Высоцкий в Куйбышеве - 1967 - часть первая. Первый приезд Высоцкого. Филармония (Театр-цирк «ОЛИМП») и клуб имени Дзержинского

   Этот альбом - плод моей многолетней мечты. Начиная с 1980 года - года смерти Владимира Высоцкого, - когда я в своём домашнем фотоархиве раскопал три плёнки с куйбышевских концертов московского барда, я затаённо мечтал, что когда-нибудь смогу опубликовать в советской прессе эти фотографии удивительного человека, потрясшего меня своими песнями и своей личностью, а я имел счастье встречаться с ним не только в Куйбышеве, но и в Москве. Сейчас это кажется совершенно невероятным, но в начале 1980-х годов Высоцкий почти не упоминался в печати (только в связи с выходом на экраны знаковых фильмов, например, таких, как «Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии» и др.), а о том, чтобы устроить фотовыставку или выпустить какое-либо издание с Высоцким, не могло быть и речи - партия не дремала, и автору реально грозили бы крупные неприятности.
 

Книга "Высоцкий в Куйбышеве - 1967", автор В. Емец, Самара - 2008 г.

   Самаре повезло: к нам с концертами дважды в 1967 году приезжал Владимир Высоцкий и не просто давал концерт, а выступал в только что торжественно открытом к 50-летию Октября Дворце спорта (два концерта), вмещавшем по типовому проекту 5 тысяч зрителей, хотя на каждом концерте их было по разным подсчётам около 7 тысяч.
   Мне тоже повезло: я фотографировал все концерты и, прежде всего, как руководитель фото клуба Городского молодёжного клуба (ГМК-62), общественной структуры, организовавшей практически все пять концертов (пятый концерт в Куйбышевском политехническом институте - КПтИ совместно с комитетом комсомола института), и как внештатный фотокорреспондент областной молодёжной газеты «Волжский комсомолец», где и собирался разместить фоторепортаж с концертов. Я даже сумел выставить фотографию Высоцкого «Двойной портрет» на втором этаже в старом здании Куйбышевского инженерно-строительного института (где в то время учился и работал на кафедре) на официальной фотовыставке, открытой 1 ноября 1967 года как раз накануне второго приезда певца в Куйбышев.
   Мои фотографии Высоцкого после 1980 года как бы растворяются по отдельным выставкам и памятным мероприятиям, в различных публикациях (с разрешения автора и без), в том числе и собственных, по каким-то календарикам и календарям, открыткам и чужим изданиям без указания автора фотоснимка. С одной стороны, это полезно - идёт пропаганда визуального образа поэта, актёра, певца и гражданина. С другой стороны, нет цельности его фотографического восприятия во время исполнения артистом своих песенных миниатюр, песен-спектаклей на самарских концертах. Теряется динамика лица, характерность мимики, жеста, артикуляции (кино, увы, никто не снимал, хотя у нас в рамках ГМК-62 был кино клуб, проводивший конкурсы любительских фильмов!). Об официальных кино- и теле- съёмках не могло быть и речи. Сейчас я спрашиваю друзей-киношников, работавших на студии кинохроники в документальном кино: «Где вы были, ребята?». А они мне в ответ: «Начальство команды не давало, мы ведь в идеологической сфере работали, нас контролировали партийные и другие органы. К тому же плёнка была в дефиците, на левую съёмку не утащить, было строго».
   После смерти Владимира Семёновича я, имея такой фотографический материал - три плёнки в большей части с качественными портретами этого уникального человека, загорелся идеей издать фотоальбом. Будучи к тому времени уже заядлым фотолюбителем и одновременно фотожурналистом-профессионалом (постоянно сотрудничал с различными периодическими изданиями в качестве фоторепортёра) и участвуя в фотовыставках и конкурсах, следил за фотографической жизнью страны и мира, литературой, выписывал фотожурналы, посещал в Москве и Прибалтике фотовернисажи, покупал серьёзные фотоальбомы, как сборные, так и персональные, в том числе и зарубежных авторов.
   Впервые в середине 1970-х годов я побывал в новом кооперативном доме, где жил Высоцкий, на Малой Грузинской, наискосок от полуразрушенного католического костёла, используемого в то время под гаражи или склады. В подвале дома размещался выставочный зал профсоюза московских художников-графиков, который проводил в этих стенах крамольные выставки, в том числе и фотографические. Например, я посетил авангардную фотоэкспозицию литовской фотографии, которая была для нас эталоном фотоискусства. Когда же заходил туда на очередной полуандеграундный вернисаж с ощущением нежданной радости - вот вам, душители свободы, «фига с маслом», то втайне надеялся встретить около этого дома Высоцкого и сделать новые фото. И даже несколько раз обходил здание, посиживал на скамейках у подъезда, смотрел на окна квартиры, где, как мне показал один из его соседей, жил Владимир Семёнович. Меня тянуло к этой личности, к этому имени, каким-то таинственным светом освещавшему мой внутренний мир. При этом я никогда не был фанатиком Высоцкого, маниакальным почитателем. Бывало, после длительного блуждания по маленьким улочкам-закоулочкам в районе Малой Грузинской уезжал на Таганскую площадь, вспоминая встречу с Высоцким 4 апреля 1968 года, заходил в кассы театра, где под стеклом окошечка висело объявление: «Билетов нет». Около касс стояла живая очередь с записью по списку на какой-то случайный резерв или в ожидании чудака, у которого мог оказаться лишний билетик перед началом спектакля. Для нас, провинциалов, театр был недостижим.
   И вот в конце 1980-х, года за три до развала СССР, я решил обратиться в отдел культуры обкома КПСС к завотделом Бенгиной Зинаиде Михайловне, которую знал ещё по комсомолу (раньше она работала в школьном и студенческом отделе областного комитета ВЛКСМ, с которым мы иногда были связаны по делам молодёжного клуба). В целом меня приняли доброжелательно, я показал серию портретов Высоцкого и попросил поддержки в издании альбома. Зинаида Михайловна при мне набрала телефон директора Куйбышевского книжного издательства (в то время эту должность, кажется, занимал поэт Борис Соколов) и, переговорив с ним, сказала, что планы издательства уже составлены на три года вперёд, и для моего издания нет места, надо подождать. По через три года власть большевиков пала, СССР развалился, и началось смутное время, в котором оказалось не до реализации этого проекта, надо было выживать. Я, как автор идеи издания фотографического альбома и организатор одноимённой фотовыставки в начале 1990-х в Самарском художественном музее (ул. Куйбышева, 92), посчитал крайне необходимым в год 70-летия Владимира Семёновича Высоцкого подготовить и издать такой альбом - в память о тех невероятных днях для многих и многих искренних почитателей и ценителей творчества великого человека в Самаре и за её пределами.
   В любом фотографическом альбоме снимки должны говорить сами за себя, тем более фотографии такой личности, как Владимир Высоцкий. Прошло более сорока лет с момента съёмки. Время разрушает негативы, ухудшается качество. Да и сами фотоплёнки в домашних архивах могут теряться при ремонтах и переездах, пожарах и прочих стихийных бедствиях. Пришёл момент собрать все снимки в единое пространство - фотоальбом.
   Кроме моих фотографий Высоцкого в Самаре есть и другие, снятые как профессионалами, так и любителями. Вот их имена: Григорий Гутман, Геннадий Внуков, Борис Смольник, Иван Набоков, Виктор Батюшков. Были и есть люди, которые фотографировали певца на концертах, но их фотографии и негативы пропали. Это Анатолий Башеченков, Геннадий Фархутдинов, Владимир Карабулин. Наверно есть и другие, кто нажимал кнопку фотоаппарата на выступлениях гостя из Москвы, но снимки их на сегодняшний день не обнаружены.
   Думаю, что собрание всех, не только моих, фотографий на страницах этого издания - наш долг исторической памяти человеку - Владимиру Семёновичу Высоцкому - гражданской Совести России.
 

 

* * *

   Первое впечатление от реального Высоцкого получено мною в зале ГМК на втором этаже полиграфического техникума, куда певца привезли из аэропорта Курумоч на обкомовской белой «Волге», с шофёром Женей. Он был персональным водителем первого секретаря ОК ВЛКСМ Николая Фролова, который по просьбе Артура Щербака дал свою машину и вообще способствовал визиту Высоцкого в Куйбышев. Этот симпатичный и довольно скромный артист с Таганки после знакомства с ребятами из ГМК устроил в маленьком зале лёгкий экспромт, показав несколько своих песен, в основном, как мне помнится, из кинофильма «Вертикаль» («Песня о друге», «Скалолазка» и ещё одна - названия не помню), «Братские могилы», «Парус» и две-три из предстоящего репертуара в филармонии. Это мимолётное выступление никто не фотографировал, наверное, стеснялись или думали, что ничего особенного, ну артист, ну с Таганки, ну и что. А может, экономили фотоплёнку. В общем, футляр своего «Зенита-Зм» с объективом «Юпитер-11» я на этой летучей презентации не расчехлил. Теперь жалею. Зрителей, а точнее, организаторов и активистов клуба было человек 10-12, все члены правления ГМК, представители клубов-секций и технический персонал клуба. Немного поговорили о театре, о пьесах, в которых играл Высоцкий, о кино.
 


   Затем пешком по улице Молодогвардейской (Соборной) через площадь Куйбышева (Соборную) и Театральную - с красивым зданием драмтеатра царской постройки в русском стиле и советским памятником герою Гражданской войны Василию Ивановичу Чапаеву с Анкой-пулемётчицей и Петькой, по улице Фрунзе (Саратовской) прошли в старое здание филармонии (театр-цирк «Олимп»), По проекту концертный зал филармонии вмещал около 1000 зрителей, но так как день был будничный - среда да ещё после длительных переговоров и согласований с директором Марком Викторовичем Блюминым и его администратором Виктором Павловичем Дрёминым концерт назначили на дневное время - 16 часов, поскольку в 19 часов здесь должна была выступать народная артистка СССР певица Зара Долуханова. Этими переговорами в основном занимался Артур Щербак, который после мне говорил, что Блюмин сначала отказывался, боялся властей, но внутренне был союзник ГМК, хотя называл нас конкурентами, и взяв на себя большую ответственность, всё-таки разрешил, но с условием дневного концерта. Мы понимали, что это неудобно для наших зрителей, но ничего поделать не могли — всё-таки центр города, филармоническая среда, да и количество мест по тому времени приличное. А Блюмину потом это выступление Высоцкого припомнили в областном управлении культуры, и в частности когда в 1970-х его сняли с работы.

   Неудивительно, что на первый официальный концерт, состоявшийся днём 24 мая 1967 года в старом здании филармонии, собралось зрителей несколько меньше, чем там было мест, но значительно, а публика первое время держалась настороженно, приглядывалась.
 

В. Высоцкий в куйбышевской филармонии, 24.05.1967
Фото: Владимир Емец

   Однако успех у концерта был. Были автографы за кулисами, были песни на бис и по запискам. Необъяснимо, как два-три аккорда в простом созвучии ритмически проталкивали текст — и какой текст! - в голову, в сердце, душу.

   Концерт вёл президент ГМК-62 Слава Климов, который и представил Высоцкого зрителям. Записками занимался руководитель секции «Эксперимент» Сева Ханчин. Эта секция была небольшая - всего один человек, он же и руководитель, а как раньше модно было называть - президент. Слава сказал, что перед зрителями выступит молодой актёр Московского театра драмы и комедии на Таганке, исполнитель ролей в кинофильмах «Карьера Димы Горина», «Стряпуха», «Я родом из детства» и других, а также автор песен к спектаклям и кинофильмам.
 

В. Высоцкий в куйбышевской филармонии, 24.05.1967
Фото: Владимир Емец

   На одной из моих фотографий хорошо виден журнальный столик о трёх ножках, принесённый из ГМК, за которым сидели Слава и Сева, собирая записки от зрителей и передавая их Высоцкому. На некоторых фото видны восторженные лица и организаторов, сидящих на сцене, и публики в зале. Высоцкий выступал в белой рубашке с закатанными выше локтя рукавами, в простых чёрных штанах и чёрных полуботинках. Вид у него был простой, но чувствовались энергетика и сила воли и атлетическое сложение. Антракта, как мне помнится, не было — дирекция филармонии торопила нас, боялась за вечерний концерт Зары Долухановой. Что касается программы, Высоцкий исполнил на сцене филармонии, по моим подсчётам (я тогда записывал начальные строчки песен сам и попросил одну знакомую составить перечень всех произведений), 28 песен. Вот этот список:

   
   1. Братские могилы
   
   2. Песня студентов-физиков
   
   3. Песня о госпитале
   
   4. Песня студентов-археологов
   
   5. Песня про конькобежца
   
   6. Песня про сентиментального боксёра
   
   7. Песня про хоккеистов
   
   8. Песня о друге
   
   9. Здесь вам не равнина
   
   10. Скалолазка
   
   11. Военная песня (Мерцал закат, как сталь клинка)
   
   12. Она была в Париже
   
   13. О вкусах не спорят (Последний жулик)
   
   14. Парус
   
   15. Песня о вещем Олеге
   
   16. Большой Каретный
   
   17. Белогвардейская
   
   18. Солдаты группы «Центр»
   
   19. В далёком созвездии Тау Кита
   
   20. Старый дом на Новом Арбате
   
   21. Песня про стрелка
   
   22. Песня про нечисть
   
   23. Песня про джинна
   
   24. Песня про агента 007 (Пародия на плохой детектив)
   
   25. Прощание с горами
   
   26. Песня анархистов
   
   27. Бал-маскарад
   
   28. На горе стоит ольха

   В те годы, как мне известно, Высоцкий все концерты начинал с песни «Братские могилы». Эта песня - дань памяти ветеранам войны и всем павшим в безумной и навязанной народу правителями глупой битве. Высоцкий, я думаю, как сын фронтовика и умный человек, всё это хорошо понимал. В репертуаре, как мы видим, военная тематика, студенческая, спортивная, горно-альпинистская (к/ф «Вертикаль»), из сказочного цикла, экстремальные, фантастика, ностальгия и песни из спектаклей и кинофильмов. Очень ёмкая программа, разнообразно насыщенная. Ощущение потрясения, какого-то переворота в сознании, всё это ново и необычно остро, глубинно, принимаешь автора целиком и полностью, безмерно, он, Высоцкий, сразу становится твоим кумиром. Он будто олицетворил все твои чаяния, он сказал за тебя, он твой соавтор, ты уже так думал и хотел сказать, но не смог. А он смог. Вот впечатления от первого соучастия.
 

В. Высоцкий в куйбышевской филармонии, 24.05.1967
Фото: Владимир Емец

   После своего выступления Высоцкий и члены правления ГМК-62 (среди них я могу припомнить В. Климова, А. Щербака, И. Фишгойта, Б. Чернышёва, В. Ханчина, В. Кацнельсона, Г. Зейфмана (Баскина), Е. Фёдорова, возможно, кто-то ещё из актива клуба - всего человек десять) отправились пешком на другую концертную площадку - в клуб имени Дзержинского (это был клуб работников милиции и госбезопасности, в котором в 1950-1960-е годы зарождался самарский джаз и куда мы, ещё старшеклассники и студенты, ходили на вечера танцев, ведь жили все рядом, и совсем недалеко находилась наша средняя школа № 26). От филармонии мы спустились по улице Льва Толстого (имя этой улицы историческое и, к счастью, не менялось большевиками в советское время) на городскую набережную (сейчас она называется Волжский проспект) и прошли по ней до старого речного вокзала. Видимо, тогда и возникла у кого-то идея покататься после второго концерта по Волге, показать Высоцкому Жигули.
 

В. Высоцкий в куйбышевской филармонии, 24.05.1967
Фото: Владимир Емец

   Всеволод Ханчин в своих ранних публикациях утверждал, например, что Высоцкий между двумя концертами якобы ездил на катере за Волгу в яхт-клуб и чуть ли не три часа ходил на яхте, где постигал уроки парусного спорта под руководством автора мемуаров. (См. сборник: Высоцкий В.С. Четыре четверти пути. М.: Физкультура и спорт, 1988; а также статью «Вы меня возьмите в море, моряки!» // Катера и яхты. 1986. № 2. С. 98-103.)
 

Зрительный зал, концерт В. Высоцкого
в куйбышевской филармонии, 24.05.1967
Фото: Владимир Емец
  

  
   В действительности этого не было. Вот как рассказывает об этом эпизоде мемуариста один из создателей ГМК-62, член правления клуба и организатор Грушинского фестиваля Исай Львович Фишгойт, который принимал самое непосредственное участие в проведении всех концертов: «Я лично не помню, чтобы Высоцкий ездил за Волгу кататься на яхте. Просто у нас на это не было времени. Из филармонии мы по улице Льва Толстого спустились вниз к Волге, подошли к зданию старого речного причала, он тогда находился под Некрасовским спуском. Я предложил попить газированной воды — день был жаркий, и хотелось пить, а тогда везде в общественных местах стояли такие прилавки с газировщицами в белой униформе, но Высоцкий купил бутылку охлаждённого шампанского (в то время это было повсюду свободно) и стал угощать всех нас. Сам он не сделал ни одного глотка, так как впереди был ещё один концерт*. Я лично хорошо помню тот момент, мне тоже досталось немного шампанского из этой бутылки. Но почему-то я ничего не фотографировал.

   Кстати, в изданных в последнее время мемуарах (в 1997 и 2005 годах) тот самарский автор уже не приводит рассказ о мифической поездке Высоцкого за Волгу.
 

В. Высоцкий в куйбышевской филармонии, 24.05.1967
Фото: Владимир Емец

   Зато хорошо известен факт почти случайной встречи Высоцкого с мамой Ниной Максимовной Высоцкой на речном вокзале. Это подтверждено многими очевидцами, организаторами концерта, в различных публикациях и выступлениях. Но лучше всего, как я думаю, уместно привести фрагмент воспоминаний самой Нины Максимовны, представленный в книге В. Ханчина «Когда я отпою и отыграю...» (Самара: Кредо, 2005): «<...> Я впервые плыла на пароходе из Москвы в Астрахань [теплоход «Н.В. Гоголь». - В.Е.]. Чудесный май. Подходим к Куйбышеву. Стою на верхней палубе, вдруг слышу родной громкий голос с пристани: «Нина Максимовна! Родного сына не признаёшь?» Я подумала, что почудилось: с какой стати Володе быть в Куйбышеве?! Глянула вниз - и вижу, что он стоит на причале в окружении нескольких молодых людей и машет мне газетой. Заспешила вниз. Володя рассказал, что узнал расписание моего рейса у своей жены Люси и сегодня прилетел из Москвы. Только что у него был концерт в филармонии на тысячу зрителей. Я чувствовала по настроению, что он был доволен. Сказал также, что они идут выступать второй раз на другую сцену. Володя представил мне сопровождающих <...>». Это воспоминание датировано октябрём 1997 года.
 

В. Высоцкий в куйбышевской филармонии, 24.05.1967
Фото: Владимир Емец

   Потом мы дошли до Дзержинки, где и состоялся вечерний концерт, по-моему, в 19 часов. Перед входом уже толпились люди и спрашивали лишний билетик. Касса была закрыта, полный аншлаг - люди закончили работу и, получив информацию от друзей и знакомых о дневном выступлении Высоцкого, ринулись к кассам. Цена билета была смехотворная - один рубль. Места в зале не нумеровались. Вот как вспоминает этот концерт один из авторов фотографий с осенних выступлений Высоцкого во Дворце спорта Геннадий Внуков в своей эмоциональной и доброй книге «О жизни и звёздах, о святом и вечном», подаренной мне мемуаристом с его автографом: «Володе Емецу! Сподвижнику и первопечатнику о В.В. Добра! Г. Внуков. 25.07.95 г.»: «Я сел прямо против середины сцены, бегом заняв место, поэтому не видел давки перед входом. Я видел, что зал переполнен, забит весь балкон. Половину составляли те, кто был и на утреннем [точнее, дневном. — В.Е.] выступлении. Вышел Высоцкий, объявил, что первое знакомство состоялось, сказал, что Куйбышев ему понравился. Понравилось тепло нашего приёма. «Ну, начали!..» Пел из того же репертуара, строго по программе, наверное, утверждённой в верхах культуры. Опять стали кричать: «Нинку!» [«Наводчица». - В.Е.]. Высоцкий как-то нехотя сказал, что эти песни не его, и он их вообще не поёт. Я твёрдо знал, что это его песни, что он их поёт, поэтому смущённо опускал глаза на такую «наглую ложь».
 

Город Куйбышев, 24.05.1967. Выступление В. Высоцкого
в клубе имени Дзержинского
Фото: Владимир Емец

   Здесь не требуется никаких комментариев, думаю, всё понятно и так, почему автор открещивался от ранних песен. Как и в филармонии, в зале клуба (мест на 800) в первые минуты выступления Высоцкого была какая-то напряжённая тишина. Он стоял на сцене милицейского клуба на улице Степана Разина напротив областного управления КГБ в простой белой рубашке, коренастый, плотный - пронзивший нас на всю жизнь, как комета, человек с гитарой. И никто ему не мешал, все восторженно и затаённо внимали мастеру. Это потом, через год, начнут охоту на Высоцкого, обложат его, как красными флажками, клеветническими статьями и доносами. Во время выступления через определённое число песен актёр отвечал на записки и, как обычно, рассказывал о Театре на Таганке, своих ролях в кино. После программы гостя долго не отпускали со сцены. Аплодисменты, записки и снова аплодисменты.

   Кроме меня это выступление Высоцкого в клубе имени Дзержинского официально фотографировал ещё один член фотоклуба ГМК-62, бывший внештатный фоторепортёр молодёжной газеты «Волжский комсомолец» Борис Смольник, с которым мы учились в одной группе строительного института. Когда я снимал певца в анфас из зала и из оркестровой ямы, то заметил, что, несмотря на разнообразную мимику актёра по сюжету его песен, у Высоцкого было очень доброе и открытое выражение лица. Это и видно на моих фотографиях всей серии из Дзержинки.
 

Город Куйбышев, 24.05.1967. Выступление В. Высоцкого
в клубе имени Дзержинского
Фото: Владимир Емец

   Нетерпеливые зрители стали вставать и хлопать сиденьями кресел. Я был в оркестровой яме и видел, что Высоцкий стоит за кулисами у самого занавеса. Затем, через паузу, он неторопливо вышел к микрофону (их, кстати, было три: один озвучивал зал, другой шёл к магнитофону Славы Климова «Грюндиг», а третий к магнитофону «Днепр-12» радиста ГМК Славы Попенина, который, как мне кажется, записал и утреннее знакомство с Высоцким в зале молодёжного клуба в полиграфическом техникуме, но, к сожалению, этих плёнок не обнаружено, возможно, третий микрофон дополнительно озвучивал гитару - по крайней мере, на моих снимках видны около стойки три соединительных кабеля, идущие от микрофонов к внешним устройствам), слегка перебирая струны пальцами, и мы вдруг услышали знакомый цыганский проигрыш: «Эх, раз, ещё раз, ещё много, много раз!» Вернёмся к воспоминаниям Внукова: «Боже, что же это было! Зал застыл. Я эту песню слышал впервые, хотя вроде всё знал. Что тут началось! Вопли, свист, крыша заколебалась и чуть не поехала [это образное ощущение автора. - В.Е.]. У Высоцкого жилы вздулись на шее, весь красный, и опять: «Эх, раз!..» Зал заревел. Высоцкий весь мокрый, запыхавшийся. Мне его стало жалко, я хотел сказать: «Володя, хватит!», а он снова: «Эх, раз!..» — но не продолжил, провёл рукой по горлу, повернулся и убежал со сцены».
 

Город Куйбышев, 24.05.1967. Выступление В. Высоцкого
в клубе имени Дзержинского
Фото: Владимир Емец

   Репертуар, исполненный Высоцким на втором концерте в клубе имени Дзержинского, несколько отличался от того, что был на первом концерте в филармонии. Во-первых, количество песен увеличилось на одну, т.е. всего 29. Вот эти песни:

   
   1. На братских могилах
   
   2. Песня о госпитале
   
   3. Звёзды
   
   4. Песня студентов-физиков
   
   5. Песня студентов-археологов
   
   6. Песня про конькобежца на короткие дистанции,
   
     которого заставили бежать на длинную, а он очень не хотел
   
   7. Песня про сентиментального боксёра
   
   8. Песня про хоккеистов
   
   9. Если друг оказался вдруг...
   
   10. Здесь вам не равнина
   
   11. Скалолазка
   
   12. Их нам надо сбросить с перевала (Военная песня)
   
   13. Она была в Париже
   
   14. О вкусах не спорят (из фильма «Последний жулик»)
   
   15. Большой Каретный
   
   16. Парус (Песня беспокойства) [Песня отчаяния. - В.Е.]
   
   17. В куски разлетелася корона
   
   18. Солдат всегда здоров (Солдаты группы «Центр»)
   
   19. В далёком созвездии Тау Кита
   
   20. Каждому хочется малость погреться
   
   21. Старый дом на Новом Арбате (на музыку М. Таривердиева)
   
   22. В королевстве, где всё тихо и складно...
   
   23. Песня про нечисть
   
   24. Песня-сказка про русского духа
   
   25. Как ныне сбирается вещий Олег
   
   26. Песня про бал-маскарад
   
   27. Поговори хоть ты со мной... (Песенная вариация на стихи    
     Ап. Григорьева)
   
   28. Песня анархистов из спектакля «10 дней, которые    
     потрясли мир»
   
   29. Прощание с горами

   Во-вторых, по сравнению с первым концертом автор убрал «Песню про агента 007» и добавил две новые: «Звёзды» (из к/ф «Я родом из детства») и «Каждому хочется малость погреться». Когда в середине 1980-х я искал записи на бобинах с тех самых куйбышевских концертов, то довольно часто натыкался на плёнки похожего репертуара, в частности, с концертов в Питере в клубе «Восток», и мы порой их путали - очень они по составу песен напоминали наши, куйбышевские, с весенних выступлений 1967 года. Следует отметить, что большинство названий канонизировано в последующих посмертных изданиях Высоцкого, но некоторые даны в первоначальной редакции автора на то время - середину 1960-х.
 

Город Куйбышев, 24.05.1967. Выступление В. Высоцкого
в клубе имени Дзержинского
Фото: Владимир Емец

   Люди в конце концов стали потихоньку расходиться, с застывшим восторгом на лице и в каком-то состоянии нокаута. У некоторых были портативные магнитофоны типа «Весна» и «Турист», и они, прокручивая назад плёнку, проверяли запись по последним песням, и у всех зазвучало:

   
   А на горе стоит ольха,
   
   А под горою ви-и-и-и-шня,
   
   Полюбил, а полюбил цыганку я,
   
   Она, она замуж вы-ы-ы-ы-шла!
   
   Да, э-э-э-эх, раз, раз, да ещё раз,
   
   Да ещё много, много-много-много раз,
   
   Эх, раз, ещё да раз, ещё много, много раз!..

   И казалось, концерт продолжается на улицах ночного города, заглушая все другие звуки и шумы ещё не спящей Самары.

   Вот как пишет об этом концерте в Дзержинке известный самарский журналист Юрий Хмельницкий, свидетель и зритель:

   «Дзержинка в те годы была одним из центров культурной жизни самарского студенчества, где проводились различные массовые «мероприятия», где по вечерам танцевали под настоящий живой джаз-банд. Всех музыкантов знали поимённо. С особым уважением смотрели на «ветерана» - барабанщика Бориса Кроля: ему было уже под тридцать. Кроль, понимая своё значение, с небрежностью мастера рассыпал перед публикой коронные брейки. Будоражили молодую кровь танцующих саксофонные рулады (а ля Коулмен Хокинс) высокого худого Лёвы Бекасова. Подогретые 33-м портвейном кавалеры пожимали ему руку, демонстрируя дамам близость к музыкальной городской элите. В зале было душно, жарко и сладко пахло духами «Красная Москва». К утру Дзержинка остывала и днями была пуста.

   В один из таких уже тёплых по-летнему майских дней в редакцию «Волжского комсомольца» кто-то принёс известие, что сегодня часа в четыре, кажется, в Дзержинке будет выступать Владимир Высоцкий. Это имя мало что говорило тогда ребятам из «Комсомольца», как, впрочем, и всем остальным. О Таганке в Самаре тогда знали в основном понаслышке, фильмы с участием Высоцкого как-то не запомнились. У меня, например, сложилось о нём впечатление по магнитофонным записям, которых тоже было ещё очень мало. Я представлял себе Высоцкого пожилым ветераном войны, плечистым и седым - такой образ создавал его голос. А в тот день мы поехали на концерт без особой охоты, просто посмотреть на артиста, которого не знали. Это через полгода, когда он приедет во второй раз, будет толпа у Дворца спорта, и конная милиция, и мольбы о лишнем билетике. У Дзержинки было тихо, и в зале свободных мест оказалось немало. И когда на сцену вышел парень в белой рубашке с расстёгнутым воротом, коричневых брюках, немодных полуботинках и с гитарой по-цыгански — на ленте через плечо, не было оваций, только жиденькие вежливые аплодисменты.

   Он спел знакомые по плёнкам песни: о войне, о друге, который уехал в Магадан, о спортсменах и на бис «Эх, раз, ещё раз...», хотя пожаловался, что это тяжело для голоса. И от песни к песне нарастала симпатия зала, и становилось ясно, что от славы ему не уйти.
 

Город Куйбышев, 24.05.1967. Выступление В. Высоцкого
в клубе имени Дзержинского
Фото: Владимир Емец

   Его просили спеть уже знаменитую «Нинку». Интеллигентский кухонный андеграунд круто тяготел в те годы к блатной романтике. «Нинку» пели соло и хором под гитару и болгарскую «Гымзу», она за короткое время стала чуть ли не гимном утомлённого идеологическим гнётом шевелящего мозгами народонаселения. Но от «Нинки» Высоцкий уклонился. То ли не хотел рисковать, понимая, что выступает в клубе чекистов, где наверняка сидели сотрудники в штатском и добровольные стукачи, то ли не хотел подводить пригласивших его ребят из ГМК. Время-то было на дворе уже не шибко весёлое. Хрущёвская «оттепель» давно миновала, на месте дорогого Никиты Сергеевича третий год дорогой Леонид Ильич, а за нравственностью самарских обывателей зорко следила секретарь горкома Лидия Никаноровна Денисова, неприятности с которой у ГМК и Высоцкого были ещё впереди. Сегодня это всё кажется далёким и смешным, а тогда жизнь человеку могли испортить за сущие пустяки.
 


   Пока Высоцкий пел на сцене, вокруг да около сновал щуплый студентик Володя Емец, нештатный, но верный фотокор молодёжной газеты. Он прицеливался убогим «полтинником» и щёлкал затвором обыкновенного «Зенита-С». Сейчас, глядя на его тогдашние снимки, трудно поверить, что сделаны они этой техникой на зернистой советской плёнке, отпечатаны на примитивном увеличителе и бумаге «Фотобром».

   Нынче Володя Емец - маститый фотохудожник, частенько берущий в руки видеокамеру, а в конце прошлого года имевший персональную выставку в Домжуре. Вспоминая майские дни 1967-го, он говорит:

   — Конечно, мы слышали о Высоцком и до его приезда в Самару—Куйбышев. У Артура Щербака была магнитофонная катушка с песнями Володи, как все тогда его называли (он, кстати, никогда не возражал против такой фамильярности). Но никакие аудиозаписи не могли сравниться с непосредственным общением. Колоссальное обаяние Высоцкого, его врождённый артистизм и вместе с тем необыкновенная простота и человечность завораживали, заставляли даже тех, кто не хотел этого, любить его. Его необыкновенность была в том, что он казался одним из нас. Он ведь не просто пел. Его концерт — это всегда был и рассказ, и стихи, и музыка. Он был великим бардом эпохи. И я счастлив, что мне удалось запечатлеть его на фотографиях».

   Что можно к этому добавить?
 

По вопросу приобретения книги, можно обратиться к автору Владимиру Емецу: тел.: +7 903 334 5850 e-mail: [email protected]

 

Конец первой части

Вторая часть
Третья часть