Северный это Северный

  
     Аркадий Северный – он у каждого свой.
     Хоть это давно уж звучит банальностью, но ведь так оно и есть! Тем более что и пел он в самых разных жанрах – от рок-н-ролла до романса. Ясное дело, каждый может найти там чего-то своё и близкое.
     И уж, наверное, такое творчество нельзя вот так просто взять да определить или обозвать каким-то одним готовым термином. Да и нужно ли?
     Вот говорят: Северный, мол – король «Русского шансона». И даже – основатель. Ну да. Ладно, что при жизни Аркадия Дмитрича и самого слова-то «русский шансон» никто ещё знать не знал. И что придумали его позже, в другой жизни и для других дел... Да не в том же суть! Главное – хоть и стал этот «жанр» в нашем нынешнем времени вообще каким-то универсальным, прямо даже резиновым, и зачисляют туда уже просто всё, что ни лень...
     ...а Северный всё равно оказывается шире.
     И иной раз в его творчестве неожиданно находишь такое, что ни в какие рамки вообще не вставить. Такое, чего просто не может охватить обыденный разум и объяснить формальная логика...
Ну, например.
     Бывает, послушаешь какую-нибудь песенку Аркадия Дмитрича «свежим», так сказать, ухом, – хотя, казалось бы, давно уж знаешь все наизусть до каждого звука, – ну, и просто-таки обалдеваешь. Какую же он подчас мог петь, прямо скажем, херню. Ну откровеннейшую. Но с таким артистизмом! С таким искренним энтузиазмом!
     Вот как у него такое получалось? И это, между прочим, в его творчестве одна из самых ярких фишек. Подобное редко у кого найдёшь.
     Не, ну артист на то и артист, понятно. Вон, певцы советской эстрады тоже умели давить из себя энтузиазм в унылых казённых песнях про «Ленин-Партия-Комсомол». Но тут-то и сравнивать нечего. Разницу просечёшь любым, даже самым невооружённым слухом...
     Чёрт его знает! Конечно, песенки «низкого жанра», которых в репертуаре маэстро всегда хватало, – штука-то особая. Вполне себе дурацких средь них – больше половины, но им же и положено такими быть. За это, может быть, мы их и любим. Хотя и не очень понятно – почему? Зачем нам это надо, чего мы в них нашли?
     И зачем, главное, питерский интеллигент Аркадий Звездин брался вдруг петь всякую такую чепуху? Да ещё и с таким восторгом?
     И вот говорят: так ведь это ж для него, да и для прочих товарищей из той компании, была такая игра! Ну, вот просто придуривались люди. От скуки своей повседневной жизни и от абсурдности окружающего бытия. Ну, и порождали в ответ на это такой вот встречный абсурд.
     А сам-то Северный, может быть, этого даже и не осознавал. Просто нравились им эти игрища, и всё...
И вот тут-то и подумаешь: так ни фига ж себе.
     Это что ж получается? – прямо-таки «постмодернистская» линия в творчестве маэстро?! Ну, ведь невозможно ж всерьёз считывать прямой смысл этих, извините, «творений». Это ж надо понимать как-то иначе, – через контекст там, подтекст, иронию, и всё такое прочее... Ну, чисто постмодернизм. Благо ж, и в нашем общественном сознании бэкграунд для этого дела был тогда вполне благодатнейший. То бишь, – и слушали-то мы всё это по тем же самым причинам...
     Аll right! Северный – постмодернист, это замечательно. Первый советский постмодернист в музыке. Пусть даже неосознанный, стихийный. «Наивный» – если пользоваться философическими терминами. Красиво и круто.
А вот хрен.
     Спросишь себя невольно: а что, неужто и все там были прям такими постмодернистами? Вот те, кто подбирал Северному репертуар из таких песенок – что, все они так прямо и понимали, что это всё ради стёба и высокой пародии? Кстати, известно ж, что Аркадий Дмитрич редко сам участвовал в подборе песен. Пел то, что ему дают. А самому-то ему как раз больше всего по душе было петь лирические романсы, а не вот этот, pardon my french, музыкальный «ар-брют».
     Да что говорить! Ясен пень, что товарищи писари, которые давали ему репертуар, и близко не тянули ни на какой «постмодерн». За исключением Рудольфа Израйлича, разве что. А остальные... Те ж, скорее всего, на полном серьёзе полагали, что все эти песенки и ценны своим самым прямым примитивным смыслом. Без всяких там контекстов и ироний. Тем более что продаётся-то у них всё это дело очень даже хорошо!
     Ну да, – а чего б и не продаваться, если широкой массе рядового потребителя всё это тоже просто нравилось. Безо всяких там иронических изысков. Ну, а стёб, глум и прочий, прости господи, «постмодернизм»... – да ну нафиг! это могла там высматривать только какая-то жалкая кучка интеллектуальных извращенцев из столичных городов.
Ну и ладно. Хрен с ними, с писарями.
     Но сам-то Аркадий Дмитрич при таком раскладе – он-то как себя мог ощущать?
     И вот говорят: да ему просто всё это было пофиг. В натуре – что давали, то и пел. И сильно не вдумывался. Неспроста же он так часто коверкал тексты, издеваясь над смыслом. И всякие эмоциональные акценты и прочие актёрские примочки мог лепить совершенно невпопад тому самому смыслу...
Ну дык ёлы-палы. Это ж и есть постмодернизм!
     Да какой, – говорят, – к чёрту, постмодернизм. Обычный похуизм. Ну что ж делать. Как ни крути, а был Аркадий Дмитрич, увы, уже глубоко больным человеком, когда пел многие из этих вот известных нам концертов. Вряд ли там ему уж было до стёбов...
     Нет, бля, думаю. Чего-то тут не так. Что-то не вяжется и чего-то не складывается.
     Но пока думаешь об этих глобальных культурологических и социологических аспектах творчества маэстро, всплывают вдруг вопросы ещё и почудовищнее...
     Которые уже окончательно приводят остатки мозга в состояние когнитивного диссонанса.
     Потому как Аркадий Дмитриевич Звездин-Северный не просто ж так пел все эти песенки, в которых теперь никак не разобраться всяким умствующим субъектам. Пел-то он их подпольно. И жизнь, стало быть, вёл соответствующую.
     И вот говорят: жизнь Северного – это вообще беспрецедентный пример выбора свободы. И мессидж всему человечеству.
     Только это совсем не та «свобода», за которую тогда выступали всякого рода диссиденты. Аркадий Северный активным «антисоветчиком» никогда не был, и бороться с советской системой явно не считал для себя нужным. У него всё было гораздо круче! Северный был вообще человеком «внесистемным», и просто не желал жить в матрице. По каким бы то ни было правилам и регламентам.
     Вот он и свершил такой сознательный выбор образа жизни подпольщика и бродяги. Не желал человек жить по ментовской прописке, работать по трудовой книжке, а главное – не хотел петь то, что утверждается кем-то «сверху»! Потому и выбрал для себя единственную возможную в те времена форму свободной творческой реализации – подпольный магнитиздат.
     А в итоге заплатил за эту свою творческую свободу судьбой и жизнью...
     Так что, ребята, это яркий и редкий пример возможности внесистемного бытия. И в этом – главный посыл жизни и творчества Аркадия Северного!
     И вот тут-то опять подумаешь: так ни фига ж себе.
     Выходит, пока другие чего-там разглагольствовали про «свободу», Северный всей своей жизнью показал, как можно быть истинно свободным человеком? Пока там другие пыжились, изображая из себя хиппи, анархистов или панков, – а в итоге-то всё равно почти все встраивались в матрицу (если только не старчивались, конечно), – был же в СССР самый настоящий анархист-индивидуалист и первый советский прото-панк Аркадий Северный!
И вот тоже – хрен там всё так просто...
     Говорят: да такие идейные бродяги были ж всегда! На тысячу обычных бомжей, жертв обстоятельств или неудачников по жизни, тысяча первый обязательно будет идейным. Который сам выбрал такую жизнь, потому что такая ему по душе.
     Правда, не известно, чтоб кто-то из таких идейных при этом ещё и пел. Тем более – так, как Северный.
Да только это ещё цветочки...
  

  
     Говорят: а в натуре ли он сделал сознательно такой выбор? А может, он к тому времени просто махнул рукой и на себя, и на все эти мелочи: быт, прописку, официальную работу и так далее?.. Говорят: да это ж всё тот же похуизм! Жил человек, как получится, не думал даже о завтрашнем дне, а не то, чтоб о каком-то глобальном выборе жизненного пути. Ну, увы. Действительно, рассказывали же друзья-современники, что в периоды обострений своей болезни Дмитрич именно так и жил, и плевать ему было на всё. А вот о том, чтоб он чего-то говорил об идейном отрицании – такого-то, кажись, никто не рассказывал...
     Не, ну это, правда, ни о чём ещё, может быть, и не говорит. Они же вообще о многих таких важных и интересных моментах ничего не могли толком рассказать. Не потому даже, что не помнили, а потому что их самих-то в те времена подобные вопросы ничуть не колыхали. И никто там личностью и душой Аркадия Дмитрича особо, увы, не интересовался... Ну, как оно чаще всего и бывает.
Ладно.
     О выборе или не выборе мы и впрямь ничего уже не узнаем. А гадать – дело дурацкое.
     Но вот как со свободой-то? с нею какая получается ерунда? Не хотел Аркадий Дмитрич петь в официозе, ушёл в подпольный мир магнитиздата...
     И что ж в итоге? Ушёл из одной системы, и вляпался в другую. А советский подпольный бизнес – это вам не фабрика детской игрушки, и не клуб по интересам. Как ни крути, а надо зависеть от всех этих писарей-«продюсеров», которые передавали его друг другу, да делали на нём бабки.
     Да мало того! И репертуар же они ему подбирали. На свой сомнительный вкус. Это что – «творческая свобода»?
     Неужели ж к этому хотел стремиться Аркадий Дмитрич, когда решил посвятить песне всю свою жизнь и судьбу?
     Ну вот. И опять, бля, тут ничего не получается. Фигня какая-то.
     Возьмёшь каждое такое вот положение отдельно – вроде, всё там верно... А вместе –даже и близко ни в какой пазл не соберёшь. Ничто ни к чему не прилаживается. В смысле – не прикладывается. Ну, то есть, и не приложить, и не приладить.
     А начнёшь по отдельности развивать каждый вот такой, прости господи, «тезис» – так на выходе получаются такие парадоксы, что вообще не могут вместе сосуществовать! Тем более, в одном человеке.
     Диалектика, епона мать... Единство и борьба противоположностей, в натуре.
     Но говорят: а хрена ль тут удивительного? Ну, не все ж люди такие односложные, как встречаются нам в быту на каждом шагу. Есть и такие вот натуры, как Аркадий Дмитрич. Многомерные. Многосложные. Противоречивые. Да настолько, что фиг ты их охватишь своими узкими выкладками.
Да...
     Ну так, в общем-то, и вся наша жизнь в тот чудесатый период застоя, то бишь развитого социализма, именно такой вот и была.
     И вот хотел я, было, после такого грандиозного вывода озаглавить всё это словоблудие соответствующим образом: «Аркадий Северный как зеркало развитого социализма»...
     А тут ещё и Ольга Юрьевна подкинула дровишек:
     «... первое, что пришло мне на ум – «Москва - Петушки» Венички Ерофеева. Ба, да ведь точно! Аркадий Дмитрич певец той эпохи, выразитель той её части, которая едет по маршруту в свои «Петушки», пьёт страшно, философствует, матерится, мается, любит, дерётся, блюёт (простите), стонет, плачет, хохочет, поёт, любит и гибнет под всем этим. Тот же самый белый шум времени, только через набор иногда несуразностей, иногда эксцентричности, иногда зашкаливающей просто лиричности, когда душа развернётся и свернётся, и всё за одну только песню. И не важно уже, какие слова произносить, важно, что через него этот белый шум транслируется и к нам поступает в том виде, в котором мы можем его воспринять. Можно сказать – алкогольный бред, а можно – он выражает всю боль своей эпохи».
     Ну надо же. Значит, не только меня одного посетило! Значит, тему зеркала надо действительно раскрывать...
     Да вот только поступил от Оли ещё один важнейший вопрос.
     «Лирический герой Северного – кто он и есть ли он вообще? Или голос Северного – основа его гения или средство передачи чего-то другого, не видимого и не слышимого, а только смутно ощущаемого душой?»
     Вот чёрт. Ведь и правда! С этими, блин, свободами и постмодернизмами совсем мы забыли об основном призвании и главной ипостаси Аркадия Дмитрича. О лирике!
     Ну, ничего. Слава Богу, уж тут-то, в мыслях об его лирическом таланте, мудрить особо не придётся...
Ага. Счас!
     Тут только начни думать – так и в этом, казалось бы, ясном, как Божий день, вопросе тоже хватит через край и многомерности и противоречий...
     Ну вот, для начала: есть же известная формула, ставшая уже даже банальной, что мастерство артиста – это талант плюс школа плюс ежедневный труд.
Так что ж с этим делом было у Северного?
     Ну, насчёт его таланта сомнений, вроде бы, ни у кого нет. Со школой гораздо хуже, – но тут вообще вопрос довольно спорный; говорят, что особо оригинальному таланту она может только навредить. И с Аркадием Северным, наверное, именно такой случай и есть.
     Ну, а про труд вообще всё понятно. Этим делом, как вспоминали все товарищи, Аркадий Дмитрич никогда себя особо не нагружал.
     Но и с одним лишь талантом тоже всё получается очень непросто!..
     «Ты знаешь, как надо петь, а я – чувствую», – так говорил когда-то сам Аркадий профессиональному музыканту Владимиру Лаврову. И действительно, ведь тем и отличается гений от самого добротного мастера, что мастер точно знает, чего и как надо делать, чтоб получился шедевр, а гений и сам не может сказать, откуда в нём рождаются нужные и прекрасные слова, звуки, краски, мысли... Нисходят откуда-то свыше, и всё.
     Наверное, вот так же рождался и неповторимый лиризм в песнях Северного. Пел он так просто потому, что по-другому и не мог. Ну, вот так он был устроен, и всё. Как поёт соловей, потому что так уж ему положено Богом или природой...
     Но тогда получается, что особой личной заслуги в этом у него и не было?
     Как и у того же соловья нет заслуги в том, что нам нравится его пение; это просто наше восприятие устроено так, что звуки соловьиной песни нас чаруют, а крик, скажем, воронья – совсем наоборот. Но для матушки-то природы эти голоса совершенно равнозначны...
     Может, и пение Аркадия Северного находит такой отклик в душах слушателей не потому, что ему был дан Богом некий особый дар? А потому, что у нас соответствующим образом «устроены» или «настроены» душа и восприятие? – если можно применить эти технические термины к такой тонкой материи, как душа...
     И кстати, надо сказать, что настроены-то они так далеко не у всех. Но кому Северный попал в резонанс – это уже диагноз на всю жизнь.
     Так кто же такой Аркадий Северный – мастер, талант, гений, или птица Божия?
М-да...
     В общем, такими темпами и с такими идеями до темы «зеркала» мы, кажется, никогда уже не доберёмся. Ну и фиг с ней.
     Лучше, может, отмотать весь этот кошмар, как древнюю бобину, назад. К первой строке. К тому, что Северный – он у каждого свой. И всё. Кому-то охота лезть во всякие дебри, а кому-то – достаточно просто получать кайф от его творчества. А кайф, подверженный анализу – он уже, наверное, какой-то не тот кайф...
     Так что накатим, дорогие товарищи, в честь 80-летия Аркадия Дмитрича Звездина-Северного. Который не был ни постмодернистом, ни панком, ни основателем русского шансона, ни королём подпольной песни. Всё это мелкие для него титулы.
Северный – сам себе титул.