доблестный Старый паровоз. Он выйдет из вагона И двинет вдоль перрона. На голове его роскошный котелок. В больших глазах зеленых на Восток Горит одесский огонек. Семь-сорок наступило. Часами все отбило, А поезд не приехал Нет его и все, но вот Мы все равно дождемся, Мы все равно дождемся, Даже если он опаздает и на целый год. Он выйдет из вагона И двинет вдоль перрона. На голове его роскошный котелок. В больших глазах зеленых на Восток Горит одесский огонек. Итак, попробуем дословно понять, о чем идет речь. Безусловно, о паровозе!!! О паровозе, который прибывает в 7:40. А вот дальше непонятки. "Фонтаны и Пересыпь ждут его к себе на двор". Существовало мнение, что речь идет о трамвае, и знаменитые одесские Фонтаны и Пересыпь - это описание его маршрута. НО!!! Всегда есть но. Во-первых - трамвай не заезжает во двор, все-таки это не такси, пусть даже и в Одессе. Во-вторых - трамвай не ходит настолько точно, "без двадцати восемь", тем более в Одессе. Значит, скорее речь о поезде. И, самое главное, - до упоминания маршрута в песне поется о ком-то, в "роскошном котелке, с большими зелеными глазами на Восток", при этом он еще и одессит. Давайте объединим фантазию и логику! Ясное дело, песня не о трамвае. Песня о каком-то человеке, одессите, устремленном на Восток - Эрец Исраель (это без сомнения, ну не о Ташкенте же речь). Одной из "примет" этого человека является котелок. И этого человека ждут евреи Одессы и готовы ждать "даже если он опоздает на целый год". Запомните этот факт Мелодия песни 7:40, типичная бессарабская фрейлехс, была известна еще в конце 19-го века. Но именно мелодия, существовавшая без слов. Слова появились намного позже, приблизительно в 1913-1915 годах. В 1917м эта песня уже была широко известна и популярна. Запомните и этот факт. И вот, наконец, я снова возвращаюсь к Белле Соломоновне. В своих рассказах, она вспоминала, что родители ее, тоже музыканты, говорили, что песня эта посвящена кому-то, кто побывал в Эрец-Исраель, и, вернувшись в Одессу, звал евреев туда... на восток!!! Но его имя потом, в советское время, произносить вслух, а тем более петь, было не безопасно. Давайте сопоставим факты. То, что речь о человеке, а не о трамвае, я думаю вполне очевидно. И поезд, прибывающий без двадцати восемь, это всего лишь средство доставки этого человека. А что же нам известно о человеке? 1. Мужчина 2. Зеленоглазый 3. В роскошном котелке (то есть - человек не бедный, хороший котелок штука не дешевая) 4. Его мечты устремлены на Восток (Ближний Восток). 5. Он не одессит (пусть он не из Одессы), но в его глазах одесский огонек, т.е. - одесситы считали его своим и хорошо знали. В дореволюционные годы в Одессе проживало только два человека, побывавшие в Эрец Исраель и призывавшие евреев к переезду туда. Один из них - поэт Хаим Нахман Бялик. Но Бялик был голубоглаз и всю жизнь носил кепку. Кто же второй, о ком песня? Это Михаил Яковлевич (Меир Янкелевич) Дизенгоф!!! Как известно, Дизенгоф родился в Бессарабии, в селе Якимовичи (сегодня это село является пригородом молдавского города Оргеев). Дизенгоф после прохождения военной службы в рядах царской армии жил и учился в Одессе. Потом он учился в Париже, откуда барон Ротшильд и послал его в Палестину. Прожив ( и проработав) там более двух лет он снова вернулся в Одессу, где и жил с 1897 по 1905 год. В 1905м он вернулся в Палестину, где стоял у истоков создания еврейского государства и превого еврейского города - Тель-Авива. Господа, я не претендую этим рассказом на историческую точность. Это всего лишь мои догадки и моя версия. Но даже если я и не прав, уверен - песня от этого нам не разонравится. *Гематрия - еврейская наука о цифрах и буквах, в основе которой лежит замещение цифр буквами еврейского алфавита: "алеф"=1, "бет"=2 и тд. *Белла Соломоновна скончалась в 2005-м году. Я так и не узнал, сколько ей было лет... Она всегда отшучивалась:" 90 с лишним... в этом возрасте уже всё лишнее!"

В 1982-м отслужив в рядах доблестной Советской Армии, я вернулся домой в звании гвардии старшего сержанта запаса. Живой и даже почти здоровый. Я поступил в институт, работал, женился... короче - как все. Как все я верил в светлое будущее коммунизма, исправно платил комсомольские взносы, даже был комсоргом на заводе.

Но вот как-то друзья рассказали мне по большому секрету, что в нашем городе появилась очень необычная женщина - Ида Нудель. В наших беседах стали появляться слова "сионист", "отказник" и многие другие из "этого" лексикона. В моем доме жила семья отказников с которыми я был в дружеских отношениях, и в конце концов я уговорил их познакомить меня с Идой. Поздно вечером меня привели к маленькому дому в не самом благополучном районе нашего города. Должен признать, эта женщина умеет поражать. И меня она поразила смелостью своих суждений. Она рассказывала нам, оболваненным советской пропагандой, про сионизм и про Израиль. Мы знали, что эти встречи могут плохо кончиться и для меня и для моих друзей, но, почему то, вовсе не боялись КГБшников. Ида давала нам читать интересные книги, напечатанные белым по синему.*** Так я прочитал "Эксодус" и про операцию в Уганде, про мюнхенскую олимпиаду. А иногда, плотно закрыв окна и двери, мы включали видавший виды "ВЭФ-12" и слушали далекий "Коль Исраель" - так я впервые услышал иврит, язык, на котором сегодня говорю, читаю, и даже думаю. Но Ида мне сказала, что, оказывается, язык этот мне знаком давно. Что идиш, который звучит в моей семье с самого моего рождения, только похож на немецкий, а в основе его тоже иврит. И что моя самая любимая мелодия "Хава Нагила" тоже звучит на иврите. И через несколько месяцев, когда я поздним вечером уходил от нее, после долгих разговоров, она вложила мне в руку небольшой конверт и сказала:"Это тебе... подарок из Израиля". Отойдя подальше от дома Иды я распаковал пакет и обнаружил там магнитофонную кассету, надписи на которой были сделаны на иврите. Я впервые держал в своих руках предмет, имеющий реальную связь с Израилем, со страной, уже ставшей моей мечтой и моей целью.(Должен объяснить, что в силу ряда причин мои родители не поддерживали прямую связь с родственниками в Израиле, да и небыло у нас тут близких родственников)
Наверное, никогда до этого я не бегал так быстро. Примчавшись домой, я сразу вставил кассету в магнитофон и... и эта кассета изменила многое в моей жизни. На кассете, на обеих ее сторонах (вы помните еще этот анахронизм - компакт-кассеты?) звучала всего одна песня. Только "Хава Нагила"! Ее пели сестры Берри и Аарон Лебедев, Александрович и Поль Робсон, Дин Рид и Том Джонс, Рафаэль, Гарри Белафонте и Далида, какой-то не знакомый мне цыганский оркестр и некоторые другие исполнители.
С тех прошло много лет... Но "Хава нагила" навсегда осталась для меня гимном евреев, символом неувядающего оптимизма еврейского народа.
Рассказывать полную историю создания этой песни бессмысленно - все и так уже знают. Знают, что в 1915 году молодой музыкант из Латвии Цви Идельсон, попутешествовав по миру, в конце концов приехал в Иерусалим. И тут он занялся созданием еврейского оркестра и параллельно - изучением еврейской музыки. Так, в процессе знакомства с различными еврейскими музыкальными произведениями, ему попался нигун (мелодия) садигурских хасидов. Надо сказать, что Садигура (Садгора) - это пригород закарпатского города Черновцы. Там всегда жили хасиды и музыка этих хасидов перекликалась с музыкой населяющих этот край молдован, цыган и украинцев. Видимо поэтому Идельсону, привыкшему к несколько иной музыке прибалтийский хасидов, так понравилась эта мелодия. Он сделал для нее новую аранжировку для оркестра, придумал слова и, как рассказывали его дочери, во время концерта, данного в честь генерала Алленби, по случаю освобождения Иерусалима от турков, впервые прозвучала "Хава Нагила. Сегодня я слышу другие версии, и что песня впервые прозвучала год спустя, в 1918 году. И что слова были написаны не Цви Идельсоном, а его учеником и помощником Моше Натанзоном. Возможно.. спорить не буду.
В начале 60-х годов дочери Идельсона обратились в комиссию по защите авторских прав, требуя выплаты отчислений за эту песню. Комиссия исследовала историю песни и подтвердила авторские права на слова и нынешний вариант мелодии. Вырученные деньги наследницы отдали Институту еврейской музыки в Иерусалиме, увековечив таким образом память отца.

Сегодня можно запросто найти в интернете эту песню в самых различных исполнениях - от Иосифа Кобзона и Балаган Лимитед, до немецких Scooter и японских "Комача". Не буду навязывать свое мнение никому, но мне больше нравится сердечное исполнение сестер Берри

Материал печатается с разрешения автора.
Надеюсь опубликовать и другие материалы Бориса Брестовского.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Нажмите Здесь для Регистрации]

[ladymybizwin]

Вы были в Чикаго? Не так давно один из моих знакомых музыкантов там был. На каждом углу блюз-кафе. 2/3 музыкантов - черные. Играют для таких же черных и таких же белых. К величайшей радости, черный блюз есть до сих пор.
Соул был и раньше 60-х, только его так не называли, впрочем как и R&B, откуда он начался. Фанк - ЛОГИЧНОЕ продолжение соул, которое получило начальную известность благодаря черным музыкантам, но играли его АБСОЛЮТНО все.