Очередь в банк за пособием была длиннющей. Были в ней и отказники, и те, кто только приехал и ещё не знавшие, что их ждёт впереди. Поэтому в каждом взгляде чувствовалась какая-то неуверенность, напряжённость, ожидание чего-то, разочарование. Лица людей выражали целую гамму чувств со всевозможными оттенками, такими как радость, горе, скептицизм, скрытность, надежда, безысходность и т.п. Можно было слышать и анекдоты, и смех, и жалобы на жизнь, и шёпот людей, якобы что-то знающих, и плачь тех, кто только получил отказ и ещё не привыкших к этой мысли, крики детей.
Я стоял и прикидывал на сколько мне хватит денег. Из 750 ти миль (миля - денежная единица, равная 1000 лирам. В то время около $ 0.75) я должен был две трети, т.е. 500 миль отнести Тане. Мне оставалось 250 миль. За эти деньги можно было питаться месяц и то, не особо шиковать, а о том, чтобы снять хоть какой-то угол, небыло даже и речи.
За те дни, что я жил у Марка и Оли, моё положение ещё больше усугубилось. Не желая быть нахлебником и сидеть у них на голове, я несколько дней не приходил к ним, ночуя на пляже. Марку я говорил, что у меня появилась зазноба, у которой я ночую. Еслиб я сказал ему правду, он бы очень обиделся. Денег у меня уже небыло ни копейки дней пять и я перебивался тем, что на рынке кому-то помогал поднести ящик с овощами или что-то другое и получал за это яблоко или банан. Для вежливости я отказывался, чтоб не подумали, что я голоден, потом неохотно брал и уже через пару минут съедал это чуть ли не целиком, с кожурой. Иногда кто-то чем-то угощал, - словом, было не весело.
У Марка я одолжил сорок миль до пособия, на сигареты. Я мог как-то прожить без еды, но без сигарет – никак. Я прикинул, что мне надо было отдать долг Марку, отложить на сигареты, поэтому на еду у меня оставалось совсем немного, но при большой экономии можно было продержаться.
Больше недели назад я звонил Софе и она мне сказала, что у моих всё впорядке, но подробностей она не знает. Она имела сведения от своих друзей в Нью-Йорке, которые, якобы помогли Жене с ребёнком более не менее устроиться. Чувствовалось, что она хочет меня успокоить. Я всё понимал и был ей за это благодарен. Софа в другом городе, далеко, у неё семья, работа, словом своя жизнь. Она сказала, что при первом удобном случае, она съездит в Нью-Йорк и навестит Женю.
Здесь, в Италии тоже было всё непонятно. С каждым днём появлялось всё больше отказников, что порождало множество слухов, догадок, предположений. Отказников уже было больше, чем получающих «добро». Никто не знал в чём причина, чего ждать в будущем, на что надеяться. От всего этого у меня голова шла кругом, сковывала меня, мою волю, моё желание жить. Всё чаще меня посещали мрачные мысли, безысходность не давала спать, появились круги под глазами, взгляд стал, как у затравленного зверя. Я чувствовал, что у меня начинает ехать крыша.
...Я постучал в дверь. Открыла мне Таня с ребёнком на руках.
- Здравствуй. Вот деньги, - это пособие на тебя и ребёнка. - Таня взяла деньги и положила в карман. Она смотрела на меня так, как будто видела меня впервые. Видно я действительно плохо выглядел.
- Ты так осунулся – сказала она.
-У тебя есть известия от Володи? – ответил я вопросом.
- Да так, почти ничего. Ты проходи, садись – сказала Таня.
- Спасибо, я ненадолго.
- От Володи почти ничего нет. Одно письмо... две строчки. Он пишет, что долетел нормально и... всё.
- Значит ты и о Жене не знаешь ничего?
- Нет.
- Мне писать некуда, я не имею адреса.... Ну ладно, я пошёл.
- Может выпьешь кофе?
- Нет, спасибо.
Я чувствовал, что Таня мне хочет что-то сказать. В её взгляде я видел жалость, стыд, сожаление и даже отчаяние. Но слова, которые уже казалось должны были сорваться с губ, так и небыли сказаны. Я посмотрел ей в глаза, но она отвела взгляд. Ещё месяц – два назад она и Володя были моими самыми близкими друзьями, а теперь мне хотелось быстрее уйти. Таня с грустью смотрела на меня.
- Наверное она не полностью потеряна –подумал я, закрывая за собой двери. На душе было гадко, противно.
- Напиться! А что, неплохая мысль. Надо же обмыть зарплату, как делали часто люди в той стране, из которой я приехал. Сказано, сделано. Я зашёл в магазин, купил бутылку спирта, бутылку пепси-колы, какую-то снедь (урок Марка не прошёл даром) и пошёл в парк на фонтан. Одному пить не хотелось, думал, встречу кого нибудь, вместе и выпьем.
На фонтане было многолюдно, как обычно. Я не спеша оглядывал площадь, стараясь найти кого-то из знакомых, с кем можно бы было выпить. Вдруг я услышал своё имя. Машинально обернувшись в ту сторону, откуда меня позвали, я увидел женщину, лет пятидесяти пяти, смотревшую на меня и протягивающую ко мне руки для поцелуя. Я отпрянул от неё и стал вглядываться в черты её лица, показавшиеся мне знакомыми. Женщина явно была мне знакома, но откуда, я не мог вспомнить.
– Кто вы? – спросил я.
Она смотрела на меня и в глазах её стояли слёзы.
- Ты разве меня не узнал? – спросила она.
- Нет. – ответил я.
- Это же я, тётя Соня.
Какое-то время я смотрел на неё, как баран, пытаясь понять, кто эта женщина и что она хочет от меня. И вдруг я понял, что передо мной стоит моя тётя, которую я очень любил. И как я мог не узнать её? Я бросился к ней и расцеловал её. Мне не верилось в такую удачу. Встретить здесь близкого мне человека, было для меня, как подарок Небес.
– Да, - подумал я, - не узнать свою родную тётю – это номер. Видно у меня, действительно, поехала крыша.
Мы долго целовались и обнимались. Наконец тётя Соня вытерла слёзы и стала меня рассматривать.
- Что с тобой? – спросила она, глядя мне прямо в глаза. – Ты сильно изменился. Что произошло?
- Это длинная история. – ответил я. – Как нибудь попозже. Лучше скажите, как давно вы здесь?
- Десять минут, как сошли с автобуса так я почти сразу увидела тебя. Вон стоит дядя Миша и Сашка, пошли.- Она взяла меня за руку и повела ко входу в аллею, где я увидел дядю Мишу и Сашку, - моего двоюродного брата. Сашку я не видел уже несколько лет и увидев, обалдел. Передо мной стоял красавец парень, лет семнадцати, выше меня на целую голову. Мы обнялись с ним и с дядей Мишей.
- Где вы остановились? – спросил я.
Они посмотрели на меня так, как будто перед ними стоял президент Буш.
- Мы же только приехали, я же говорила тебе. – сказала тётя Соня.
Мне стало неловко. Видно с крышей, действительно было не всё в порядке. Да и не мудрено после всего, что произошло за последние два месяца.
- У меня идея. – сказал я. - У моих друзей рядом освобождается завтра комната и думаю, мы сможем её занять. Вперёд. Мы должны успеть, пока её не заняли другие.
Взяв чемоданы, я повёл их к Марку и Оле. Их соседи уезжали на следующий день, вернее этой ночью, а комнату они попросили Марка сдать, чтобы вернуть себе свои маклерские ($100), что по тем временам было почти даром. Найти жильцов на такую комнату было делом пяти минут, поэтому Марк не волновался и не торопился, стараясь видно взять к себе в соседи не кого либо, а более ни менее нормальных людей.
К счастью Марк был дома и комната была ещё не сдана. Сходу выпалив с порога всё, я завёл своих в квартиру.
Марк и Оля были замечательные люди и встретили нас очень приветливо. Пригласили нас на кухню, поставили чай, булочки, конфеты. Они сказали, что комната уже пуста, но надо подождать до ночи, когда их соседи уйдут с вещами на Фонтан, куда приходят автобусы, чтобы увозить счастливчиков, получивших добро, в аэропорт. До ночи оставалось не долго. Чтоб не сильно обременять Марка и Олю, я предложил своим прогуляться по городу налегке, без чемоданов.
Мы вышли на улицу. На Ладисполь спускались сумерки. Вечер был тёплый и приятный. Дневная духота ушла и воздух был напоен ароматом магнолий, которые росли вдоль улицы, по которой мы шли. Кругом возле домов росли цветы на которые то и дело садились бабочки и стрекозы.
- Слушай, - сказала тётя Соня, - а где Женя? Я совсем забыла о ней.
- Пойдёмте сядем на скамейку. – Предложил я.
Мы сели на скамейку и я начал с самого начала рассказывать свою одиссею.
Было уже довольно поздно, когда я закончил свою историю, которая видно произвела на моих сильное впечатление.
- А ещё говорят, что евреи хитрые. – Сказала тётя Соня вздохнув. – Но ничего, я тебя выхожу и откормлю. У меня ты придёшь в себя быстро. Она обняла меня и прижала к себе. Я вдруг почувствовал себя, как когда-то в детстве на руках у мамы. Всё отошло куда-то далеко, в прошлое. Все обиды, унижения последних месяцев, все переживания, всё исчезло. Я снова был ребёнком и меня обнимала тёплая и ласковая рука матери.
Было уже около одиннадцати ночи, когда мы пришли обратно к Марку и Оле. Они не спали и сразу завели нас в комнату соседей, которые как раз в это время выносили в переднюю свои чемоданы.
- Заходите и располагайтесь.- Сказал Марк. – Комната уже свободна. А мы сейчас уйдём на Фонтан провожать ребят.
Мы занесли свои чемоданы в пустую комнату, которая была, как две капли воды похожа на ту, в которой жили Марк и Оля, т.е. – четыре кровати, четыре тумбочки и один шкаф.
С хозяйским видом тётя Соня открыла чемоданы, постелила постели, повесила вещи в шкаф. За каких-то пятнадцать минут комната из пустой и холодной превратилась в жилую и даже немного уютную. Потом разложив на тумбочке какие-то съестрые припасы, она сделала нам бутерброды. Мы быстро их съели и по команде тёти Сони растянулись на кроватях. Мне до сих пор ещё не верилось в такую удачу. Теперь, думал я, глядя в потолок, у меня есть крыша над головой и рядом близкие люди. На душе было легче, но мыслями я всё равно возвращался к Жене и Артуру. Это было страшной мукой не знать о них ничего. Я терзался в догадках, представлял себе их одних, в чужой стране, где у них никого небыло. Воображение рисовало самые страшные картины. Так действительно, можно сойти с ума, подумал я.
Быстрый переход по главам книги:
0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28