Вертинский: - Однажды цыгане попросили Ивана Мозжухина быть крестным отцом

     На Монпарнасе пели цыгане – Дмитриевичи. Пели слабо, но зато плясали необыкновенно.
     Сразу почувствовав во мне «цыганофила», Дмитриевичи очень подружились со мной.
 

     Иван Мозжухин любил цыган не меньше меня и очень скоро также сделался другом этой семьи.

     Однажды цыгане попросили Ивана быть крестным отцом. Иван согласился. Был приглашен и я. На другой день часов в пять вечера мы приехали в церковь Рю Дарю. Была зима. Церковь стояла нетопленой и пустой. Цыгане пошли торговаться со священником, а мы с Иваном переминались с ноги на ногу, озябшие, плохо выспавшиеся. Иван злился. Он не любил семейных праздников. Отказаться ему было неловко. Но настроение у него было сильно испорчено. К тому же, пока разыскивали магазин, где можно было купить крестильную рубашечку и крест, мы окончательно замерзли.
  

- А где же ребенок? Кого крестить? – мрачно спросил Иван.

Подросток взглянул исподлобья и нехотя процедил:

- Я ребенок!
Меня крестить!

Иван сразу развеселился.

- Водку пьешь? – неожиданно спросил он.

- Пью!

Мы взяли «ребенка» за руку и пошли напротив, в ресторанчик «Петроград». Там нам налили три большие рюмки и дали пирожков. Подкрепившись, мы вернулись в церковь. Все было готово к обряду. Посреди церкви стояла купель, окруженная горящими свечами.

- Раздевайся! – приказал отец.

«Ребенок» нахмурился.

- Не полезу я в нее! – твердо заявил он. – Холодно!

Никакие доводы, увещевания и подзатыльники не помогли. Пришлось ограничиться окроплением головы и помазанием.

- А где же рубашечка? – ехидно спросил я Ивана.

- Останется для моих будущих детей! – серьезно ответил он и спрятал ее в карман.

Крестник, получив крест, долго его рассматривал, будто не веря, что он золотой.
Для большей достоверности он даже попробовал его на зуб…
 

© Станислав Садальский
Источник