Зингерталь Лев Маркович - куплетист

     Лев (Лейб) Маркович Зингер (Зингерталь) – артист, композитор.
  

  
     Родился в 1880 году в Одессе. Говорят, что он был одиннадцатым ребенком в семье. Как-то раз к 12-летниму Лейбу, который гулял на городской площади и глазел на шатер балагана, мечтая попасть на цирковое представление, обратился зазывала балагана. Он предложил мальчику разыграть сценку, в качестве платы – он попадет на представление. Конечно, мальчик согласился. По правде говоря, не столько Лейб понравился балаганщику, сколько его кепка. Под ней спрятали яйцо, а потом зазывала шлепнул Лейба по голове и, яйцо расплылось под кепкой и потекло по физиономии. Безусловно, народ на площади хохотал. И две минуты смеха зрителей дали Лейбу возможность попасть на представление. Короче, он остался в цирке и путешествовал с ним несколько лет, пока не придумал концепцию своего самостоятельного творчества. 17-летний Лейб стал куплетистом. Он придумал себе сценическое имя Лев Зингерталь, под которым и выступал вплоть до 1938 года. Понятно, почему он прекратил свою артистическую деятельность именно в это время. Сатирические куплеты после 37 года – верный путь в ГУЛАГ.
     Жанр юмористических и сатирических куплетов был очень популярен в начале 20 века в России, а особенно в Одессе. Зингерталь выступал с песенками и куплетами собственного сочинения, аккомпанируя себе на маленькой скрипочке. Он был смешным и грустным одновременно. Зрители обожали его. Как правило, его выступление заканчивалось ироничной песенкой “Зингерталь, мой цыпочка, сыграй ты мне на скрипочка...”. Достоверно известно, что Зингерталь – автор мелодии известной песенки “Лимончики”. Вариантов текстов имеется невероятное множество, даже Лебедев-Кумач претендовал на авторство, но как говорится – эту песню написал народ. К сожалению, не сохранилось никаких записей Зингерталя. Есть только ноты и тексты некоторых куплетов.
   

     Популярность куплетиста породила множество “лжезингерталей”, которые под его именем гастролировали по России. Поэтому в своих афишах он указывал: “Едет Лев Маркович Зингерталь – настоящий”.
     Куплеты на политические темы привносили в жизнь Зингерталя массу проблем. Одна такая история, случившаяся не на гастролях, а в Одессе, описана Валентином Катаевым в романе “Хуторок в степи”. Катаев пишет, что Зингерталь для увеличения сборов был приглашен хозяйкой иллюзиона петь куплеты перед сеансами. Однажды, “зная, что публика любит политику, она приказала Зингерталю подновить свой репертуар чем-нибудь политическим и подняла цены на билеты. Зингерталь сделал мефистофельскую улыбку, пожал одним плечом, сказал «хорошо» и на следующий день вместо устаревших куплетов «Солдаты, солдаты по улицам идут» исполнил совершенно новые, под названием «Галстуки, галстучки».
  
     Прижав к плечу своим синим лошадиным подбородком крошечную, игрушечную скрипку, он взмахнул смычком, подмигнул почечным глазом публике и, намекая на Столыпина, вкрадчиво запел:
  

  
     После чего сам Зингерталь в двадцать четыре часа вылетел из города, мадам Валиадис совершенно разорилась на взятки полиции и была принуждена ликвидировать свой иллюзион…”.
  

  
     Может, не без участия Зингерталя выражение “столыпинский галстук”, т.е. виселица ушло в народ.
  

  
     Лев Маркович не писал мемуаров, поэтому сведения о нем иногда носят полумифический характер. Вот одна то ли быль, то ли небылица. Рассказана она была самим Зингерталем своим родственникам.

     В 1918 году, когда большевиков выгнали из города и власть между собой делили Центральная Рада, Добровольческая армия и австрийцы, у Льва Зингерталя украли фрак. Какой-то форточник проник в гримерную и унес. Что делать? В этот, прямо скажем, переломный исторический момент у Льва Марковича был, увы, только один концертный фрак. Без него не в чем – в буквальном смысле! – выйти на сцену. Заказывать новый не на что и, главное, некогда – концерт завтра, и это единственное средство заработка. Лишившись его, можно смело “положить зубы на полку”. И Зингерталь обратился к криминальному авторитету, “королю Молдаванки” Мишке Япончику. Известно было, что Миша любит и не дает в обиду артистов, у одесситов на слуху была история, как наказал он налетчика, ограбившего Шаляпина. Лев Маркович написал Япончику письмо, и посыльный отнес его по известному адресу. Вернулся посыльный с ответом, что Миша обещал помочь. Это обещание Япончик сдержал, причем молниеносно. В тот день в течение нескольких часов вежливые молодые люди принесли куплетисту более десятка фраков разного размера, цвета и изношенности. Один стащили в цирке у шпрехшталмейстера, другой – у тенора Оперного театра, третий – у швейцара ресторана (раздели перед входом). Там было все что угодно, не было только фрака, украденного у самого Зингерталя. Однако он не растерялся, составил из принесенных разноцветный комплект, и концерт, несмотря ни на что, состоялся.
  

     Говорят, что Буба Касторский, знаменитый персонаж из фильма “Неуловимые мстители” по стилю и манере исполнения “срисован” с Зингерталя. Для молодых актеров шестидесятых годов, стремящихся обновить советский театральный канон, расширить жесткие его рамки, Лев Маркович Зингерталь, пришедший на эстраду в конце ХIХ века, был просто неисчерпаемым кладезем. Если судить по игре А. Миронова в пьесе Маяковского “Клоп” (роли Присыпкина и Олега Баяна), по спетым им песням (например, “Остров невезения” в фильме “Бриллиантовая рука” или “Белеет мой парус” в телесериале “12 стульев”), по исполненным им куплетам (“Любовь не картошка” и др.), уроки старого куплетиста пошли на пользу. И в том, что конкурс актерской песни носит имя А. Миронова, есть, несомненно, заслуга Льва Зингерталя.
  
     А вот что пишет А. Ширвиндт в книге воспоминаний “Былое без дум”, изданной в 1994-м году: “…Бессознательно льстишь самому себе. Но сурово и честно… думаю, что самая точная аналогия со мной – это Л.М. Зингерталь, под фотографией которого в какой-то одесской книжке начала прошлого века написано: «Зингерталь – известный одесский салонный юморист и импровизатор»”.
  
     Между прочим, в спектакле Театра на Таганке “Десять дней, которые потрясли мир” Высоцкий исполнял известные куплеты Зингерталя, немного сократив их, и переиначив первую строку “На Перовском на базаре…”. В оригинале “На Одесском на базаре…”.
     Уйдя со сцены Зингерталь работал в Облгосэстраде на административно-технической работе. А после войны работал билетером летом – в Летнем театре на Дерибасовской, зимой – в Филармонии. С сентября 1967 года до смерти в середине 1970-го года жил в семье сына.
     Лев Маркович был уважаем и любим в актерском цехе. Приезжая на гастроли в Одессу, его обязательно навещали на “боевом посту” либо в Летнем театре, либо в филармонии.
  

  
     Когда узнали, что пенсия Зингерталя – 15 рублей, решили помочь всем миром и выторговать у советского государства более достойную пенсию для Льва Марковича. Было написано письмо на имя дорогого Леонида Ильича, где указывалось (это 1963 год), что 83-летний старик вынужден работать, так как на пенсию в 15 рублей прожить невозможно. Подписали обращение Валентин Катаев, Лев Кассиль, Вера Инбер, Илья Эренбург, Леонид Утесов, Клавдия Шульженко и еще ряд артистов эстрады, театра и кино. Но Леонид Ильич не Мишка-Япончик. Дело затянулось на год. В ноябре 1963 года Зингерталю дали таки “приличную” пенсию – целых 50 рублей. Но и такое увеличение расценивалось советскими людьми как благо.
     Утесов на именном бланке народного артиста пишет в Одессу: “Дорогой друг! Огромную радость доставили Вы мне сообщением, что наши усилия увенчались успехом. <...> Сердечно Вас поздравляю и с пенсией и с Новым годом”.
     Пенсией местного значения Лев Маркович наслаждался более шести лет. С девяностолетием его поздравили Всероссийское театральное общество, Москонцерт, Ленконцерт, Одесская киностудия, земляки и друзья по цеху.
     Киноактер Кара-Дмитриев в поздравительной телеграмме писал: “Ах, какая чудесная жизни деталь, что в Одессе живет до сих пор Зингерталь”.
     Илья Набатов поздравил с 90-летием Льва Марковича так: В одном из писем, присланном к 90-летию написано: “Я дружу с тобой с 1925 года. Помнишь, как мы в Самарканде, ночью, с ведром клейстера и щеткой в руках ходили по городу и расклеивали наши афиши, на которых красовалось двустишье:
  
Разгоняет скуку и печаль
Илья Набатов, Зингерталь!
  

  
     Умер Лев Маркович Зингерталь 20 декабря 1970 года в Одессе. Смерть наступила в течение одной минуты: утром, около 9 часов, он попросил жену, Надежду Моисеевну (ей было 80 лет), принести ему стакан воды. Она вернулась из кухни – Лев Маркович был мертв.