В поисках Вадима Козина – советского короля танго

  
     Вадим Козин был одним из самых знаменитых певцов Советского Союза в 1930-х годах, но в 1945 он был арестован и отправлен в сталинские лагеря. Полвека спустя британский певец Марк Алмонд случайно наткнулся на несколько уцелевших записей и навсегда влюбился в музыку и голос Козина.
     Вместе - он и я - отправились изучать странную и удивительную жизнь певца.
   
     Марк Алмонд ничего не знал о Козине, когда отправился на гастроли в Россию в 1992 году.
     "Тогда я ничего не знал ни о России, ни о Советском Союзе, - рассказывает он. - Мы отправились в тур по Сибири - в Омск и Новосибирск. Стояла зима, и я играл в холодных залах, где со стен облезала краска, на сцене стоял один дребезжащий рояль, а над сценой качалась тусклая лампочка. Но принимали нас прекрасно. После концерта люди заходили ко мне в гримерную и приносили кто что мог: банку варенья, букет цветов или аудиокассету. И для меня открылся новый мир".
     На одной из этих кассет был записан чистый и незабываемый тенор Вадима Козина.
     Козин исполнял танго и романсы. Он сделал себе имя концертными выступлениями, но развитие звукозаписи распространило его славу на широчайшую аудиторию.

На гребне успеха

     Козин родился в Санкт-Петербурге в 1903 году в купеческой семье, которая всего лишилась после Октябрьской революции. Его мать Вера Ильинская была певицей из хоровой цыганской династии. В 19 лет Козин стал главным добытчиком в семье после смерти отца. Свою трудовую деятельность певец начал тапером в кинотеатрах, подыгрывая немым фильмам. Тогда же он стал сочинять и свои собственные романсы.
  

  
     Нам также известно, что Козин начал вести дневник где-то в 1929 году, однако большая часть записей утеряна навсегда, а с ними и подробности о ранней жизни артиста. Нам, однако, удалось обнаружить несколько фотографий в семейном альбоме.
     На одной из них Козин сфотографирован с джазовым ансамблем Леонида и Бориса Жуковых в 1920-х годах. Это фотография позволяет заглянуть в разнообразный и увлекательный мир советской музыки, который существовал до воцарения Сталина. Общество было гораздо более терпимым, и, похоже, что Козин в этот период не скрывал своей гомосексуальности. Это было возможно вплоть до 1934 года, когда гомосексуализм стал уголовным преступлением.
     К середине 1930-х годов Козин стал настолько популярным, что конным милиционерам приходилось сдерживать толпы, рвавшиеся на его концерты. Советские фирмы звукозаписи распознали в нем восходящую звезду.
     На их обложках напечатаны фотографии певца в компании самых интересных и оригинальных музыкантов того времени, например, Бориса Крупышева и его гавайского джаз-ансамбля.
     В 1937-м году Козин решил рискнуть и отправился в Москву. В столице его ждал немедленный успех.
     "Моя бабушка, - рассказывает коллекционер Михаил Куницын, - была на концерте Козина в 1938 году, ей повезло достать билеты". Певец выступал в гостинице "Метрополь". После концерта бабушка Куницына и Вадим Козин вместе отправились выпить кофе, после чего он отправил ей в подарок одну из своих пластинок. Коллекционер хранит ее до сих пор.
     Михаил, порывшись среди сотен пластинок, поставил для нас песню Козина "Маша", которая производит впечатление даже 75 лет спустя.

Смерть матери

     После начала войны в 1941-м году популярные певцы были мобилизованы во фронтовые концертные бригады. На передовой Козин всегда исполнял наипопулярнейший "Синий платочек" или одну из своих песен о Ленинграде. В блокадном городе остались его мама и сестры.
     К этому времени Вадим Козин был уже настолько популярен, что подобно своему знаменитому современнику Александру Вертинскому, постоянно проживал в "Метрополе". Вполне вероятно, что именно в этих роскошных апартаментах он узнал, что его мать и младшая сестра умерли от голода в Ленинграде.
     Позднее Козин напишет в дневнике, что ему приснилась мать, больная и умирающая, и что он никогда не простит себе, что не смог вытащить из блокадного Ленинграда ни ее, ни сестру Надю, ни собаку Мосечку.
     К мыслям о погибших родных он будет постоянно возвращаться на страницах дневника.

Магаданские концерты

     Сотрудники НКВД пришли за Козиным всего за несколько месяцев до окончания войны. Как говорит директор Сахаровского центра Сергей Лукашевский: "Тогда любого человека могли арестовать за что угодно. Можно было быть министром или колхозником, это не имело значения. На вынесение приговора требовалось всего 15 минут".
     Невозможно с точностью сказать, сколько человек в эти годы были арестованы за гомосексуализм. Сведения из архивов выдают только родственникам, поэтому узнать, что произошло с теми заключенными, кто не оставил после себя семьи, не представляется возможным.
  

     Наиболее вероятно, что Козина обвинили в антисоветской деятельности и гомосексуализме и приговорили к восьми годам в магаданских лагерях. Пластинки с записями выступлений артиста были изъяты из продажи, его фотографии исчезли из магазинов, его голос перестал звучать по радио. Он просто перестал существовать, как будто его никогда не было.
  

  
     Михаил Куницын рассказывает, что его бабушка была уверена, что артист умер.
     И тут на нас с Марком свалилась неожиданная удача: с нами согласился встретиться давний друг Вадима Козина Борис Савченко. Савченко сам из Сибири и впервые познакомился с Козиным в 60-х годах. Именно у Бориса хранится то, что уцелело из дневниковых записей артиста.
     Борис рассказал нам, что Козина привезли в Магадан на пароходе в 1945 году вместе с десятками других заключенных. Правда, певцу повезло, что среди его поклонников была Александра Гридасова, жена генерала Никишова, начальника "Дальстроя".
     Борис говорит, что она лично увезла Козина на своей машине и поместила его в отдельную камеру, что и спасло ему жизнь.
     Руководство сталинских лагерей соревновалось между собой, кто сумеет организовать лучшие концерты. Самые выдающиеся кадры оказались у Гридасовой: в ведомстве ее мужа оказалось настоящее созвездие заключенных певцов, музыкантов и актеров, которые развлекали лагерное начальство.
  

  
     Гонения на джаз и легкую музыку после войны привели к тому, что в магаданском театре оказались многие известные и популярные музыканты, в том числе и джазовый трубач Эдди Рознер, прозванный "белым Армстронгом".
     Срок Козина истек в 1953-м году, как раз к смерти Сталина. Однако ему было запрещено жить где бы то ни было на европейской территории СССР. В результате он поселился в маленькой однокомнатной квартирке в Магадане.
     Козин остался работать в театре и объезжал с гастролями огромные пространства: от заполярья до китайской границы. Он выступал перед заключенными и охранниками, перед оленеводами и шахтерами, на железнодорожных станциях, на фабриках и заводах, в лагерях.
     Он был свободен, но он был по-прежнему не свободен.
     Уцелевшие записи из дневников свидетельствуют, что между 1955 и 1956 годами Козин дал сотни концертов.

14 июля 1955

     "Сегодня первый концерт в Хабаровске после 15-летнего перерыва. Настроение какое-то тревожное, неспокойное. Для чего, спрашивается, я пою? Не издевка ли это? Мне кажется, что да! "Тебе хочется петь, но ты будешь петь там, где мы укажем. Некоторых городов ты недостоин". На что отвечу: "Я хочу подработать небольшую толику деньжонок, чтобы свить себе под старость гнездо и положить на вас с прибором, получив законную пенсию за мой труд". Я вовсе не рвусь петь, пусть лижут зады все те, кто таким образом добивается прощения. Я больше ни в чем не виноват. Прежде всего, я чист перед самим собой, перед Богом и перед великим русским народом, он не считает меня виновным - я это понял, а правители приходят и уходят. Вот перед ними я не хочу распинаться, о чем-то просить и унижаться".

  
     Дневники Вадима Козина дают редкую возможность заглянуть в советскую глубинку 1950-х годов.
     В сентябре 1955 года, находясь в Кемерово, он написал, что люди стоят в очередях за самым необходимым, продуктов не хватает: "Нет сомнения, что Советский Союз производит достаточно еды, только вот люди ее не получают".
     Когда КГБ попали в руки выдержки из дневников артиста, Козина арестовали повторно.
  

  
     Борис Савченко говорит, что второй арест Козина был той самой точкой невозврата, после который его друзья поняли, что он уже не вернется ни в Москву, ни в Ленинград.
     Козин оставался в Магадане и во время холодной войны, и в брежневскую эпоху, и когда СССР вторгся в Афганистан в 1979 году.

Возвращение в историю

     И только когда Советский Союз стал раскалываться, Козин стал снова заметен. Многие известные музыканты проторили дорогу в Магадан, чтобы спеть и сфотографироваться рядом с худым стариком, на ногах которого вечно были огромные сапоги, а на плечах болтался старый свитер, зашпиленный булавками. Он стал последним оставшимся в живых представителем гвардии репрессированных музыкантов.
     В 1993 году власти Магадана решили с помпой отпраздновать 90-летие певца. Были даже зафрахтованы самолеты, чтобы привезти из Москвы и Санкт-Петербурга разных знаменитостей.
     На сцене было установлено парадное кресло, наподобие трона, в котором артист должен был сидеть, принимая поздравления и подарки.
     Козин пел на тысячах самых разных сцен в самых разных уголках страны, он выступал, пока в СССР сменились несколько поколений правителей, он пел как восходящая звезда, как знаменитость, как заключённый и как пенсионер. Но в этот раз он решил, что сцена останется без него, и на праздник в театр не пришел. Он решил остаться дома и пропустить рюмку с ближайшими друзьями. До самого конца он отказывался идти на компромисс.
  

     В том же самом году Россия убрала из уголовного кодекса статью о гомосексуализме, и, вскоре после этого, Козин умер. На его жизнь пришлись все возможные пертурбации в истории СССР, и, в конце концов, ему удалось его пережить.
     "Если бы я чуть-чуть поступился своей честностью и сделался хотя бы временно лицемером, моя жизнь была бы совершенно другой. Но я хочу быть самим собой. Тот, кому достанутся эти записки, пусть будет честным человеком и когда-нибудь что-нибудь скажет в мою защиту, когда и после моей смерти меня будут забрасывать камнями".