Фейга Йоффе - «У самовара я и моя Маша»

21 Jan 2018

     Кто только не значится в авторах знаменитого фокстрота «У самовара...»: Утесов, Лещенко, Лебедев-Кумач, Фанни Гордон… Так кто же на самом деле автор этой замечательной и любимой всеми песни времен НЭПа?
     Фанни Гордон, но только наполовину: она автор музыки, а первые слова на знаменитую мелодию написал польский поэт, бывший тогда директором театра-кабаре в Варшаве Анджей Власт. Это только начало довольно запутанной истории.

Фанни родилась в Ялте. Ее родители были евреями, и звали ее тогда Фейга, Фейга Йоффе. По отчиму Гордон. Позднее она взяла себе псевдоним Фанни Гордон. Во время гражданской войны семья вынуждена была бежать из России. Поселилась в Варшаве.

     Межвоенное время для Польши Пилсудского было временем расцвета и эйфории.Она победила ненавистную ей Россию, мечтала об империи от моря до моря с включением всех земель, некогда ей принадлежавших. Варшаву захлестнуло веселье, по всей стране открываются многочисленные кабаре, спрос на веселые мелодии, анекдоты и фрашки – зашкаливает.
     Собираясь в компаниях, поляки шутят и поют веселые песни. Однажды в такой теплой компании юная пятнадцатилетняя дочь хозяина наиграла недавно сочиненную ею мелодию. Нот она не знала, но была музыкально одаренной, сочинение музыки давались ей легко. Это было ее первое сочинение.
     И так случилось, что в тот вечер в гостях у ее родителей был Анджей Власт, которому мелодия настолько понравилась юмором и легкостью, что он почти сразу сочинил к ней стихи. Так родился популярный фокстрот тридцатых годов «У самовара…».

     Надо сказать, что Анджей Власт никогда не утруждался сочинением шедевров, считая, что главное в песне мелодия. Хрустальная ваза мелодии может вместить в себя любые слова, нимало ее не испортив. И он оказался прав: позднее слова на музыку «У самовара…» сочиняли многие: русские, литовцы, евреи. Так случается часто. Достаточно вспомнить слова к романсу «Очи черные», которые тоже кто только не сочинял и не дополнял.
     И в этот раз победила мелодия. Анджей Власт сразу включил песню в репертуар своего кабаре «Морское око», неизменно водружая на сцену во время ее исполнения огромный самовар. Даже очень слабые слова сделали песню шлягером, звучавшим из каждого окна. Это был 1929 год.

А через два года к Фанни пришли два представителя фирмы «Polydor Records» и предложили записать песню «У самовара…» на пластинку, но с одним условием - написать к ней слова по-русски, т.к. для окупаемости предполагалось продавать ее среди русских эмигрантов Прибалтике, Германии и Франции. Для рожденной в России Фанни, сделать это не составляло никакого труда. Так появились две строфы:

     У самовара я и моя Маша,
     А на дворе совсем уже темно.
     Как в самоваре, так кипит страсть наша,
     Смеется хитро месяц нам в окно.

     Маша чай мне наливает,
     А взор её так много обещает.
     У самовара я и моя Маша,
     Вприкуску чай пить будем до утра.

В русском варианте песня «У самовара…» впервые была исполнена в 1932 году поляком Арполином Нюма и тоже стала популярной - сначала в Риге, потом – во всей Прибалтике. В Риге песню услышал Петр Лещенко, добавивший к ней свои две строфы.

     Ночка снежная,
     А у меня на сердце лето.
     Жёнка нежная,
     Пускай завидуют мне это!

     Думы мои одне:
     Побыть скорее с ней наедине.
     Тёмна ночка покроет всё,
     Не выдаст нас и будет точка.

Потом появились слова на литовском языке «В Паланге в море …», которые сочинил и пел русский эмигрант Даниил Дольский. В них не было ничего общего с «Машей»... кроме мелодии.

     Palangos juroj nuskendo mano meile
     Ir saltos bangos jos neatiduos...
     (… утонула любовь моя
     и холодные волны не вернут её...)

Евреи добавляли к песне свои слова (У самовара кантор, я и Сара), русские – свои:

     У самовара я и моя Маша.
     Как хорошо нам быть с тобой вдвоем!
     И пироги, и гречневая каша!
     Сегодня вдосталь мы чайку попьем.

Главной в песне была, как и говорил автор первых слов, мелодия, ставшая узнаваемой с первых тактов. С легкой руки Петра Лещенко, гастролировавшего с ней чуть не по всему свету, она стала популярной во многих странах . Утесов услышал песню в рижском варианте и включил ее в свой репертуар. Так песня стала известной в СССР.

Фанни Гордон говорила, что это лучшее исполнение, передающее шуточный подтекст и пародийность "Маши". На пластинку песню "У самовара" Леонид Осипович записал в 1934 году, и она тоже стала чрезвычайно популярной. Правда, потом ее заклеймили как буржуазную и запретили. Все пластинки с песней были из продажи изъяты, но в коллекции Сталина она осталась. Михаил Булгаков в одной из своих пьес вложил в связи с этим в его уста такие слова:
«...Запретный плод сладок. Зощенко нравится, Анна Андреевна, куплетисты Вертинский, Лещенко Петр, Утесов Леонид, (напевает): «У самовара я и моя Маша, вприкуску чай пить будем до утра…». А мне говорят: «Не наша Маша - не рабоче-крестьянская, мещанская Маша»… А нам нравится...Почему я не хозяин себе? То не так, это не то...»

     Запрет с песни был снят только в 1975. Но настоящего имени автора слов и музыки на ней не было. Автором слов значился Василий Лебедев-Кумач, которого ретивые журналисты поспешили окрестить вором, хотя поэта не было в живых уже тридцать лет.
     Разъяснил эту ситуацию писатель Г.А. Скороходов, рассказавший, почему на пластинке появилось имя Лебедева-Кумача. Дело было так. Когда готовилась запись второго варианта песни "У самовара", возник вопрос, кого ставить автором музыки и слов?
     На старой пластинке 1934 года стояло только имя автора обработки мелодии - Семёна Кагана, который к тому времени уже эмигрировал. Соответственно, его имя ни при каком раскладе не проходило. Все его записи давно были уничтожены, в том числе и записи Изабеллы Юрьевой, которой Каган аккомпанировал.
     Тогда Леонид Утесов предложил поставить автором обработки Леонида Дидерихса, когда-то игравшего в его оркестре, но к тому времени уже приказавшего долго жить. «Покойник не обидится», - сказал Утесов. На том и остановились. Что касается автора слов, то его на старой пластинке вообще не было.
     Когда Глеб Анатольевич спросил, кого будем указывать автором слов, Утесов с ходу ответил: «Пиши: слова народные». Скороходов засомневался. Тогда Утёсов и предложил поставить автором В.Лебедева-Кумача, с которым Леонид Осипович был дружен и который писал слова ко многим песням, исполнявшимся Утесовым. Так в 1975 году «У самовара…» появился новый автор слов.
     Авторство Фаины Марковны Квятковской (Фанни Гордон) Леонид Утесов почему-то усомневал, хотя был с ней знаком с пятидесятых годов. Через несколько лет, в 1979 году, подлинное имя автора музыки и слов было восстановлено, и Фаина Марковна до конца жизни получала за песню гонорар, хоть и небольшой – всего девять рублей 50 копеек, но для нее это было подспорьем.

Судьба Фаины Марковны сложилась, по ее собственным словам, счастливо, если иметь в виду, что она не погибла в Варшавском гетто, как большинство ее соплеменников. Спасло то, что она взяла фамилию мужа-поляка Квятковского. В СССР композитор, поэт и переводчик жила в Ленинграде, в двух комнатах большой коммунальной квартиры, была дружна с Д.С.Лихачевым.
Жила очень просто, продолжала работать, сочинять музыку и делать переводы. Она была счастлива, что ее знаменитый фокстрот «У самовара…» и не менее знаменитое танго «Аргентина» поют и любят, хотя сочинила она их почти девяносто лет назад.